Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут от насыпи прибежал наконец Вихтори и закричал:
– Алексей Николаевич, кто стрелял? Вы наскочили случайно на Бобыля? Это он лежит?
– Нет, Бобыль атаковал меня сзади, пока я бился с его сообщником. Посмотри, что у меня на плече?
Финн подошел, потрогал:
– Пуля как бритвой рассекла. Ну и ну…
Они подошли к лежащему – тот был мертв. Лыков рассмотрел лицо и присвистнул:
– Да ведь это и впрямь Истукан!
– Какой истукан?
– Бандит Васька Туров. Он же должен сидеть в каторге.
Раздались свистки, прибежали констебли, а вскоре прибыли и местные сыщики. Алексей Николаевич написал по-русски объяснение и был отпущен в гостиницу. Он чувствовал опустошение. Голова раскалывалась, руки подрагивали. Едва-едва избежал смерти… Купился как дурачок. Поверил низколобому уголовнику, приперся на край города, отослал помощника, остался один, и на него напали с двух сторон. Ай да финские фартовые!
В итоге Лыков и Коскинен сели на ночной поезд и уехали обратно в Гельсингфорс. Там командированный связался с Департаментом полиции. Оказалось, что Туров вышел на свободу по амнистии, как ополченец, защищавший Сахалин. И вот вынырнул в далеком Або, чтобы принять две пули от своего старого недруга. Сколько же еще сообщников у Туоминена? Ясно, что он хитер и опасен. Лыков охотится на него, а он – на Лыкова. И едва не добился успеха.
Глава 9
В шхерах
Они высадились на необитаемый остров Лонгхольм вдвоем: штабс-капитан Насников и поручик по Адмиралтейству Самодуров. Сухопутного моряка звали заковыристо: Лактион Тертиевич. Он был высок, молчалив и весьма неглуп. Поручик числился в службе охраны рейдов Свеаборгского порта, а на самом деле служил в контрразведке Балтийского флота. Офицеры были одеты в кожаные шведские куртки без погон, на ногах имели железные «кошки» для лазания по скалам, на поясе – револьверы. Бесполезные в горах сабли они сняли еще на посту связи.
Контрразведчиков доставил на остров моторный бот Первой минной дивизии. Двое нижних чинов – экипаж бота – остались при нем, а офицеры полезли наверх. По пути они присматривались и скоро обнаружили следы чужого присутствия.
Внизу у заливчика, удобного для причаливания, тек ручей с чистой водой. А сверху к нему вела утоптанная тропа. Возле самого ручья Насников обнаружил тщательно затоптанный пепел от папирос и указал на него поручику. Тот опустился на колени, понюхал и сказал:
– Германские. У финнов они слабее, а русские пахнут не так грубо.
Пришлось вынуть револьверы и говорить вполголоса. Офицеры двинулись по тропе на вершину скалы.
Остров Лонгхольм входил в архипелаг Корпо. Тот насчитывал более пяти тысяч островов и островков, большинство из которых представляли собой торчащие из воды скалы. Но эта скала была особенной. Высокий утес круто обрывался к западу и был густо укрыт соснами. Невдалеке лежал остров Люм с постом службы связи и радиостанцией флота. Люм прикрывал фарватеры для военных кораблей на пути из Або в Оланд. А Лонгхольм, расположенный в стороне, вроде бы не представлял особого интереса. Однако, поднявшись до половины скалы, контрразведчики поразились. Уже отсюда были видны все окрестности на много миль вокруг. И фарватер на Або, и лоцманская станция на острове Чиллинге, и пост острова Люм, и острова Бьёркё и Нэтэ, фланкирующие секретные фарватеры. В бинокль можно было разглядеть, как боты лоцманской и маячной службы занимаются обвехованием банки. Местных лоцманов выгнали, чтобы они не передавали карты германским агентам. Власти заменили финнов на русских и успокоились. И что? Посади наверху своего наблюдателя, и узнаешь все секреты. Как могли оставить без надзора такой удобный пункт?
Офицеры карабкались наверх и переговаривались шепотом. Оба были возмущены допущенным легкомыслием. Коронный ленсман прихода Корпо послал в штаб корпуса три донесения о подозрительной пропаже овец на Лонгхольме. Бывший прапорщик упраздненных финляндских войск проявил служебное рвение во вред своему народу – а штабисты Двадцать второго корпуса над ним посмеялись. Абоские шхеры – стратегически важный район. Если немцы решат высадить десант, то здесь самое удобное место. Военные фарватеры, по которым безопасно могут пройти даже линейные корабли, – большая военная тайна. Их регулярно проверяют – не появились ли новые камни или мели. В случае войны створные знаки снимут, и противник не сможет ими воспользоваться. А тут идеальный наблюдательный пункт.
Самодуров подлил масла в огонь:
– Пеленгатор Ренгартена показывает, что отсюда идут частые выходы в эфир. Точное место он указать не может, увы. Но радиотелеграфист Выборгской крепостной станции Савченко изобрел собственный аппарат для пеленгования. Если нацелить два его аппарата крест-накрест, то они укажут местонахождение вражеской рации. Я подал рапорт по команде с просьбой прислать сюда Савченко с его приборами, но начальство тянет время.
– Если мы сейчас поднимемся на самую вершину, нас могут встретить свинцом, – заговорил о другом Насников. – Зря мы не взяли с собой матросов.
– А, была не была, – отмахнулся поручик. – Стрелять в русских офицеров – висельное дело. Не думаю, что германские шпионы на это решатся. Бежать им некуда, кругом море. Сколько их может быть? Двое, максимум трое. Сдадутся как миленькие.
И они полезли дальше. Через полчаса контрразведчики поднялись на вершину. Макушка скалы оказалась расчищенной от сосен, спиленные стволы лежали тут же. Они укрывали выдолбленное в скале логово со следами пребывания людей. Пустые консервные банки, окурки, клочья немецкой газеты… Невдалеке нашлось что-то вроде отхожего места.
Осмотр вершины убедительно доказал, что тут находился не только наблюдательный пункт, но и радиостанция. Она была спешно снята. Второпях шпионы забыли колено складной мачты, топор и рулон медной проволоки.
Штабс-капитан укладывал находки в заплечный мешок, когда его окликнул поручик:
– Олег Геннадьевич, смотрите!
Он указывал на кучу окурков возле ямы. Один из них дымился.
– За мной, – приказал Насников. – Они не могли далеко уйти!
Офицеры обежали макушку и обнаружили вторую тропу, которая уходила вниз по западному склону. С револьверами наготове они стали спускаться. Из-под сапог покатились к морю камни, и оттуда послышалось приглушенное «Доннерветтер!». Контрразведчики поднажали, но, когда оказались уже около воды, грянул выстрел. Пуля выщербила валун рядом с Самодуровым.
– У них винтовка, – присел тот, хватая ртом воздух. – Зря мы не взяли матросов.
– Как быть, Лактион Тертиевич? Может, вы подержите тропу под прицелом, а я обойду сбоку?
– Что вы сделаете со своим наганом против «маузера»?[43] Они вас не подпустят, прикончат на расстоянии.
– Предложите другой вариант, – огрызнулся штабс-капитан.
Поручик приподнялся над выступом и сразу нырнул обратно. И вовремя –
