— Да, — сказал я. — Прокуратура оформит вам допуск. Толькопохороны состоятся через несколько дней. Извините…

Я повернулся и направился к двери. За мной потянулись иостальные.

— Подождите, — сказала вдруг Елена Сергеевна. — Кто этосделал?

— Не знаю, — ответил я. — Мы пока не знаем.

И вдруг меня словно что-то толкнуло.

— Но мы его найдем, — сказал я убежденно. — Кто бы это нисделал, мы его найдем.

Она кивнула, ничего больше не спрашивая. Только кивнула. Имы все трое вышли из квартиры.

— Пришлите сюда наших людей, — приказал я Зоркальцеву. —Пусть все время дежурят у дома. Мало ли что…

— Уже стоят, — ответил майор. — Вы же знаете. Со вчерашнегодня.

— Да, — ответил я, — кажется, я начинаю забывать обо всем насвете.

Лобанов удивленно посмотрел на меня. Я выглядел в их глазахпо меньшей мере как идиот…

Резо вошел в квартиру и прикрыл за собой дверь. Верасмотрела на него, все еще ничего не понимая.

— Что случилось? — испуганно спросила она, отступая.

— Вы ничего не знаете? — удивился Резо.

— Нет. Что случилось? Что с Никитой?

— Его убили.

Она коротко вскрикнула. Но не испугалась, не заплакала, незастонала. Только коротко вскрикнула, зажимая рот рукой.

— Кто его убил? — спросила она таким тоном, словно это могсделать Резо.

— Это не я, — понял ее взгляд Резо. — Клянусь Богом, не я.Кто-то ворвался ко мне домой и застрелил его.

— А где были вы?

— Я… — Он замялся, не зная, что ответить, Потом опустилголову и честно сказал: — Я спрятался в шкафу, и они меня не нашли.

Чтобы произнести эти гнусные слова, ему потребовалось всеего мужество. Но Теперь, после побега, он чувствовал себя гораздо сильнее. Неспрашивая разрешения, он прошел на кухню и сел на куценькую табуретку.

— Его убили, а вы прятались? — с презрением спросила она.

— Нет. Я спрятался, чтобы обмануть свою знакомую. Я думал,что это она пришла к нам в гости. А Никита пошел открывать дверь. И в это времяворвались убийцы. Они убили Никиту и стали искать меня. А потом пришла моязнакомая…

— Что с ней случилось? — спросила Вера.

— Она выбросилась в окно, — выдохнул Резо. — Они не успелиее убить. Они не успели…

— И вы все слышали? — поняла она.

— Да, — сказал он и вдруг неожиданно для себя заплакал. —Она выбросилась из окна, — тихо шептал он, — выбросилась, чтобы ничего им несказать.

Очевидно, это была реакция на пережитый эмоциональный шок.Он вдруг понял, что действительно любил Надю. Вспомнил, как она бросилась кокну после слов седого о том, что они все равно дождутся Резо. Неужели онабросилась вниз, чтобы спасти его? Ему не хотелось об этом думать даже в камере.Получалось, что она готова была спасти ему жизнь, даже пожертвовав своей, а он,бросив на произвол судьбы любимую женщину, прятался. Подло прятался. Он вдругпонял, как глупо и бесчестно он поступил. Он обязан был помнить о том, что онак нему придет. Он обязан был выйти из своего укрытия, не давая ей возможностивойти в квартиру. Если бы он не прятался в шкафу, а сумел вскочить на окновместо нее, она, возможно, и увидела бы его с улицы. Правда, в таком случае онсейчас лежал бы в морге, а она оплакивала бы его в своем доме. Но ему вдругпоказалось, что так было бы лучше, чем испытывать то чувство унижения, обиды,боли, которое он испытывал сейчас.

— Не надо, — твердо сказала женщина, стоявшая перед ним. —Не нужно плакать. Вы ведь мужчина.

— Не нужно, — согласился он, вытирая слезы. Ему было стыдноперед женщиной. Стыдно перед погибшей. Но еще более стыдно было перед самимсобой. Он посмотрел на Веру и неожиданно для себя прошептал: — Мне нужна вашапомощь.

Он сидел на кургузой табуретке, скрестив под собой ноги. Онавдруг заметила, что по-прежнему держит в руках полотенце и стоит перед ним вхалате.

— Пройдите в комнату, — предложила она, — я сейчаспереоденусь.

Он прошел в комнату. Сел за стол. Закрыл глаза — сон,полудрема. И удивился, когда через секунду услышал ее голос:

— Вы спите?

— Кажется, я действительно заснул, — сразу открыл глазаРезо. — Извините меня.

Она успела переодеться. Теперь на ней были светлые брюки идлинный, почти до колен, вязаный свитер.

— У вас такой усталый и несчастный вид, — заметила Вера.

— Да, — согласился он, — я не спал всю ночь. Меня упрятали вкамеру. Они не поверили, что я невиновен. А утром выдали меня ФСБ.

— И они во всем разобрались?

— Нет. Но я сбежал.

— Что? — изумленно воскликнула она.

— Я сбежал, — упрямо повторил он. — Вера, кроме вас, я никудане могу пойти. Меня везде ищут. Они думают, что это я убил Никиту.

— Но ведь это не вы?

— Если и вы мне не поверите, я ничем не смогу доказать своюневиновность. Никита был мне как брат. Разве я мог убить своего брата?

— Чего вы хотите?

— Мне нужно позвонить, срочно позвонить в Тбилиси, чтобысемья сюда не возвращалась. Жена с детьми в Тбилиси, и я боюсь, что они, узнаво случившемся, захотят вернуться. А им сейчас возвращаться нельзя. Те схватятмоих детей и заставят меня сдаться.

— Вы так говорите, словно вас ищут бандиты, а не милиция.

— Они и есть бандиты, — убежденно сказал Резо. — Когда менягруппа ФСБ везла к ним, я узнал одного по наколке на руке. Это был убийцаНикиты. Я наколку из шкафа видел.

— Поэтому вы и сбежали? — наконец поняла она.

— Я испугался. Я понял, что они хотят меня убить.

— Вы хотите позвонить отсюда к себе в Тбилиси?

— Нет. Они могут подключиться к моему телефону и узнать,откуда я звоню. Если разрешите, я позвоню своему двоюродному брату, постараюсьвсе ему объяснить.

— Звоните, — она встала, доставая телефон. — Есть хотите?

— Очень, — честно признался он, и, когда она повернулась,чтобы выйти, он благодарно прошептал: — Спасибо, Вера.

— За что? — удивилась она. — За телефон?

— За то, что поверили.

Он подвинул к себе телефон и стал набирать знакомый номер.Трижды не удавалось попасть в Тбилиси. Лишь с четвертого раза он дозвонился.