– Ты моя лучшая подруга.

Марла помешала сахар в своем соевом капучино без кофеина.

– Мою дочь убили, – напомнила Рейчел. – Это дает мне освобождение от вечеринок до конца моих дней.

Марла приподняла брови. У нее всегда были чрезвычайно выразительные брови.

И у нее было право поднимать брови. Эд был в Аделаиде по работе (Эд постоянно уезжал по работе), когда двое полицейских объявились у дверей Рейчел. Марла поехала с Рейчел в морг и стояла рядом, когда подняли самую обыкновенную белую простыню, открыв лицо Джейни. Когда у Рейчел подкосились ноги, Марла оказалась наготове и сразу же умело поймала подругу: одна рука поддерживает под локоть, другая перехватывает за плечо. Она работала акушеркой и имела огромный опыт в подхватывании здоровяков-мужей, собравшихся рухнуть на пол.

– Прости, – вздохнула Рейчел.

– Вот Джейни пришла бы ко мне на вечеринку, – заметила Марла, и ее глаза заблестели. – Джейни меня любила.

Истинная правда. Джейни обожала Марлу. Все время уговаривала Рейчел одеваться в стиле Марлы. А потом, разумеется, в тот единственный раз, когда Рейчел надела платье, которое помогла ей выбрать Марла, – смотрите, что произошло.

– Не знаю, насколько Джейни понравились бы вечеринки с «Таппервером», – усомнилась Рейчел, наблюдая, как за соседним столиком женщина средних лет спорит с учеником ее начальной школы.

Она попыталась – как всегда, безуспешно – представить Джейни сорокапятилетней женщиной. Иногда она встречала в магазине прежних друзей дочери и всякий раз вздрагивала, замечая, как призраки их же, семнадцатилетних, проступают на одутловатых, типичных лицах среднего возраста. Рейчел с трудом удерживала возглас: «Боже правый, милая, только посмотри, как ты постарела!» – так же, как обычно говорят детям: «Только посмотри, как ты вырос!»

– Мне помнится, Джейни была очень опрятной, – заметила Марла. – Она любила порядок. Готова поспорить, она бы всерьез увлеклась «Таппервером».

Самым замечательным в Марле было то, что она понимала желание Рейчел бесконечно обсуждать, какой именно могла бы стать Джейни, если бы выросла, гадать, сколько бы у нее было детей и за какого мужчину она бы вышла замуж. Это оживляло Джейни, пусть всего на несколько мгновений. Эд так сильно ненавидел эти умозрительные построения, что выходил из комнаты. Он не понимал потребности Рейчел воображать, что могло бы быть, вместо того чтобы смириться с тем, что этого никогда не будет. «Прошу прощения, я тут разговаривала!» – обычно кричала ему вслед Рейчел.

– Пожалуйста, приходи ко мне на вечеринку с «Таппервером», – попросила Марла.

– Ладно, – согласилась Рейчел. – Но, просто к твоему сведению: я ничего не покупаю.

И вот она сидела в гостиной у Марлы, где было тесно и шумно из-за женщин, пьющих коктейли. Рейчел оказалась зажата на диване между двумя невестками Марлы, Ив и Арианной. Они не собирались переезжать в Нью-Йорк и обе были беременны первыми внуками Марлы.

– Я просто не люблю боль, – рассказывала Ив Арианне. – Я так и сказала моей акушерке, я ей говорю: «Послушайте, я совершенно не переношу боли. Совсем. Даже не говорите мне об этом».

– Ну, мне кажется, никто особо не любит боль, – предположила Арианна, которая, похоже, сомневалась в каждом своем слове. – Кроме мазохистов.

– Это неприемлемо, – заявила Ив. – В наше время и в нашем возрасте. Я отказываюсь. Я говорю боли: «Спасибо, нет».

«А, так вот в чем моя ошибка, – подумала Рейчел. – Мне следовало сказать боли: „Спасибо, нет“».

