В воскресенье занятие по стендапу начинается с предложения написать о себе, и только то, что действительно беспокоит, волнует, бесит или радует.

Я смотрю в блокнот и понимаю, что не хочу писать о себе. Особенно тяжело дается настоящее, то, что действительно жалит и тревожит. Вот я который день думаю о том, что мне не нравится, что женщинам запретили рассчитывать на мужчин. То, что раньше называли «порядочностью с его стороны», теперь запихнули в «старомодность и претензии с ее стороны». Как об этом написать? Да и зачем? Кому это нужно?

Я чувствую, мне страшно раскрываться, тревожно быть искренней, потому что внутри меня прячется шестилетняя девочка Оля с белыми локонами, которая прикусывает нижнюю губу, когда смущается, и предпочитает в одиночестве читать книги из школьной библиотеки, слушать придуманные нянины сказки вместо того, чтобы рассказать свою тайную историю.

Мне в этом году исполнилось 41, но каждый раз, когда смотрюсь в зеркало, я вижу тот лукавый ускользающий насмешливый взгляд, пусть локоны давно потемнели. «Не понимаешь, зачем рассказывать?» «Я… я не понимаю, – будто говорит та девочка, когда я хочу показать ее другим. – Зачем я им нужна?»

Но урок есть урок. Я сдаюсь, набрасываю стендап-историю о себе и вдруг понимаю: сколько себя помню, я железобетонно уверена, что должна написать ВЕЛИКИЙ роман. Мной овладевает эта идея. Не просто книгу, а великое произведение. Что уже смешно! Я не пишу художественную литературу, я от нее бегаю. Но эта навязчивая идея руководит моей жизнью, а я только сейчас удивленно заметила.

Когда я была маленькой, то вдохновенно сочиняла рассказы про мышей, похожие на историю о попе и работнике его Балде. Меня почему-то успокаивали описания, как мышь насобирала, наварила, накормила, перемыла, уложила всех семерых детей. Может быть, потому, что мама в это время лежала в больнице и я так пыталась вернуть себе привычный круговорот семейных забот? Я мечтала: вот вырасту, стану настоящей писательницей.

Ты выросла, сказала мама, когда мне исполнилось 17. Пришлось пойти работать в ежедневную газету, и стало не до мышей. Я решила: потом, когда выйду замуж.

Когда я вышла замуж, родились дети и времени не хватало даже высыпаться, не то что на книги. Я успокаивала себя тем, что дети скоро подрастут и вот тогда…

Дети подросли, пошли в школу, и… я бросила их отца. Пришлось вернуться в ежедневную газету. У меня историй было на еженедельник «Семь дней», но о себе я, конечно, помалкивала.

Потом я снова влюбилась и стало совсем не до детей, не до литературы. Все мое вдохновение уходило на сочинение с упоением СМС.

Волнительный страстный любовный роман давно перерос в теплую семейную жизнь. Дети уже выше меня. С будущего года они идут в колледж, а там учеба почти даром. Можно перестать, наконец, впахивать ради денег. Появится уйма свободного времени. Думаете, я засяду писать великий роман?

Черта с два!

Вы уже знаете, у меня есть недописанный детектив, но я который год от него бегаю в надежде, что идея мне разонравится и можно будет не дописывать. Почему?

Потому что кому он нужен?!

Лучше перечитать Агату Кристи.

А после Шекспира можно вообще ничего никогда не писать и всегда будет что прочесть.

Это самонадеянно.

Нагло.

Легкомысленно.

Наивно.

Да и времени нет, я и так без выходных.

Я не даю себе дописать потому, что мне страшно показать вам себя.

Чаще всего мне приходится говорить авторам о том, что их главный герой вызывает мало сочувствия. А тут я сама летом опубликовала главы из этого романа. И что же? Моя героиня почему-то не вызывает ни капли симпатии. Непонятно почему, ведь она – точная моя копия: третий раз счастливо замужем, дети учатся в Испании, пьет коньяк по утрам. Что не так?

Ладно, я поняла, что такой героине не сочувствуешь, она бесит или слегка раздражает, а это равно – бросить читать. Я все придумала заново, можно рискнуть и написать новую версию.

И вот на уроке по стендапу меня вдруг осенило: я училась психологии, чтобы понимать, что движет людьми, 23 года писала и правила тексты как журналист и редактор, я помогаю другим авторам писать и прочла тонны литературы по драматургии и структуре текстов, написала пять учебных книг сама, но все еще маюсь ненаписанным великим романом. Ладно, пусть не великим, но меня жалит мысль о том, что художественной книги так и нет. Сапожники, как известно, босиком ходят.

Сейчас я готова робко признать, что, даже если книга упрямо нужна только мне одной на планете, я имею право потратить на нее свое время. Чтобы освободиться, чтобы мания отпустила. Клянусь, я не буду мучить вас своим творением. Я просто напишу роман вслед за этой книгой о любви.

Все это я хаотично вывалила на преподавателей. Слава богам, они – творческие, ранимые люди с таким же самовлюбленным эго, как у меня, им понятны мои метания. И вот что они мне сказали.

Страшно выяснить, что ты не писатель. А если только мечтать о книге, можно и дальше пребывать в сладких иллюзиях.

Страшно встретиться с отсутствием интереса и досадовать, что спустила столько времени зря.

Но самое простое и, видимо, важное, что я вдруг уловила, – я по-прежнему хочу быть хорошей девочкой и нравиться маме. А хорошие девочки не сочиняют истории, в которых убивают людей. И самых дорогих тоже. Я как психолог понимаю, что значит придуманная история убийства, что за ней стоит. И именно это мне страшно показать в себе и увидеть самой. Но можно рискнуть. Может ведь и понравиться.

Скажу вам по секрету, я его пишу сейчас. Сделала только перерыв на эту книгу. Однажды закончу и пойму о себе больше, чем сейчас. Мне любопытно. А вам интересно узнать о себе больше? Разве это не причина дописать новеллу? ☺ А скоро я назову вам и вторую причину.

Автор: Ольга Соломатина

Как же иногда хочется сказать:

– Спасибо, дорогой, до свиданья!

Жизнь в паре, конечно, прекрасна. В ней много хорошего (например, что?). Но иногда (или часто?) смотришь на него и думаешь:

– Почему ты считаешь себя умнее и раздаешь мне советы?

– Как я могла выйти за тебя замуж?

– Сколько можно повторять, глядя на квадрат Малевича, что ты тоже так бы смог?

– Почему после восьми часов работы, домашки со старшей и капризов младшей (везла по пробкам из детского сада) готовить ужин должна я? Отчего ты так устал, дорогой, на работе? Ах, да, у тебя стартап. Это многое объясняет (ничего на самом деле, кроме моего повышенного раздражения)!

Иногда смотришь на него и думаешь:

– Неужели я так хотела быть с тобой?! Просыпаться в одной постели? (Тесно же и холодно – заворачивается под утро во все одеяло, похож на пингвина-переростка.)