Я боролся с собой долгих пять минут, а потом еще пару минут терпел уже из чистого упрямства. А потом все же не выдержал. Подкравшись обратно к люку, я медленно-медленно приоткрыл створку. Ни одного луча света не проникло в трубу, и это очень обнадеживало. Осмелев, я полностью открыл крышку. Уверен, концентрация вони почти не изменилась, но мне казалось, что я вдыхаю чистейший воздух. Я не мог надышаться. Однако хотелось большего, поэтому, почти перестав бороться с собственными желаниями, я осторожно выпрямился. Теперь моя голова находилась вне трубы. Блаженство! Какое же блаженство просто выпрямиться и дышать! Захотелось даже сорвать с лица тряпку, которая уже пропиталась отвратными запахами, однако я сдержался. Вокруг по-прежнему было тихо, и я наконец-то выбрался из канализации. В помещении, в котором я оказался, не было окон, что обнадеживало. Это значило, что я выбрался не в какой-нибудь отдельно стоящей кладовке, что строение достаточно монументальное. Было бы обидно пережить все эти мучения для того, чтобы миновать только ограду поместья.

Однако стоило бы получше сориентироваться на местности. Зажигать фонарь я побоялся. Не так уж много шума возникает от ударов кремнем по кресалу, но рисковать все равно не стоило. Конечно, очень вряд ли кто-то может услышать, если уж проигнорировали лязг крышки люка, но я все-таки решил поберечься. Первым делом, не сходя с места, я стянул с себя тряпки и сапоги, побросав их обратно в трубу. Неизвестно, каким путем я буду возвращаться, но оставлять такие улики в любом случае не стоило. За пазухой, плотно завернутая в пропитанную воском ткань, у меня была еще одна смена одежды. Я заранее побеспокоился, чтобы подобрать похожую на ту, в которой ходили местные слуги. Слава богам, до униформы господин Закс не додумался, а то пришлось бы как-то добывать комплект. Думаю, это не составило бы труда, только заняло бы некоторое время, а так удалось обойтись тем, что есть – Говорна по моей просьбе раздобыла рубаху из некрашеного льна и такие же штаны. Обуваться как слуга, в деревянные башмаки, я не стал – обошелся мягкими кожаными мокасинами.

Вообще, маскировка была далека от идеала. Прежде всего, потому что помыться здесь было негде. Обоняние мое здорово притупилось, но сомнений в том, что от меня разит, как из уборной, не было. В любом случае я не собирался попадаться никому на глаза, а случайного свидетеля, да издалека, мой наряд должен был обмануть.

Переодевание на ощупь – то еще удовольствие. Я старался не особенно шевелиться и не переступать лишний раз – не хватало еще задеть в потемках какую-нибудь утварь и устроить еще больший грохот, чем при моем здесь появлении. Переодевшись в чистое, я даже вздохнул от облегчения. Теперь осталось только найти дверь да разобраться, где именно я нахожусь – после этого можно будет убираться обратно. Последняя мысль подпортила мое настроение, но унывать я себе не позволил – просто прекратил короткий отдых и медленно, выставив руки и не отрывая ног от пола, побрел куда-то вперед. Руки наткнулись на стену буквально через пару шагов – помещение оказалось крохотным. Дверь тоже нашлась быстро – еще один шаг в сторону – и я нащупал проем. Короткий приступ паники, – когда мне представилось, что дверь заперта снаружи на засов, – и я, сделав глубокий вдох, нежно толкаю полотно. Удивительно, но и здесь мне повезло! Дверь легко поддалась, и даже шума особого не было. По полу пролегла едва заметная полоска света. Всмотревшись в образовавшуюся щель, я разглядел часть коридора и поворот. Стало ясно, что кладовка, в которой я оказался, находится в дальнем его конце. Едва дыша, по миллиметру, я распахнул дверь достаточно, чтобы можно было выскользнуть из кладовки. Что и было немедленно проделано. В первую очередь я убедился, что действительно нахожусь в тупике и идти можно только в одну сторону. Коридор оказался длиннее, чем мне представлялось, к тому же источник света находился где-то за поворотом, так что я не особенно опасался обнаружения. Справа и слева по коридору виднелись еще двери – прокравшись до ближайшей, я с удивлением обнаружил тюремную камеру. В двери даже окошко было, забранное решеткой! Выходит, я оказался в святая святых поместья Закса – тюрьме. Очень предусмотрительный господин, этот Закс и очень основательный. Это же надо, даже о тюрьме побеспокоился! Хотя не очень предусмотрительный, если учесть, что от желанной свободы потенциальных узников отделяют только дверь с решеткой. Если какому-нибудь везунчику удастся выбраться в коридор, то достаточно ему заглянуть в кладовку и всё, можно праздновать удачный побег. Господина Закса или тех, кто тюрьму проектировал, оправдывает только крайне малый опыт. Такое достижение прогресса, как канализация, еще не стало обыденностью, а, значит, истории о побегах через нее тоже пока не известны каждому подростку.

