— Я слышал о принцессе Саннахена не самые добрые слова. Говорят, она заносчива, самолюбива, поднимает руку на подданных, — дракон внутри меня снова пышет жаром от недовольства. Мы столько лет боролись с несправедливостью… И что в итоге? «Несправедливость» войдет в мой замок?

— Если бы дело не касалось тебя самого, ты был бы первым, кто сказал, что не нужно верить всему тому, что говорят, — на устах старца расплывается улыбка. — Баст… Отдохни. Сколько прошло времени, как ты вернулся с поля боя? Я чувствую жар твоего гнева. Отдохни, — повторяет.

Наверное, Сантар прав.

— Хорошо. Пара часов сна лишней не будет, но затем мы сразу же отправимся в Саннахен.

Поднимаюсь в свою комнату, но сон, несмотря на усталость, не идет. Маглай всё побери. Через час я уже снова на ногах. Издеваться над собой и далее, пытаясь уснуть, бессмысленно.

— Сантар… — зову старца, спускаясь вниз.

Он, как всегда, возникает из ниоткуда.

— Быстро же ты отдохнул, — сетует. — Я не успел подготовиться к встрече.

— Некогда отдыхать. Пора в путь. Справлюсь сам.

Сантар провожает меня. Привычно прикрывает морщинистой рукой глаза, когда я оборачиваюсь. Машет рукой, словно провожает в долгий путь.

Дракон наконец свободен. Взмываю стрелой ввысь, расправляю крылья и направляюсь в Саннахен. Обгоняю облака, оставляю позади горы. До конечной цели остается всего ничего. И именно в этот момент я чувствую нечто странное. Резкий удар. Словно стрела вонзилась в грудь. Никогда прежде такого не было! Пытаюсь понять причину, рассматриваю земли, над которыми пролетаю, сканируя на наличие врагов, но внизу всё чисто. А боль тем временем начинает затухать, и постепенно вообще сходит на нет. Потом разберусь с этим… Впереди уже маячит замок Рейджената.

Глава 4

Уна

Выходим из леса, и света становится больше. Страх отступает. Но ровно до той минуты, как я вижу на холме древний замок. Его высокие стены и башни вызывают во мне дрожь. Куда я попала? Кто я на самом деле? Всё то, что окружает меня сейчас, абсолютно мне чуждо. Хочется вернуться назад, в Левогрехию, как выразилась Похмелка. Пусть там стыд, но там всё знакомое, родное.

— А можешь вернуть меня обратно? — умоляюще смотрю на свинку. — Мне там понравилось. Здесь, конечно, у вас тоже хорошо, но там…

— Какое у вас? У НАС хорошо! — зыркает на меня Похмелка с укором. — У НАС! Ты дома! Не переживай, вспомнишь всё скоро.

Скорее бы. Потому что становится так страшно, что ноги отказываются идти дальше. Что ждет меня в замке? Что за человек этот король? Похмелка сказала, что я единственная дочь, по идее он должен меня любить, но… Всё равно страшно.

А, может, в лес обратно рвануть? К ведьме! Пусть снова накажет меня, забросив назад.

— Даже не думай, — Похмелка забегает мне наперед. — Погребинья может забросить туда, где не будет так сладко, как тебе показалось в первый раз.

Почему-то о таком варианте развития событий я не подумала.

— Ты читаешь мои мысли? — делаю предположение, глядя на свинку.

— Не все. Но некоторые просто написаны у тебя на лице.

И на том спасибо, что не все. Значит, нужно контролировать выражение своего лица.

— Расскажи о моей семье, — прошу Похмелку. Понимаю, что выхода у меня другого нет. По крайней мере пока что. Придется налаживать новую жизнь. А дальше… Разберемся! Вот найду компромат на эту Погребинью, и заставлю вернуть меня обратно. А что? Хорошая идея!

— Твой отец — король Рейдженат. Мать — королева Андалия. Оба тебя любят безмерно. Хотя как на мой взгляд тебя не помешало бы иногда пороть. Например, вот когда понеслась в этот лес.

— Стоп, стоп, стоп. Ты на моей стороне или на их? Нравоучения мне читать не нужно. Попрошу по существу.

— По существу я уже всё сказала, — свинка вдруг встает на задние лапки и принюхивается. Напрягается вся, бедная. Даже глаза чуть выкатываются из орбит.

В этот же миг я и сама ощущаю нечто странное. Мое правое плечо вдруг чешется так сильно, словно под кожей пропускают небольшой разряд тока.

— За мной, — пищит Похмелка, и я послушно несусь за ней к стоящей неподалеку лачуге.

— Что такое? — задыхаясь после быстрого бега, спрашиваю своего фамильяра, когда мы прячемся в укрытие.

— Королевский патруль, который твой отец отправил на поиски. Не нужно, чтобы они видели тебя в таком виде. Левогрехия… — брызжет недовольно слюной. Оглядывается вокруг. — Вон… — указывает куда-то в сторону. — Кто-то накидку оставил. Возьми. Потом вернем.

— Я не буду брать чужие вещи, — принимаюсь отнекиваться, но Похмелка смотрит на меня так грозно, что, к собственному удивлению, я всё же соглашаюсь.

Наконец свинка говорит, что можно продолжить путь. На всякий случай она первая высовывает свой нос.

— Чисто, — подтверждает, обернувшись ко мне.

До замка остается всё меньше и меньше пути. На моих ногах будто гири, которые с каждым шагом становятся всё тяжелее и тяжелее.

— А, может, просто сказать королю, что я ничего не помню?

— И получишь тот же результат. Тебя запрут в твоей башне. Да еще и кучу шарлатанов-лекарей приставят. В последний раз, когда тебя пытался вылечить от простой простуды главный лекарь, он предлагал королю накормить тебя лягушками, — Похмелка морщится.

— Не так это и противно, — парирую, вспоминая свой поход в французский ресторан.

— Уна!!! Фу, меня сейчас стошнит.

Меня и саму сейчас стошнит. Но от другого: мы всё ближе подходим к конечной цели. Жители деревеньки, раскинувшейся у подножия замка, завидев меня, почтительно склоняют головы.

— Мне им отвечать? — спрашиваю у Похмелки, не понимая, как реагировать. Хочется улыбнуться, но, возможно, здесь не принято так делать.

— Ни в коем случае! — подтверждает мои сомнения свинка. — Делай вид, что не замечаешь их. Ты всегда так делаешь.

— Да?

Мой собственный образ, который рисует Похмелка, всё больше мне не нравится. Учусь плохо. На простых людей смотрю словно на пустое место. Пыталась пробраться на запрещенную территорию ведьм. Хотя… Последнее вызывает во мне улыбку. Ну, а что? Интересно ведь посмотреть, чем эти ведьмочки там занимаются. «Варваре любопытный нос оторвали», — вспоминаю фразочку мамы из жизни, которую я помню. Мама… Улыбка тут же пропадает. Сердце сжимается от тоски.

— Похмелка, а что будет с моей семьей? Ну, той?.. Которая там осталась?..

— Они о тебе не будут помнить, — уверенно заявляет свинка.

Становится несколько легче от понимания того, что маме не придется страдать, но в то же время внутри всё сжимается. Обо мне никто не вспомнит…

— Забудь о Левогрехии. Туда ты никогда не