и не решаясь войти и, лишь издали наблюдая за тем, как девушка застенчиво и без особой радости принимает ухаживания других парней.

Пока однажды, не нашёл в себе силы, а быть может, не выпил храбрости, и не зашёл внутрь.

Молодой, крепкий Вильям никогда не был мореходом, наоборот, всё своё детство и юность он провёл на земле, помогая на ферме своему деду и родителям. Что же должно было произойти, чтобы такой человек начал часто уходить в плавание?

Ингрид шла вниз по склону, цокая по заканчивающейся брусчатке каблучками обычных, ничем неприметных чёрных туфель. Вот-вот закончится мощённая дорога, и она ступит на землистую тропинку, ведущую к городскому рынку.

Здесь всегда было много простого народа. Богатые появлялись среди прилавков овощей, фруктов и мяса крайне редко, как правило, предоставляя эту радость прислуге.

— Здравствуй, маленькая мисс! — завидев её издалека, крикнул молочник — громоздкий и простодушный мистер Уотсон, продающий, также, отменный сыр.

— Здравствуйте, мистер Уотсон, — приветливо улыбнулась в ответ девочка.

— Чудесная погода сегодня, неправда ли? — прокричал сыровар, и тут же отвлёкся на подошедшего покупателя.

— Чудесная, — тихо ответила Ингрид.

— Куриные яйца, утиные, голубиные, — зазывала торговка яичной палатки. — Малышка Ин! Не нужно ли тебе чего? Только тебе отдам задаром!

— Нет, миссис Паттерсон, благодарю и прошу прощения, матушка послала меня к мяснику.

— О, сегодня отличные голени в прилавке мистера Маквела! И вырезка свежая.

— Спасибо, миссис Паттерсон. — поблагодарила Ингрид.

— Эх, — вздохнула лавочница, — не идёт сегодня.

— Как же пойдёт? — успокаивала её рядом стоявшая торговка овощами: — Жарко.

Недовольная простотой объяснения, миссис Паттерсон возразила:

— Как налог подняли, так нет у людей денег.

— Зато какие дороги! — вновь обнаружила положительный пример соседка.

— Да что нам до дорог, идущих мимо наших домов⁈ — буркнула торговка яйцами. — А рыба? Благо, хоть рыбаки в тайне ловят её и моллюсков. Без них, совсем бы голодом мучились. Это надо же, жить у моря и не иметь права добывать себе домой улов! Пока накормим всё королевство тухлой рыбой, сами истощаем до костей. Нельзя ли было попросить наколдовать деньжат сэра Вильгельма? Всё лучше, нежели обирать народ так, что даже худой нитки не оставить.

— Что Вы говорите, миссис Паттерсон! — испуганно возразила торговка овощами, — Как можно нарушить настолько строгий закон⁈ Да к тому же, чародею Её королевского Величества!

— Были бы у меня магические познания, миссис Патиссон, — она отчётливо произнесла фамилию с ней не согласной торговки: — или какие алхимические, я, первым делом, непременно бы набила монетами и дорогими бумагами все пустующие банки в своём доме. И никакие запреты мне не стали бы помехой.

Этого разговора Ингрид, наверно, не слышала, поскольку дошла уже до прилавка мистера Маквела:

— Чего изволите, юная леди? — поприветствовал высокий, лысый бородач.

— Прошу, дайте бекона на пять королевских филлингов.

— На «совиные головы» ныне много не купишь, — свёл брови мясник, но вовсе не со зла. — Могу ли я внести имя мисс в долговую книгу?

Девочка приуныла:

— Не удастся и сотни ваммов?

— Цены растут быстро, всему виной Бригморская ведьма, наславшая на скот чуму. Потому, я не могу продать дёшево, но в то же время, не могу продать и дорого, ведь никто не купит, и оно испортится. Оттого, имею возможность лишь вписать Ваше имя, мисс.

— Если по-иному вовсе никак… Ингрид Кук, мистер. — выдохнула она.

— Приятно познакомиться с Вами, мисс Ингрид Кук! — добродушно улыбнулся торговец. — Не часто я вижу Вас у прилавков мясников.

— Да, не часто. — повторила девочка.

— Ваши пять филлингов, — начал подсчитывать бородач, — и ещё пять я вношу в книгу, итого десять. — довольный расчётами, он кивнул мальчишке, чтобы тот взвесил товар.

В корзине завёрнутого в пергаментную бумагу оказалось меньше ожидаемого. Даже десяти монет не хватило бы на тот вес, что Ингрид покупала для семьи раньше. Чья же в этом вина? Ведьм или налогов?

Но Ингрид понимала и мистера Маквела: раздай он мясо бесплатно — разорится, продай по старой цене — опять же, ничего не приобретёт, да ещё и настроит против себя остальных лавочников. А не продавать — так всё испортится. Кажется, снова придётся подзатянуть пояса. Ничего, им это не впервой.

Решая новую задачку, Ингрид поднималась вверх по узкой улочке рабочих квартир, по обе стороны которой были выстроены каменные двухэтажные дома. Однако, владели жильцы далеко не всем помещением, а исключительно отведённой каждой семье комнатой. Обычно здесь было тихо, поскольку в домах, проводив мужей и старших детей на заработки, оставались лишь женщины, с совсем ещё малышами, в счастливые свои годы пока не знавшими, что такое труд.

Вдруг её внимание привлёк правый двор без ограды… полностью окутанный мраком.

Она посмотрела на небо, где по-прежнему палило солнце. Как такое может быть? Всенепременно, магия!

Девочка ускорила шаг, стараясь как можно скорее пройти проклятое место, но услышала позади истошный кошачий крик.

Сердце сжалось сначала от страха, а потом от жалости. Как можно пройти мимо отчаянно нуждающегося в помощи⁈ Да, к тому же, слабого! Малышка Ин отважно повернула назад.

Подойдя вплотную к чёрной завесе, будто стирающей продолжение улицы, она притаилась, вслушиваясь.

Тишина.

Тишина.

— МЯУ!

Девочка вздрогнула. Послышался скрип зубов — крысы!

Не раздумывая ни мгновения дольше, Ингрид развернула ломтики дорого ей стоящего бекона и швырнула один в пустоту:

— Беги сюда! Скорей сюда!

Но ничего не последовало.

Девочка опять прислушалась.

Были слышны шуршание, скрежет, злобные попискивания и жалобное, совершенно обессиленное, молящее о помощи «мяу».

Ингрид огляделась: никого из взрослых поблизости не было. Тогда она набрала в грудь воздуха, взяла ручку корзинки покрепче и шагнула в темноту.

— О, светлые духи и боги…

Тьма то рассеивалась, то сгущалась. Отважная героиня шагала осторожно, скользя ногой к ноге, выглядывая усатого бедолагу.

Ей и самой нельзя было издавать лишнего шума, ведь поблизости крысы, окутанные чёрной магией.

— Не бойся, — шептала она себе, но это не помогало: — Хорошо, можешь бояться, но делай.

Шаг. Ещё шаг.

В рассеявшейся на мгновение дымке она увидела стаю крыс, окружившую израненного чёрно-белого кота, еле стоявшего на лапах.

Его ошейник, лежавший рядом, был разорван в клочья. Что ж, это именно то, что спасло его от неминуемой смерти. И всё же, от ушей до длинного хвоста, он был полностью искусан.

Ингрид стало по-настоящему страшно. Не только за себя, но и от понимания, через какую боль и опасность прошёл этот кот. Она так же боялась, что всего одно неверное движение, и ей не удастся его спасти!

Шаг. Девочка достала очередной ломтик бекона, швырнув его перед крысами в угол. Несколько из них тут же потеряли интерес