– О чем он, интересно, думает? – шепнула женщина. – О материальном или духовном?

– Гм, начнем, пожалуй, – сказал мужчина. – Представляем нашим зрителям господина Горшевича, известного поборника справедливости, неподкупного председателя Качаловского суда, много лет стоящего на страже законности и правопорядка в маленьком, уездном, так сказать, городке.

– Не надо, пожалуйста… – стонал Горшевич.

– Как не надо? – удивился мучитель. – Минуту назад вы уверяли нас, что признаетесь во всем. Передумали? Мы даже облегчим вашу задачу – не заставим ничего говорить, сами скажем. А вам и зрителям останется лишь смотреть и слушать. Странный вы какой-то, Дмитрий Викторович…

Он бы с радостью потерял сознание – просто провалился бы за грань и ничего не видел и не чувствовал. Но сознание оставалось при нем, он не мог от него избавиться, а также пилящая боль, страх, подавляющее чувство стыда и унижения… Судья слышал ровный голос похитителя, которому он так опрометчиво поверил:

– Перечислять деяния господина Горшевича, намертво спаянного с городскими властями, можно долго и нудно. К сожалению, у нас нет на это ни времени, ни желания. Ограничимся несколькими эпизодами. Вы сбили насмерть пожилого человека – он шел по пешеходному переходу, а вы неслись как угорелый, да еще и под градусом. Натворили – будьте любезны ответить. Но вы не ответили и вступили в сговор с инспектором ДПС Левченко, исказили события в протоколе, представив дело так, будто человек скончался от инфаркта, а вы еще и герой – остановились рядом с павшим. Многочисленные свидетельства очевидцев расценили как происки недоброжелателей, их даже не рассматривали… Ладно, этот эпизод не связан с вашей профессиональной деятельностью… Вы слушаете меня, Дмитрий Викторович? Не притворяйтесь, пожалуйста, бесчувственным. В ноябре 2010 года вы приняли к рассмотрению дело одного активного пенсионера, отличившегося на стихийном митинге у здания мэрии. Поводом к митингу послужило распоряжение мэрии, согласно которому отменялся безлимитный проезд в общественном транспорте для льготных категорий граждан, поскольку в городском бюджете не хватало на это средств. Странно сложилось в этом городе, Дмитрий Викторович, – воровать миллионами деньги есть, а порадовать двадцать тысяч стариков и старушек бесплатным проездом в холодных, разваливающихся автобусах – видите ли, нет. Но дело не в этом. У мэрии собралось порядка двух сотен пенсионеров. В мэрию их не пустили, представители власти к народу не вышли – как всегда, попрятались. Порядок пенсионеры не нарушали, спокойно себе возмущались. Появилась милиция, стала оттеснять людей. Особенно усердствовал некий капитан по фамилии Жлобень – матерился, толкал людей. Он ударил пенсионерку, которая призывала людей держаться, кулаком по лбу. Женщину впоследствии доставили в больницу с сотрясением мозга. За нее вступился мужчина, отвесил капитану пощечину. Мужчина оказался мужем пострадавшей женщины. Разумеется, страшное преступление, нанесение морального и физического вреда сотруднику при исполнении. Вам было не стыдно, Дмитрий Викторович, когда вы назначали пенсионеру наказание в виде четырех лет лишения свободы в колонии общего режима? На момент вынесения приговора пенсионеру исполнилось семьдесят четыре года…

Похититель помолчал и продолжил:

– Надеюсь, вы меня по-прежнему слушаете, Дмитрий Викторович? Декабрь 2010 года. Компания молодежи гуляла в кафе «Черемушка». Шумели, градус веселья неуклонно повышался. Стали задирать отдыхающих за соседним столиком. Парни заступились за своих дам, вспыхнула драка, один из хулиганов достал нож и нанес двадцатилетнему молодому человеку смертельное ранение. Судебный процесс возглавляли вы. Ни одного смягчающего обстоятельства, масса свидетелей, и приговор буквально поражал своей суровостью: полтора года в колонии-поселении – за убийство при отягчающих обстоятельствах. Причина столь «сурового» наказания заключалась в том, что отмороженный убийца был племянником начальника финансового департамента мэрии Каримова, с которым вы поддерживали приятельские отношения. А что касается колонии-поселения, то даже до нее осужденный не доехал – отсидел полтора месяца в отдельной камере с телевизором местного ИВС, дожидаясь, пока уляжется шум, потом был по-тихому выпущен по амнистии – в данный момент он проживает в Одинцовском районе, радуется жизни и посещает злачные заведения…

Дмитрий Викторович, не делайте вид, будто вы меня не слушаете. Январь 2011 года. Продуктивный месяц. Вы принимали к рассмотрению несколько административных дел, выселяли из квартир должников, узаконивали административные аресты, избавили от уголовной ответственности случайно пойманного на взятке чиновника Жигулина из департамента образования – за что, кстати, проводившие задержание сотрудники ОБЭП получили выговоры и были понижены в должности. Историю спустили на тормозах как недоразумение. В рамках операции по пресечению доставки в город крупной партии амфетамина сотрудниками отдела наркоконтроля были произведены несколько задержаний. После допроса, проводимого сотрудниками Воеводиным и Головановым, один из задержанных – молодой человек 18 лет – скончался. Его замучили до смерти, принуждая подписать показания. Он не был связан с наркоторговцами, о чем сотрудники прекрасно знали, но парень вписывался в схему. Сестра скончавшегося – некая гражданка Левторович – предоставила в прокуратуру убедительные доказательства того, что Воеводин и Голованов сфабриковали дело, а также то, что смерть брата наступила от пыток, а не от внезапного сердечного приступа, как хотели это дело представить. Произошла осечка – прокурор Говядин уехал отдыхать на Мальдивы, и его молодой неопытный заместитель рискнул возбудить уголовное дело. Были собраны доказательства, проведено расследование, дело передали в суд. Но тут включились скрытые механизмы. Вы не нашли в действиях работников полиции преступного умысла, Воеводин и Голованов были оправданы, неопытного прокурора перевели в соседний район – набираться опыта подальше от Качалова, гражданка Левторович получила по голове в темном переулке, потом месяц лечилась. Господа Воеводин и Голованов успешно прошли переаттестацию, сейчас они трудятся в том же отделе и продолжают защищать наш покой. Вам имеется, что сказать по существу предъявленных обвинений, Дмитрий Викторович? Повторяю, это малая часть вами содеянного, список обширен и впечатляющ – он пойдет дополнительным приложением к нашему ролику.

– Вы не понимаете… – стонал подвешенный к потолку судья. – У меня не было другого выбора… Я постоянно нахожусь под давлением… У меня семья, дети…

– В Праге, у вашей матери, – усмехнулся «мститель». – А уволиться, перевестись на другую работу, хотя бы для смеха внять голосу совести?.. Нет, Дмитрий Викторович, дело в другом. Вам нравилось то, что вы делаете. Вы были винтиком в огромном механизме, имели стабильный доход, радовались своей безнаказанности – и это вас вполне устраивало. А то, что вы типичная «шестерка»… так это вы и сами признали. Аминь, как говорится. Коллега, выключайте запись и сматывайте удочки.

Внизу что-то происходило. Двое перешептывались, жужжание прервалось, что-то шелестело и постукивало. Судья, находящийся на грани потери сознания, напрягся из последних сил и просипел:

– Опустите меня… пожалуйста…