Япония в то время не считала, что описанное выше силовое посредничество (а особенно демонстрация сил японского флота) спровоцирует Великобританию или Соединенные Штаты, однако в действительности последние смотрели на дело весьма серьезно. Эти события заставили Соединенные Штаты прийти к выводу, что Япония и в дальнейшем будет прибегать к силе; 7 февраля военный министр США объявил Пёрл-Харбору состояние боевой готовности. В Англии премьер-министр Черчилль, считавший, что между Японией и Великобританией назрел кризис, стремился к усилению англо-американских связей. Это ясно показано на страницах 176–179 книги Уинстона С. Черчилля «Большой Союз» (Бостон, 1950)[75].

В соответствии с национальной политикой, основанной на документе «Принципы преодоления меняющейся ситуации в мире» от июля 1940 года, второй кабинет Коноэ немедленно направил министра иностранных дел Мацуока Ёсукэ в Германию, Италию и Советский Союз для того, чтобы попытаться всесторонне урегулировать дипломатические связи с Советской Россией. Первой остановкой министра иностранных дел Мацуока стала Москва, где он встретился с председателем Совета Народных Комиссаров Молотовым. На обратном пути он вновь остановился в Москве и, начиная с 7 апреля, провел серию встреч. После разговора с Генеральным секретарем Сталиным 12 апреля было достигнуто взаимопонимание в плане урегулирования дипломатических отношений между Японией и Советским Союзом. 13 апреля японская делегация в составе министра иностранных дел Мацуока и посла в Советском Союзе Татэкава подписала с представлявшим Советский Союз Молотовым, председателем Совета Народных Комиссаров и [народным] комиссаром иностранных дел, Пакт о нейтралитете.

Пакт состоял из четырех статей. В Статье 1 обе стороны обязались поддерживать мир и дружеские связи и взаимно уважать целостность территории друг друга. Статья 2 определяла, что в случае если одна из подписавших пакт держав станет объектом враждебности третьей стороны, вторая держава будет сохранять нейтралитет в течение всего периода военных действий. Статья 3 определяла, что пакт вступит в действие в момент ратификации и будет действителен в течение пяти лет. Статья 4 устанавливала процедуру ратификации.

Одновременно с подписанием пакта японское и советское правительства сделали важные заявления о том, что они будут уважать территориальную целостность и суверенитет Монгольской Народной Республики и Империи Маньчжоу-Го соответственно, с тем чтобы гарантировать мирные и дружеские отношения между Японией и СССР.

Реакция остального мира на пакт была следующей.

Чунцин[76]. Ожидалось, что чунцинское правительство, пораженное заключением русско-японского пакта о нейтралитете, заявит протест Советскому Союзу. «В результате заключения пакта, – писала чунцинская правительственная газета «Такунгбао», – Япония немедленно попытается начать осуществление своей политики продвижения на юг и спровоцирует Тихоокеанскую войну».

Германия. Было невозможно узнать истинное мнение Гитлера. Однако правительственные круги, судя по всем признакам, приветствовали заключение пакта. Газета германского министерства иностранных дел комментировала его следующим образом: «Германия искренне приветствует заключение русско-японского пакта о нейтралитете. Заключение пакта позволяет Японии сосредоточить свои силы на установлении нового порядка на Дальнем Востоке и нанести поражение попыткам третьей силы вмешиваться в сопроцветание восточно-азиатских рас. Усилия Англии на Дальнем Востоке теперь потеряли свою действенность. То же самое можно сказать о Соединенных Штатах».

Италия. Правительственные круги выразили следующее мнение: «Русско-японский пакт о нейтралитете внесет огромный вклад в грядущую победу стран Оси. В результате нового положения дел надежды Англии на участие Советского Союза в войне на стороне Англии (после того как Соединенные Штаты вступят в войну) полностью уничтожены».

Соединенные Штаты. Сообщалось, что некоторые в США считали русско-японский пакт о нейтралитете мероприятием, предпринятым против Америки, но другие настаивали, что им необходимо время, чтобы понять истинные устремления Японии; по мнению хорошо информированных кругов, заключение пакта не должно было вызвать новый кризис в американо-японских отношениях.

Государственный секретарь Халл сделал 14 апреля публичное заявление, которое суммируется следующим образом: «Важность пакта о нейтралитете, подписанного недавно между Японией и Советским Союзом, заключается лишь в том, что положение, некоторое время существовавшее между Японией и Советским Союзом, приняло форму документа, таким образом, это никоим образом не было для нас неожиданным. Излишне говорить, что заключение этого пакта нисколько не отразится на политике правительства Соединенных Штатов».

Общее мнение экспертов Соединенных Штатов по дальневосточным делам в то время было следующим[77]: