одолела, хотя дешёвую звездомойку мимо проскочили, но возвращаться не будем. На Сириусе тоже не получится — мы на пять дней пути от транзитной станции выскочили. Зато нам до Солнца один прыжочек остался. Всего-то восемь световых лет.

Навигатор в ответ скромно промолчал. Он вообще не очень любил суетиться, предпочитая вежливость и неторопливость. И спорить не любил. Даже на рынке не торговался, а брал сразу.

— Мне пло-о-оха-а-а, — потянула Нулька, которая снова стала тусклая и серая, и даже полупрозрачная.

— Надорвалась, — тихо высказался жрец-навигатор.

— Не. Никаких «надорвалась», — нахмурил брови капитан. — Нам надо на собеседование. Так что полчаса и туда.

— Я не могу-у-у, — заканючила богинька и медленно оттолкнулась от пола кончиками пальцев, взмыв и зависнув посередине отсека в позе младенца.

Уставшее дитя гипера уже не контролировало искусственную гравитацию, и вверх поплыли все незакреплённые вещи, а следом люди. Капитан на ходу уцепился за ножку привинченного к полу кресла, подтянул себя повыше и разместился на мягком ложе, пристегнувшись ремнями безопасности. Так как сила тяжести была непредсказуемой, как и сам Нулька, то скобы, поручни и анкеры для страховочных ремней были на корабле везде, даже если изначальная конструкция не подразумевала. Даже на потолке душевой кабинки и в туалете. И самой большой гадостью от богиньки было обнуление гравитации, когда кто-то пойдёт по нужде или помыться.

— Ми-и-иш! — громко протянул Валерий Петрович, тарабаня по подлокотнику пальцами.

Жрец-навигатор, который плавал в невесомости, как объевшийся рыбы пухлый тюлень, повернулся к Нульке, широко улыбнулся, достал из кармана карамельку и протянул богиньке.

— Я не полечу-у-у. Я усталала-а-а, — прохныкала та в ответ, но Михаил всё так же глядел на свою спутницу, лишь улыбнулся ещё шире.

— Я не смогу-у-у.

Карамелька вылетела из пальцев и, медленно вращаясь, подплыла к самой груди Нульки.

— Я неделю отпуска возьму, — сдалась богинька и взяла конфету, то есть сакральную жертву, принесённую жрецом на алтарь эфирному созданию.

Миша послал Нульке воздушный поцелуй, выхватил из кармана складной планшет и принялся рассчитывать прыжок.

— Подключаю к фокусатору. Даю добро на ментальную связь, — мягко произнёс он и расслабился, окончательно уподобившись даже не тюленю, а вяло дрейфующей медузе. Хотя капитан иногда подбирал другое слово — на букву «г» и в проруби.

Но сейчас не до шуток. Миша тоже устал пропускать через себя незримые силы богиньки в сложном симбиозе: дух — человек — машина. Ему тоже понадобится отгул на два-три дня.

Навигатор закатил глаза и вырубился без сознания, а Нулька тихо заплакала, тужась из последних сил. Но мир всё же провалился в белую вспышку прыжка, а тем временем ещё один член команды, ещё не зная, что он член, спасался бегством.

Глава 2. Право крови

Высокий светловолосый паренёк лет двадцати с простым русским именем Ваня бежал по узкому проулку, подгоняемый мерным и назойливым жужжанием поискового дрона. Серые стены зданий ремесленной слободы уходили высоко вверх, оставляя лишь узкую полоску синего неба. А небо было испачкано ватными клочками грязных облаков, исцарапано перистыми следами многочисленных пассажирских и грузовых самолётов и прошивающих небосвод шаттлов. Было разорвано в клочья вспышками прибывающих и убывающих восвояси звездолётов и пришито к земле тонкими иголками суборбитальных лифтов. Скоро короткий день окрасит всё это алыми цветами закатного солнца и посветит снизу бесчисленными огнями мегаполиса, занимавшего половину континента. Но радости или эстетического вдохновения это парню не добавляло. Ещё бы, за ним шла погоня. Уже вторая за неделю.

