После второго стакана Свету понесло. Сначала она судовольствием перемыла косточки почти всем присутствующим, сообщая о них такиеподробности, что я диву давалась. Потом плавно перешла к Лиде.

– Ну и пройда твоя сестрица, – доверительнозашептала моя захмелевшая собутыльница. – С виду воды не замутит, а наделе…

Лидушка приехала в санаторий в начале сентября. Вела себятихо. Так как большинство женщин прибывает в «Медовую поляну» не лечиться, агулять, на Лидку никто не обращал внимания. Посадили ее за один столик соСветой. У той как раз начался очередной роман. Первую неделю Лидаосматривалась, не отдавая никому из кавалеров предпочтения. А потом выбралапарня со смешным именем Аристарх Аполлонович.

– Ходила с ним в кино, – смеялась Света, –здесь бабы отрываются по полной программе, а Лидуся под ручку с кавалером полесу прогуливалась. Смех да и только. Даже не знаю, дошло ли у них до постели…Аристарх просто сосунок был.

Светлана думала, что Лида старая дева, решившая подыскатькавалера. Но где-то в середине месяца Лидуська, спустившись к завтраку, попросиласоседку:

– Будь другом, сходи в военный санаторий и скажиАристарху, что я уехала на день в Москву. Пусть думает, что на работу вызвали.

– Чего так? – поинтересовалась Света. –Надоел?

– Нет. Муж на сутки приехал, не хочу, чтобыстолкнулись.

У Светланы отвисла челюсть. А за обедом, увидав Лидулиногосупруга, она просто потеряла дар речи.

– Красавец, одет с иголочки, богат. Господи, зачем ейлюбовник понадобился? – недоумевала собеседница.

Муж пробыл день и ночь, потом уехал. Лида возобновилаотношения с парнем. 20 сентября в санатории устраивали бал «Здравствуй, осень»,и Лида одолжила Свете свои золотые серьги, браслет и цепочку. Но когда 21-гоСветлана спустилась к завтраку, на месте Лиды сидела другая. Изумленная женщинапошла разыскивать подружку и выяснила, что та, заказав на семь утра такси,внезапно уехала домой.

– Что-то у нее случилось, – пояснилаадминистраторша. – Муж, что ли, заболел…

Света разволновалась – Лидино золото осталось у нее.

Сначала женщина принялась названивать по телефону, нооказалось, что неправильно записала номер.

Вернувшись в Москву, Светлана поехала в парикмахерскую наулице Волкова. Лида говорила, что работает там мастером. Но никто не слышал проЛидию Мамонову. Тогда неутомимая дама принялась искать подружку черезМосгорсправку. Каково же оказалось ее удивление, когда выяснилось, что встолице среди всех Мамоновых ни одной Лиды нет. Так золотые украшения до сихпор находятся у Светы.

– Думаю, правда, они ей не нужны, – сокрушаласьподвыпившая дама, – у нее записан мой домашний и рабочий телефоны, но непозвонила…

– Можете со спокойной совестью оставить комплектсебе, – сказала я. – Лидуша просто хотела отблагодарить вас замолчание. Надеялась, что не станете сплетничать о ее романе.

– Я никогда не выдаю чужих тайн, – икнула, наливаяпо четвертой, Светлана.

Ага, только выбалтываю все первому встречному.

– Котеночек, вот где ты скрываешься, – обрадовалсяогромный красномордый мужик, подходя к нашему столику.

Глядя, как милая парочка, покачиваясь и распространяяудушливый запах алкоголя, движется в сторону танцплощадки, я решила, что завтраже отправлюсь в военный санаторий искать Аристарха.

Алина не обманула. Военные и впрямь устроились в двух шагахот женской здравницы. Минут пять быстрого хода по вьющейся между деревьямидорожке. Судя по отлично утрамбованной почве, этим путем ежедневно ходилидесятки человек. Интересно, санатории специально построили рядом? Впрочем,навряд ли, в советские времена в нашей стране секса не было. Просто случайнополучилось.

Военная здравница выглядела привлекательней, чем наша.Семиэтажный корпус из блочных плит. У входа курили мужчины. Я пригляделась курне около двери и улыбнулась. На железном контейнере красовалось – «Праздниквкуса, кофе «Элит». Да уж, более подходящего места для рекламы продуктов простоне придумаешь.

– Девушка, – игриво окликнул меня один служивыйлет шестидесяти, – не меня ли ищете?

Я никогда не славилась особой красотой, и хотя умудриласьчетыре раза выйти замуж, до сих пор не понимаю, как это произошло. Ни волосы,ни глаза, ни кожа – ничто не выделяет меня из толпы женщин. Фигура, правда,осталась девичья. Те, кто плохо знает мою семью, удивляются, как можносохранить талию в 57 см, родив двоих детей. Но весь фокус в том, что и Кешу, иМаню я получила готовыми. Аркашка – сын моего первого мужа от предыдущегобрака. Но после развода ни его родная мать, ни отец не захотели возиться смальчишкой, и он достался мне в качестве имущества после разрыва с Костиком.Маню принесло четвертое замужество, тоже благополучно закончившееся крахом.Последний муж, распрощавшись со мной, сразу же связал себя брачными узами. Уего избранницы оказался двухмесячный младенец. Через полгода молодоженысобрались эмигрировать в Америку. Ну не тащить же с собой незнамо кудагрудничка? Восьмимесячная Маня осталась у меня.

– Только устроимся, сразу заберем, – пообещалГенка.

Через год из крошечного городка Юм, штат Пенсильвания,пришло коротенькое письмецо. Гена сообщал, что Машина мать умерла, а он пока неустроен и ребенка взять не может. Из конверта выпала еще ксерокопиясвидетельства о смерти его жены, заверенная в советском посольстве.

Побегав полгода по инстанциям, я удочерила Маню. Основнаясложность была в том, что Генка не оставил метрики ребенка и девочка вроде каки не существовала в природе. Имени и фамилии ее настоящего отца я не знала.Рената, мать Маруси, кратко обмолвилась только, что он бросил ее беременной. Вконце концов помог Александр Михайлович – взял Кешкино свидетельство о рождениии через неделю принес зеленую книжечку, выписанную на девочку. Отцом еепоставили моего первого мужа Костика, матерью – его первую жену. То есть подокументам дети стали братом и сестрой.

– Здорово! – обрадовалась я. – Как тебеудалось уговорить загс?

– Наши ребята из техотдела еще и не то могут, –похвастался полковник. – Удочеряй девчонку, и дело с концом.

Как орал и бесновался Костик, когда я просила его оформитьотказ от родительских прав, – описать невозможно. Поутихнув, он заявил:

– Тогда и от Аркадия откажусь, нечего приблудыша на моиалименты кормить!