– Однако предупреждаю тебя заранее, ты от меня уже не отвяжешься и у вас двоих не будет даже минутки, чтобы побыть наедине. Я вымотаю вам все нервы.

При этом я посмеивался, так что она не могла заметить, насколько серьезно я настроен.

– Это ничего, папа, ты вообще не действуешь на нервы, потому что каждому даешь возможность быть самим собой и никого не ограничиваешь, – сказала она.

Сомнительный комплимент, я считаю.

– А если мы поедем вместе, это даст то преимущество, что мы сможем сказать твоей маме правду, – заметил я.

– Да, вообще-то. Я ей прямо сегодня и…

– Нет-нет, лучше ничего не говори. Я сам с ней поговорю, но мне надо дождаться благоприятного момента. И Майка нам лучше совсем вывести за рамки этого дела.

Может, он к тому времени и сам благополучно вывалится за борт – такова была моя заветная задняя мысль.

Мне совсем не нужно было думать о далеких крупных финансовых проектах вроде Кубы. Достаточно было просто заглянуть в холодильник, чтобы понять, что время уже созрело – пора засучивать рукава. Проблема была в том, что я понятия не имел, о чем бы мне написать. Не был я достаточно выносливым, чтобы гоняться за большой медийной темой на злобу дня, и на мое журналистское любопытство надежды не было: насколько я его знал, оно всегда возвращало меня тем или иным путем к моим личным делам, вернее, в бар Золтана.

Поэтому я решил послать Петеру Зайбернигу имейл с предложением и сочинил следующий текст: «Дорогой господин Зайберниг, я был бы весьма рад время от времени посылать для вашего отдела материалы из области социального. Разумеется, у меня уже есть идеи, но для начала было бы, может, лучше, если бы вы дали мне задание. Во-первых, я ценю ваше чутье на…»

Последнюю фразу я смело вычеркнул, поскольку не годилось мне на пятом десятке лет вдруг начинать подлизываться, а кроме того, при слове «чутье» я сразу представлял Зайбернига за дегустацией вина. Поэтому я написал: «У вас есть цельное представление о редакционном портфеле, и вам лучше знать, какие темы заслуживают наиболее пристального внимания и оправдают появление репортажа на ваших страницах. Надеюсь на ваш скорый ответ. С дружеским приветом, Герольд Плассек».

Ответ Зайбернига не заставил себя ждать: «Привет, господин Плассек. Не заинтересует ли вас тема магазинов Kost-Nix? Из нее мог бы получиться хороший репортаж. Эти бесплатные лавки вырастают как грибы после дождя, и дело здесь не в выгоде, а в активной помощи нуждающимся. Такая лавка на Таборштрассе вроде бы должна закрыться из-за повышения арендной платы. Скажите, нет ли у вас желания написать об этом статью? Если да, я пришлю вам пару ссылок. Сердечно, Петер Зайберниг».

Если что-то ничего не стоило, это автоматически было мне симпатично. Поэтому я не раздумывал и десяти секунд и с благодарностью принял это предложение.

* * *

Во второй половине дня я уже с нетерпением ждал прихода Мануэля и сразу спросил его, много ли ему задано на дом. К счастью, оказалось немного. Если не считать заданий по математике, английскому и немецкому и подготовки к завтрашней контрольной по французскому, он был, так сказать, совершенно свободен.

От моего заманчивого предложения отправиться со мной на разведку, с одной стороны, а с другой стороны, на бесплатный шопинг, он, естественно, не мог отказаться.

И мы пустились с ним в путь в так называемый Подарочный центр на Таборштрассе.

Я уже почитал в сети материалы по теме и поэтому освоился с философией магазинов Kost-Nix, она сильно напоминала мне классическую рождественскую раздачу подарков и велась на этих площадках открыто и каждый день, да к тому же без упаковочного хлама. Это могло подаваться, например, так: «Ты можешь брать у нас и ничего не обязан отдавать за это. Но ты можешь и занести вещи, которые тебе больше не нужны, если они чистые и еще функционируют». Или так: «Мы хотели бы создать открытое пространство для всех, кто хотел бы взаимно одаривать друг друга. Вещи можно приносить и забирать – без всякого участия денег. У нас нет ни малейших намерений получить выгоду, а арендную плату нам финансируют спонсоры».

Сильно ошибается тот, кто ожидает увидеть здесь пропыленный ассортимент старьевщиков или обычных блошиных рынков с носками всех оттенков серого и виниловыми пластинками от Дэвида Кэссиди до Дэвида – нет, вот не Боуи, а – Хассельхоффа. Я бы, вообще-то, не глядя поменял свой мини-лофт на любое из этих плотно уставленных, крайне уфарфоренных и густо увешанных хрустальными люстрами помещений. А чтобы избавить себя от настолько же хлопотной, насколько и дорогой процедуры перевозки, я мог бы сделать мою квартиру со всей мебелью магазином Kost-Nix, а сам просто переехал бы сюда, думал я, вот это было бы настоящим «шух не глядя» в усовершенствованной форме, по крайней мере, для меня.

Мануэль – прежде чем усвистать в спортивные товары – должен был выполнить мое задание: ко всему присмотреться и записать, какие люди что приносят и что забирают. А если он хочет действительно сослужить мне службу, то пусть проведет среди посетителей небольшой блиц-опрос – для школьной газеты – о том, что их сюда привело, какой опыт по этой части у них уже есть и какого они мнения о бесплатных магазинах в принципе. Это было, конечно, эксплуатацией детского труда, но Мануэль любил такую работу – в отличие от меня.

Я как раз завис между горами посуды и залюбовался чувственно-волнующим каменным литровым сосудом, напомнившим мне о детстве, потому что у моего дедушки была похожая кружка, как вдруг ко мне обратилась женщина лет тридцати прямо-таки с металлом в лице и бейджиком на груди с именем Нина. Она прошептала:

– Ты можешь забрать эту пивную кружку бесплатно.

В том смысле, что бывают у нас всех плохие времена.

Я заявил Нине, что нахожусь тут с журналистской миссией и работаю над репортажем для «Нового времени», и это впечатлило ее до такой степени, что она тут же перешла на «вы», так что я даже не успел вдоволь насладиться ее предыдущим «ты». В маленьком подсобном помещении, где мы могли без помех побеседовать, мне налили кофе из термоса, и Нина развернула передо мной историю зарождения и развития этой сказочной страны секонд-хенда.

Единственная печальная глава касалась как раз близкого будущего: дом, в котором находился магазин, принадлежал одной трастовой компании, которая намеревалась реконструировать здание и предупредила их, что с января повысит арендную плату на треть. Тем самым Подарочному центру больше не продержаться за счет симпатии частных персон, придется, к сожалению, закрывать бесплатный магазин и перебазироваться в более дешевый район на окраине города. Владельцу это будет только кстати, поскольку, по слухам, здесь вскоре должен открыться магазин деликатесов.

Я пометил себе фамилию и номер телефона владельца, простился с Ниной и забрал Мануэля, который уже завершил разведку и выбрал свою топ-тройку подарочных предметов, которые, судя по всему, предназначались для новой формы современного троеборья: жокейку, хоккейную клюшку и очки для нырянья.