Он быстро бежал, слушая шумное, но ровное дыхание и лёгкое шлёпанье кроссовок по щербатому асфальту. Мимо обшарпанных дверей многочисленных ремонтных ангаров, сломанных бюджетных а́йриков, которые оставлены мастерами под конец субботы до утра понедельника, выключенных ремонтных дроидов, приглушённых рекламных голограмм.

Один раз проскочил насквозь через прозрачную смазливую девицу, одетую в такую миниатюрную спецовку, что от пляжных няшек-отдыхашек отличалась лишь испачканными смазкой лицом и попкой, да большим спецключом для съёма гравитационного поплавка в руках.

Всё было заперто на замки и щеколды. Везде красными и жёлтыми углями тлели индикаторы кодовых запоров.

Из-под ног отскочила облезлая серая кошка и парочка мелких бесов, почти ничем не отличавшихся от животных. Отпрыгнув с дороги парня, нечистые оскалились и завизжала как злые ошпаренные обезьянки. В других мирах духи старались днём не высовываться, но в бесконечном мегаполисе, с его искусственным освещением, бесы забыли, что такое ночь. Ну и чёрт их чертячий с ними.

Ваня ловко проскочил мимо выкрашенных в зелёную краску ребристых контейнеров с каким-то барахлом и лениво глядящего на него грузчика с небрежной ухмылкой на лице. Бородатый мужчина в обшарпанном оранжевом экзоскелете, нацепленном поверх синей спецовки, блеснул нетрезвым взглядом в том направлении, откуда вылетел паренёк, и дождавшись, когда проскочит мимо, толкнул ногой большой ящик. Пластиковый куб с почтовыми маркировками брякнулся на асфальт и рассыпал вакуумные упаковки с болтами и гайками.

Зачем толкнул, в общем-то, неважно. Возможно, из ностальгических воспоминаний о бурной и беззаботной молодости, подогретых алкоголем.

Иван на бегу повернулся и отсалютовал грузчику в знак благодарности, а потом нырнул в проулок. Сзади уже были слышны крики и топот. Жужжание дрона неумолимо приближалось, добавляя прыти. И Ваня стал выглядывать, куда можно спрятаться. Вот, кажется, подходящая дверь. Старые фигурные ворота были замотаны толстой цепью, больше похожей на якорную, и маленьким замком. Парень дёрнул его пальцами, глянув по сторонам. Дёрнул ещё сильнее, а потом развернул. На оборотной стороне красовался оттиск витого клейма кузнечной гильдии. Нечего даже и думать о том, чтоб сломать такой замок, разве плазменным резаком. Но и в этом случае придётся потратить несколько часов. Клеймо давало изделию сопротивление от силового взлома, да и ключом открыть замок можно исключительно родным. Чужой просто сломается. Вот только в запасе оставалось секунд десять, не больше. Замок отпадает как вариант.

Ваня усмехнулся. Отпадает замок, но не цепь.

Жужжание усилилось, и паренёк, проклиная свою куртку ядовитых оранжевых и зелёных цветов и белые кроссовки, прижался к стене так, чтоб с перекрёстка не было видно, и положил руку на гладкие холодные звенья.

Сперва цепь должна привыкнуть к человеку.

А вот и дрон. Он плавным виражем вошёл в узкую улочку, блестя оптикой. Дисковидный поисковый аппарат с консолями миниатюрных винтов водил своим основным окуляром, выискивая беглеца. До него было совсем недалёко.

Ваня прикрыл глаза и зашептал, словно заклинание слова, помогающие сконцентрировать силу:

— Древней кровью приказываю тебе, ты меня не видишь. Ты меня не видишь. Не видишь.

Дрон замер на пару секунд напротив парня, потом поплыл дальше, обдув выбрасываемым из