В дверь тихонько поскреблись, и мы вздрогнули одновременно. Самкин принялся доставать из контейнера «колпак», нервно оглядываясь на дверь.

– Помоги… – забормотали детским жалобным голоском. – Сталкер, помоги! Мне стра… Ой, ой-ой-ой-ой… Мама, мамочки! Помогите! – затрещала трава, и издали донесся душераздирающий крик. – А-а-а-а-а-а!

– Тьфу, пакость! Пересмешник! – Самкин сплюнул на пол.

Джига заворочался и обругал мутанта, храп Кобы стих, только Труба по-прежнему не подавал признаков жизни. Пересмешники обладали слабым даром внушения, если ты заподозрил неладное, то уже не поддашься ему, но застигнутые врасплох одиночки верили ему и спешили на зов.

Самкин стоял спиной ко мне, лицом к заколоченному окну, отражался в стекле – взъерошенный, бледный, подсвеченный синеватым фонариком. Его локоны слиплись от дождя и повисли неопрятными сосульками.

– Пакость, – повторился он, тряхнул волосами. – Пересмешники не могут ничего придумать, могут только повторить. Значит, он такой старый, что видел ту девочку? Или у мутантов что-то типа коллективного сознания?

– Он мог услышать мутанта, который слышал пересмешника, слышавшего девочку. Они передают фразы из поколения в поколение, учат детенышей.

– Детенышей… – задумчиво проговорил Самкин. – Никогда не видел их. Прячутся, что ли?

– Да, мы недавно выкосили семейство упырей с двумя детенышами. А поначалу думал, что мутанты приходят вместе со всплесками – нет, размножаются. Прячут детенышей.

– Да заткнитесь вы уже! – возмутился Джига, перевернулся набок.

– Помогите! – зашелся криком мутант. – А-а-а-а-а!

– И ты заткнись! – Джига рывком сел, потряс кулаком. – Сука. Застрелю!

Самкин протянул ему дробовик:

– Как раз твоя очередь, я – на боковую.

Джига выругался. Я решил повременить со сном – вдруг он что-то знает о веществе, про которое говорил Пригоршня. Джига протопал к куртке, висящей на гвозде, пощупал ее и скривился:

– Мокрая.

Заплакал мутант, застонал, его стон начал отдаляться, отдаляться и вскоре затих. Что-то рыкнуло вдалеке, донесся визг, оборвавшийся хрипом. Вздохнул Коба, укутал голову спальным мешком и возмутился:

– Выспишься тут! Хрена с два.

Самкин залез в мешок и замер, а вскоре и засопел. Захрапел Коба, и мы с Джигой остались один на один. Он покосился на меня и прошептал:

– Дрых бы ты, завтра весь день идти. Когда не выспишься, реакция хуже, а нам нужны твои особенности.

Я не стал ходить вокруг да около и спросил:

– Скажи мне, Джига, что ты знаешь про вещество из нашей лаборатории, которое поставляют в большой мир, чтобы убивать детей?

Узкие глаза Джиги сделались круглыми, он шумно поскреб в затылке и выдал:

– Ничего. Потому что ничего такого нет, с чего ты взял вообще? Чтобы Иггельд… – он помотал головой. – А если бы и было, то я кто? Наемник. Если ты не знаешь, то куда уж мне.

И правда, откуда ему знать, подумал я, заворачиваясь в спальник. Или с чего рассказывать об этом мне? И вообще, зачем я об этом думаю? Мне нужно спать, беречь силы, потому что времени у меня осталось совсем мало. Скорее всего, следующий рецидив станет последним.

Перед рассветом меня еле растолкал Труба, молча залез в спальник, и его сипение утонуло в храпе Кобы. Пересмешник не дождался нас и ушел в поисках новой добычи. В забористый храп то и дело вплеталось кваканье лягушек и заупокойный крик болотной птицы.

Наверное, опустился туман, сырость просачивалась в щели и пробирала до костей. Вещи не просохнут, будем в сыром рассекать. По-хорошему растопить бы костер и хоть немного просушить их, но в этой хижине не было очага.

Перед рассветом самый крепкий сон и сложнее всего бороться с усталостью. Когда я начал клевать носом, пришлось встать и ходить из угла в угол. Паршиво, что не отдохнул…

Раньше мне хватало четырех часов сна, я мог целую неделю спать ночью по четыре часа без ущерба для скорости. Теперь же дохну, как старик. Сборка, ради которой мы идем в поход, даст мне здоровье, но вернет ли она мне молодость, четкость восприятия, выносливость, стопроцентное зрение? Нет ничего отвратительнее осознания, что твое тело работает не в плюс, а начинает терять, минуты будто бы вытекают их тебя…

Я оперся спиной о деревянную стену, луч налобного фонарика остановился на противоположной стене. Терпеть не могу стоять в карауле – волей-неволей начинаешь задумываться о бренности бытия.

Лучше еще раз продумать маршрут. Я сел, разложил на бедрах карту, мысленно провел линию от бункера к Дмитрову. Если идти напрямую, будет сорок километров, но нам нужно сделать круг, потому что на западе, в десяти километрах от Дмитрова, тоже болота, но места там гиблые: упыри кишат и шатуны, причем их там несметное множество.

Нас больше интересует местность севернее самого Дмитрова, сталкеры говорят, что после всплеска там относительно безопасно. Если препятствий на пути не будет, к вечеру должны добраться до Автополигона, а там множество мест, где при необходимости можно спрятаться от всплеска или переночевать, запершись в бункере или каком-то помещении.

Последний всплеск был три недели назад. Обычно они идут с периодичностью полторы-две недели, скорее всего следующий будет мощным или несколько всплесков последуют друг за другом. Ни первое, ни второе не радовало, потому что во втором круге всплески всегда сильнее.

На всякий случай я пометил места, где были подходящие убежища, но если всплеск застанет в лесу или на дороге, где негде спрятаться, – мозги спекутся и никакой «экран» не поможет.

Значит, первый день мы тратим, чтоб добраться до Автополигона. Там ночуем и с утра отправляемся ловить «пузырь». Нужное болото в десяти километрах от Автополигона. Допустим, за два дня у нас получится разрядить «пузырь». Я поставил жирную точку среди болот и от нее прочертил пунктир к Талдому. «Теслы» стационарны и все время появляются на этом участке.

Надо, чтобы всплеск повременил и не перетасовал аномалии, а то придется еще и «теслу» искать.

В полпятого я разбудил команду, подождал, пока все раскачаются, поделился планами на грядущий день. Затем мы перекусили и принялись облачаться в мокрую одежду. Самкин ворчал, Джига и Коба ругались, Труба преодолевал трудности смиренно.

– Идем в том же порядке, что и вчера: я первый, за мной Джига, он внимателен и заметит, если вдруг я что-то пропущу. Замыкать будет Коба, у него отменная реакция. Труба и… Андрей, я пока не знаю, на что вы способны, потому будете в середине.

Самкин пожал плечами, надел рюкзак и взял АК:

– Нам же лучше. И безопаснее.

Мой «Крис» поначалу притягивал взгляды и был предметом зависти, ведь все вооружились простыми и надежными АК, но вскоре к нему привыкли, как привыкают к новому члену команды.