В любом случае мои размышления были чисто теоретическими – судя по всему, врагов на новом месте беглый купец пока не заимел. Все камеры на поверку оказались пустыми. Похоже, ни одного постояльца здесь еще не бывало, хотя ручаться я бы не стал – при столь скудном освещении легко можно упустить какие-нибудь детали.

Охраны поблизости тоже не наблюдалось, потому что охранять пустую тюрьму, это надо быть либо параноиком, либо очень любящим порядок педантом. Кажется, такие капризы господину Заксу пока в голову не приходили. Мне это было только на руку. Настроение мое поднялось до невиданных высот. Очень-очень сомнительно, что тюрьму господин Закс устроил в отдельном здании. Скорее всего, я сейчас нахожусь в подвале особняка, в который так стремился. Значит, где-то совсем рядом есть и сокровищница. В общем-то, на этом разведку можно считать завершенной, и завершенной успешно. Теперь достаточно дождаться, когда хозяин будет точно отсутствовать, и спокойно красть королевскую кровь. Причем я точно знал, когда это случится – пропустить концерт театральной звезды с покинутой родины господин Закс не мог. Уже завтра в особняке не будет никого из хозяев. Сегодня же остается всего одно дело – нужно проверить, где и чем заканчивается тюремный коридор, продумать способы, как из него выбраться.

Коридор ожидаемо заканчивался крепкой дубовой дверью, обшитой стальными полосами. Я уже приготовился к разочарованию – если и она, как двери камер, закрывается на засов снаружи, выбраться из тюремного крыла можно даже не пытаться. По крайней мере, не устроив большого шума. Однако мне снова повезло. Дверь, конечно, оказалась заперта, но не на засов и даже не на навесной замок – в полотне двери в слабом свете фонарика отчетливо виднелась замочная скважина. По-видимому, предполагалось, что дверь может быть заперта как снаружи, так и изнутри, что, в общем, логично. Вряд ли в «частной» темнице станут заморачиваться с серьезными мерами безопасности. Я уже успел осмотреть комнату охраны, мало чем отличавшуюся от тюремных камер, но все-таки обставленную не так скудно – в ней нашлись стул со столом, а на столе красовалась неиспользованная свеча. Значит, по мере наполнения тюрьмы, здесь предполагалось посадить также охранника, вот только сейчас, за ненадобностью, она тоже пустовала. Однако входить и выходить охранники должны были самостоятельно.

Оставить ключ для храбрых исследователей канализации здесь никто не догадался, но я не отчаивался. Кое-какой опыт во вскрытии замков, благодаря моим в прошлом не слишком законопослушным товарищам, у меня был, так что с этим препятствием я надеялся справиться. У меня даже был с собой заботливо подаренный на прощание Хамелеоном набор отмычек. Старый вор знает толк в подарках.