– Дамы, вы только посмотрите, кто здесь!

Появилась Марла – с подносом сосисок в тесте и Сесилией Фицпатрик под боком. Сесилия, неизменно элегантная и блистательная, катила за собой аккуратный черный чемодан на колесиках.

Очевидно, добиться того, чтобы Сесилия устроила для тебя вечеринку, считалось чем-то вроде подвига. Она была просто нарасхват. По словам ее свекрови, «под ней» работали шесть консультантов «Таппервера», ее посылали во всевозможные заокеанские поездки, и все такое прочее.

– Итак, Сесилия, – начала Марла, взволнованная возложенной на нее ответственностью, и накренила поднос, так что сосиски в тесте поехали к краю, – не желаешь ли чего-нибудь выпить?

Сесилия аккуратно остановила чемодан и в последний миг спасла пирожки от падения.

– Просто стакан воды, Марла, если можно, – попросила она. – Давай я разнесу пирожки и заодно представлюсь, хотя, конечно, я многих тут знаю. Привет, я Сесилия, а вы Арианна, так? Пирожок?

Арианна беспомощно уставилась на Сесилию и взяла угощение.

– Ваша младшая сестра учит балету мою дочь Полли. Я обязательно покажу вам отличные небольшие контейнеры, чтобы замораживать пюре для вашего малыша! Рейчел, как я рада вас видеть. Как поживает крошка Джейкоб?

– Переезжает в Нью-Йорк на два года. – Рейчел взяла сосиску и криво улыбнулась Сесилии.

Та замерла.

– О, какая неприятность, – посочувствовала она, но тут же, в своей характерной манере, переключилась в режим поиска решений. – Но послушайте, вы же будете их навещать, верно? Кто-то недавно мне рассказывал про веб-сайт с изумительными предложениями по съему квартир в Нью-Йорке. Я перешлю вам ссылку, обещаю. – И проследовала дальше. – Привет всем, я Сесилия. Пирожок?

Так она и продвигалась по комнате, раздавая угощение и комплименты, одаривая каждого из гостей необычным пронзительным взглядом. И к тому времени, как она закончила и приготовилась перейти к показу, все послушно развернулись к ней всем телом, со вниманием на лицах, готовые к тому, что сейчас им будут продавать посуду от «Таппервера». Как будто строгий, но справедливый учитель завладел вниманием буйного класса.

Рейчел сама удивилась, насколько ей в итоге понравился этот вечер. Отчасти дело было в отличных коктейлях, которые подавала Марла, но не стоило также забывать и о Сесилии. Та демонстрировала товар с оживлением и страстью. «Я фанатка „Таппервера“, – заявила она, – я его просто обожаю». Рейчел сочла ее искреннюю увлеченность трогательной. И убедительной! Было бы чудесно, если бы морковка дольше оставалась хрустящей! Показ перемежался простенькой викториной: каждый гость, который верно отвечал на вопрос, получал в награду шоколадную монетку. В конце вечера участницу, заработавшую больше всех монеток в золотистой обертке, ждал приз.

Некоторые вопросы касались «Таппервера». Рейчел не знала, да и не особенно стремилась узнать, что каждые две целых семь десятых секунды где-нибудь в мире начинается вечеринка с «Таппервером». «Раз секунда, два секунда – вот и началась еще одна вечеринка с „Таппервером“», – прощебетала Сесилия. Или что человек по имени Эрл Таппер изобрел знаменитый «рыгающий замок». Но Рейчел могла похвастаться обширной общей эрудицией, и, по мере того как перед ней росла горка золотистых монет, дух соревнования все прочнее овладевал ею.

В конце это вылилось в ожесточенное сражение между Рейчел и Дженни Круз, подругой Марлы еще со времен работы в больнице. В конце концов Рейчел обошла соперницу на единственную золотую монетку на вопросе «Кто сыграл Крысу Пат в сериале „Сыновья и дочери“?» и победно вскинула в воздух сжатый кулак.