Просто совсем недавно он был первым претендентом на кресло главы рода. Теперь же все немного изменилось. Мы официально поставим тебя в очередь сразу после него.

– А как же?.. – удивленно посмотрел я на Тимофея.

– У тебя уже есть герб и земля. Таким образом, согласно «Кодексу о наследовании» ты автоматически становишься главным претендентом. Единственное, что портит картину, это твое происхождение, поэтому только вторым. Павла это злит и заставляет совершать ошибки.

– Ну, это его ошибки, – равнодушно пожал я плечами. – Вот только ставить меня в очередь на наследование не стоило. Пусть пройдет несколько лет, а там видно будет. Это мое мнение.

По резко расширившимся глазам Тимофея и напряжению, прозвучавшему в голосе отца при прощании, я понял, что они ошиблись. Все не так, как кажется изначально.

Сев в машину, я обнаружил, что Марины внутри уже нет. Когда мы подъехали к заправке, я первым делом достал из кармана телефон, который быстро замотали в фольгу и поместили в металлический ящик. И только после этого я позволил себе заговорить.

– Сейчас домой и свяжись с Зимиными! – сказал я. – Раз пошло такое дело, нужно ехать общаться со вторым дедом.

* * *

Не успела машина с Арсением скрыться за воротами, как отец и сын практически синхронно развернулись и молча пошли назад в здание. Оба чувствовали себя словно выжатые лимоны.

Через минуту все Советниковы сидели в чайной комнате, вернулся даже якобы ушедший на процедуры Роман Иосифович.

– Ну что, испытали парня? – первым едко поинтересовался Павел. – А я говорил, что ничего у вас не получится!

– Для первого раза получился нормальный, конструктивный разговор! – задумчиво сказал дед. – Контакт есть, и это главное.

– Какой контакт? – возмутился Павел. – Что мы будем с ним дальше делать?

– Мы продолжим его окучивать. Будем входить с ним в контакт и работать! – строго сказал Роман Иосифович.

Сейчас, когда ему не нужно было воздействовать на мысли подростка, он говорил прямо и не сомневался, что его слова будут услышаны.

– Но почему? – недоуменно спросил у деда Павел. – Что ты увидел?

– А что нам еще остается с ним делать? – устало ответил глава рода. Пока Арсений был рядом, он держался вполне прилично, но стоило тому уехать, как из него словно вытянули стержень. – Мы пообщались, и ты сам можешь судить, что он вполне себе нормальный парень. Держался молодцом, ни на чьи подначки не велся. Отработал свой номер и уехал. В род не стремится. Стремится к независимости… Обычный пацан, которому дали немного власти. Такого не стоит ломать. Дай ему время, и он, столкнувшись с суровой действительностью, сам к нам обратится. Вот тут-то мы его понемногу и прижмем.

– И это важно, но не главное! – сказал Роман Иосифович. – Мне перед самым его приездом звонил сам князь, спрашивал о внуке. Арсений стал темой для разговоров, а это значит, что по-тихому слить мы его не сможем… Да и вообще этот вариант рассматривался лишь в самом крайнем случае, если бы он оказался обманщиком.

– А это точно он? – удивился Тимофей. – Разве ДНК-тест так быстро делают?

– Нет, не так быстро, но я практически уверен в его результатах, – ответил Роман Иосифович. – Поэтому подход к Арсению нужно будет детально прорабатывать. Все делать плавно и не спеша, как с любым другим, кого мы брали в оборот. Но только в данном случае для начала необходимо хоть немного привязать его к роду. И отсекать от него внимание со стороны чужих родов.

– А как же земля? – спросил Тимофей. – Ты же говорил, что мы должны взять ее как можно быстрее.

– А никак, – рубанул рукой воздух патриарх рода. – Никуда она не денется. Сейчас не спеша поработаем с парнем, уберем от него Богряниных, вернем подружку и продолжим выстраивать связи.

– Давить нельзя ни в коем случае, и тебя это особо касается, – обратился к Павлу отец.

– С чего бы это? – удивился тот.

– С того, что у вас явная антипатия, – сказал глава рода. – И сразу вы друзьями не станете. К тому же он отказался становиться вторым наследником.

– А хороший был план, – ничуть не расстроившись, сказал Роман Иосифович. – Стал бы в очередь, и земля официально числилась бы за родом… А так он вроде и есть, а вроде и нет.

– А если подать прошение князю о прецеденте? – задал вопрос Павел. – Пусть бы урегулировал этот вопрос законодательно, и земля отошла бы к нам. С ним же можно провернуть подобную схему?

– Не получится… «Если отрок, ушедший из дома до того, как вошел в полную силу, возвращается боярином, то честно носит боярскую шапку и может основать боярский род», – процитировал один из пунктов «Русской Правды» Роман Иосифович. – Он уже боярин! И пусть в роду у него только один человек, это ничего не меняет. Как-то воздействовать на него мы можем только приняв его в род. Все остальное фикция… К тому же связываться с князем – плохая идея. Придется с ним делиться, а это не та ситуация, в которой можно делиться.

– Силой тоже не вариант? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Павел.

– Я же говорил, к нему повышенное внимание, – скривил губы Роман Иосифович. – Помимо прочего он должен будет заполнить еще ряд документов в администрации. А там найдется кому просветить его насчет подводных камней в этих законах.

– Что мешает нам выгнать его? – спросил Павел. – Создать условия, чтобы он уехал обратно в Китай и не думал возвращаться? Не настолько нам нужны эти земли, чтобы с ним сюсюкаться. У нас и так все отлично получается!

– А ты уже немного прогнуться не можешь?! – разозлился патриарх. – Главным наследником себя возомнил – и все, больше никого рядом на эту роль не видишь?! Ты как раз таки масштабней думать должен! Нагнуть спину за копейкой, конечно, зазорно, а вот за золотым слитком – не только не зазорно, но и почетно будет. А если новый слиток через какое-то время будет появляться там же снова и снова, то это нужно сделать обязательно! И не морщи нос!

– Да из него еще травка не выветрилась, – попытался защитить брата Тимофей.

– Травка еще ни у кого не выветрилась, – хмуро сказал глава рода. – Мне почему-то с каждым разом принимать ее все сложнее и сложнее.

– Зато мысли немного прикрыла, – сказал Роман Иосифович.

– И язык развязала, – ответил Тимофей.

– А на Арсения не подействовала! – взъярился Павел. – Это почему так?!

– Не знаю, – ответил патриарх.

– Подействовало на него, – не согласился Тимофей. – У него лицо каменное стало. Он стал меньше проявлять эмоции.

– Такое тоже могло быть, – немного