– Класс, – сообщил он, облизываяпальцы. – Слышь, Лампадель, если так здорово умеешь готовить, какого чертапридурялась?

Я молча собрала начисто обглоданные кости иоставила вопрос без ответа.

На следующий день, ровно в восемь утра, у меняв руках оказался блокнот с записями. Костя Катуков и впрямь, какзануда-бухгалтер, тщательно вел учет.

«17 мая, Ковалев Роман Степанович, документы.Вернул 24 мая. 2 июня, Пашина Людмила Васильевна, кольцо, серьги, браслет,вернул 27 июня…» – и так далее. Последние записи выглядели так: «Соколов ЮрийНиколаевич, 10 тысяч долларов, Романова Екатерина, документы, Фирсов ПетрМокеевич, часы, и Филимонова Галина Антоновна, записная книжка». Тут жеуказывались телефоны и адреса, только не было ясно, рабочие или домашние. Графа«вернул» против этих фамилий не содержала ничего: ни крестика, ни галочки,Филимонова вообще оказалась последней…

Я подергала себя за волосы и крикнула:

– Слышь, Кирюша, как ваша фамилия?

– Романовы, – донесся ответ.

Удивившись тому, что мы оказалисьоднофамильцами, я все же решила уточнить и поинтересовалась:

– А мамина?

– Мы все Романовы, – пояснилмальчишка, появляясь на пороге.

– Надень носки, – на автопилотесказала я и добавила: – Думала, у вас с Сережей фамилия отца.

– Ну, во-первых, тогда бы они оказалисьразные, – отметил Кирюшка, – а во-вторых, у нас нету папы и никогдане было, мамуся сыночков в капусте обнаружила.

Я не нашла достойного ответа на даннуюсентенцию.

– Лампочка, – поинтересовалсяКирюшка, – а больного, умирающего ребенка три желания исполняются один разили во время болезни каждый день?

Я погасила улыбку:

– Пожалуй, каждый день, но это приусловии, что ребенку совсем плохо.

– Он почти труп, – подпрыгнулКирюшка. – А на какую сумму может рассчитывать инвалид?

– Пятьдесят рублей.

Мальчишка пригорюнился.

– Ты уже все книги прочитал? –удивилась я.

Кирик покачал головой:

– Хотел пазл.

– Что?

– Такую картинку собирать из кусочков, ноони дорогие. Слушай, Лампочка, а можно объединить сегодняшние и завтрашниежелания? Сегодня принеси мне пазл, большой, с машиной, а завтра ничего.

– Подумаю, – пообещала я.

Мальчик с ужасающим топотом понесся к себе.

Я набрала номер телефона Соколова и услышалаглухое:

– Алло.

– Юрий Николаевич? Вас беспокоит знакомаяКости Катукова, вы давали ему на сохранение деньги…

– Ну, – настороженно донеслось измембраны, – Костя погиб…

– Так вот, хочу вернуть вам доллары.

– Просто не верится, – обрадовалсямужик, – подъезжайте ко мне, жду с нетерпением.

– Козловский, восемь?

– Точно.

Окрыленная успехом, я вытащила куртку икрикнула:

– Вернусь часа через два!

– Про пазл не забудь, – напомнил«умирающий».

В квартиру к Катукову я вошла как к себе,подняла подоконник, вытащила зеленые банкноты и тщательно пересчитала. Ихоказалось ровно сто, не слишком большая пачка, но и не маленькая. В прошлойжизни в моем элегантном кошельке из змеиной кожи лежала кредитная карточка,подразумевавшая наличие больших денег, но они были безличны. Расплачиваясь вмагазине, я вытаскивала пластиковый прямоугольник и никогда «живые» доллары. Вслучае утраты такую карточку легко заблокировать, и чужой человек невоспользуется вашими накоплениями. Сейчас же перед моими глазами предсталакучка зеленых листочков. Везти крупную сумму просто в кармане не хотелось.Недолго думая, я стащила пуловер и распределила богатство в лифчике, потом погляделав зеркало. Бесстрастное стекло отразило полногрудую даму с довольно тощей шеей.Посчитав приготовления законченными, я поехала в Козловский переулок.

Юрий Николаевич изъяснялся по телефонуприятным тенорком, и я ожидала увидеть невысокого худощавого мужчину, но напороге возник просто гигант. Рост около двух метров, шея, как у нашей Рейчелзадница, лопатообразные руки и сильно выпирающий вперед живот любителя пива.

– Вы от Катукова?

От страха я пискнула, словно мышь, попавшая вкапкан:

– Ага.

– Идите в гостиную, – велелслонопотам.

Я почувствовала себя неуютно, но повиновалась.В большой захламленной комнате хозяин сел возле концертного рояля и зажегнастольную лампу. В этом был свой резон. Серая, хмурая погода превратила утро ввечер. Свет упал на лицо толстяка, и я чуть не упала. Передо мной сиделизвестный, почти гениальный пианист Юра Соколов. Когда-то мы вместе учились вконсерватории, правда, Юрка был на три года старше и уже тогда подавал огромныенадежды. Тучен он был точно так же, постоянно сидел на диете, но вес потерятьне мог. Наверное, и сейчас мучится, потому что на небольшом столике стоялонесколько баночек с лекарствами, и среди них яркая упаковка дорогих ипопулярных витаминов «Витаформ». Сразу нахлынули неприятные воспоминания.

Несколько лет тому назад, польстившись нарекламу, я заказала по телефону в телемагазине «Витаформ». Заказ доставилипоздно вечером, после ужина, часов в одиннадцать. Наташа уже легла, и Михаил,чертыхаясь, сам открыл дверь. Через пару минут он влетел в спальню и накинулсяна меня чуть ли не с кулаками:

– Можно ли быть такой дурой и покупатьлюбой товар, показанный с экрана.

Глядя на его красное от злости лицо, я безумноудивилась. Мой интеллигентный, слегка занудливый, крайне спокойный и оченьбогатый муж взбесился! И из-за чего? Чем ему так не понравилась баночкастоимостью около десяти долларов? Да когда я в марте заказала брильянтовоеколечко за пятьсот, он только улыбнулся и вымолвил:

– Теперь к нему нужны сережки.

Вообще это был первый и единственный раз, когдасупруг выразил недовольство мной, да еще разорался и затопал ногами. Несчастнаябаночка полетела в помойку.