корпоративные доходы настолько нереалистичным, что никто такой вариант даже не обсуждает[128]. Повышение налогов пришлось бы проводить вопреки тренду, наблюдаемому последние полтора десятилетия (рис. 3.1). Если бы это все же произошло, то, скорее всего, они касались бы недвижимых налоговых источников – прежде всего отчислений предприятий на социальное страхование и налогов с продаж. Это означает, что их едва ли хватит для финансирования исторически возросшего уровня расходов современных государств в их нынешнем состоянии. При этом национальные налоговые системы стали бы еще более регрессивными, чем они есть сейчас.

2. Предстоящее сокращение государственных расходов коснется прежде всего тех, кто по причине своих низких доходов зависит от государственных услуг. Занятость в государственном секторе продолжит сокращаться, а уровень зарплат – снижаться, начнутся новые волны приватизации и рост дисперсии оплаты труда. Доступ к прежде одинаково доступным государственным услугам – к образованию и здравоохранению – будет все более различаться в зависимости от финансовых возможностей граждан. В целом сокращение государственных расходов, а с ним и деятельности государства приведет к дальнейшему закреплению за рынком статуса важнейшего механизма распределения жизненных шансов, и тем самым завершится неолиберальная программа перестройки или демонтажа социального государства послевоенного периода.

Примечание. В расчеты включены страны: Австралия, Австрия, Бельгия, Канада, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Ирландия, Италия, Япония, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Испания, Швеция, Швейцария, Великобритания, США.

Рис. 3. 1. Налоговые поступления по некоторым странам ОЭСР, % ВВП, 1970–2008 гг.

Источник: Revenue Statistics: Comparative Tables, OECD Tax Statistics Database.

3. В результате сокращения государственных бюджетов все большая доля расходов неизбежно будет идти на выполнение существующих обязательств в ущерб незапланированным расходам и новым программам, нацеленным на решение возникающих социальных проблем [Streeck, Mertens, 2010][129]. Такая тенденция сохранится, даже несмотря на то что фискальная экономия обычно сопровождается сокращением социальных пособий: поскольку численность потенциальных получателей их возрастает по мере ухудшения экономической ситуации или старения населения, сокращение размеров пособий не приведет к снижению их совокупного объема, но при этом окажется болезненным для отдельно взятых граждан.

Сокращение государственных бюджетов непропорционально затрагивает инвестиционные расходы, направленные на создание физической инфраструктуры; это также отражается на семейной, образовательной, научно-исследовательской политике и активной политике на рынке труда, все из которых являются дискреционными [Streeck, Mertens, 2011]. Как хорошо видно на примере США, Швеции и Германии, в период первой фазы бюджетной консолидации в 1990-е годы их государственные инвестиции сократились не только как доля государственных расходов, но и по отношению к ВВП (рис. 3.2). К странам, в которых государственные инвестиции возросли, относится Великобритания периода нахождения у власти новых лейбористов; однако государственный долг там не только не уменьшился, но, напротив, неуклонно рос год за годом. Взаимосвязь между государственным дефицитом или государственным долгом и государственными инвестициями сохраняется, даже если мы исключим из анализа инфраструктурные расходы и рассмотрим только «социальные» инвестиции, т. е. расходы государства на человеческий, социальный и интеллектуальный капитал страны. Это верно не только для Германии, где начиная с 1981 г. эти расходы упали с почти 8 до 6,5 % (рис. 3.3), но и для Швеции – традиционно одной из ведущих стран по социальным инвестициям: сокращение с 13 до 10 % (рис. 3.4; [Streeck, Mertens, 2011]).

Рис. 3.2. Государственные инвестиции в трех странах, % ВВП, 1981–2007 гг.

Источник: Comparative tables, OECD Tax Statistics Database.

Если рассуждать логически, то описанная здесь взаимосвязь не является неизбежной: сегодня, на втором этапе бюджетной консолидации, страны могли бы попытаться уйти от неудачного структурного закрепления государственных расходов в консолидированном государстве[130] и защитить или даже увеличить свои социальные инвестиции в будущее, несмотря на дефицит. В то же время опыт событий, происходивших до 2008 г., демонстрирует, сколь высоки требования к подобного рода проектам и сколь сложно их было бы реализовать. Этот опыт подтверждает, что за фискальной консолидацией с большой вероятностью последует дальнейшая приватизация социального обеспечения в русле тренда неолиберального разворота и на фоне возрастающего сокращения государственных расходов на удовлетворение требований стареющих граждан и избирателей, вплоть до того момента, когда государство всеобщего благосостояния в конечном счете окончательно не износится и лишится поддержки своих граждан[131]. Сужение возможностей политического выбора в сочетании с сокращением возможностей государства браться за новые проблемы и обеспечивать будущее развитие своего общества и своих граждан приведет и к снижению политических ожиданий, влияющих на готовность к политическому участию.

Рис. 3.3. Германия: государственные социальные инвестиции, % ВВП, государственный дефицит, долг и расходы, 1981–2007 гг.

Источники: OECD Education at a Glance; OECD R&D Database; OECD Social Expenditure Database; OECD Database on Labour Market Programmes; OECD Public Educational Expenditure, Costs and Financing: An Analysis of Trends 1970–1988; OECD Economic Outlook: Statistics and Projections.

Рис. 3.4. Швеция: государственные социальные инвестиции, % ВВП, государственный дефицит, долг и расходы, 1981–2007 гг.

Источники: OECD Education at a Glance; OECD R&D Database; OECD Social Expenditure Database; OECD Database on Labour Market Programmes; OECD Public Educational Expenditure, Costs and Financing: An Analysis of Trends 1970–1988; OECD Economic Outlook: Statistics and Projections.

Консолидация необязательно означает освобождение от давления финансовых рынков. И в консолидированном государстве, даже если его бюджет каждый год закрывается с профицитом, приходится брать кредиты, так как свои долги оно может погашать лишь постепенно, периодически рефинансируя их. В связи с консолидацией в самом деле часто звучат обещания: дескать, таким образом государство восстановит свой суверенитет по отношению к рынкам[132]; однако если это когда-то и произойдет, то лишь в очень далеком будущем. Освобождение от долгов потребует десятилетий бюджетного профицита, что, вероятно, возможно только в условиях высокого роста в сочетании с определенным уровнем инфляции. А до тех пор государственная политика должна непрерывно обеспечивать акции своего «рыночного народа», который за любое отклонение от заданного пути может наказать повышением процентных ставок[133].

Предпосылкой для сохранения государственного бюджета сбалансированным в течение продолжительного времени является удержание достигнутого уровня налогообложения – он не должен снижаться. Но это едва ли возможно даже в консолидированном государстве. Как показывает пример перехода президентской власти от Клинтона к Джорджу Бушу-младшему, профицит бюджета может служить основанием для снижения налогов, это приводит к новому дефициту, с которым борются за счет дальнейшего сокращения расходов, чтобы вновь вернуться к профициту [Pierson, 2001][134]. Согласованность сокращения расходов и снижения налогов свидетельствует о том, что подведение баланса бюджета в консолидированном государстве – не самоцель, но часть программы приватизации и либерализации, дабы вернуть