— Никогда! Если ты тронешь Ама… — прохрипел герцог Арлейский и тут же задохнулся от сжавшей горло холодной удавки.

— Ты сам заберёшь её жизнь, после того, как я дам тебе имя…

В глазах померкло, а в голове словно взорвалась вселенная, рассыпаясь на мириады светящихся точек. А потом, когда погасли последние яркие вспышки, герцога окружила темнота, заполняя собой всё пространство, и вместе с ней пришла невыносимая боль.

Он бился и метался во мраке, пытаясь найти выход, но вскоре понял безысходность своего положения. Здесь нечего было ждать, разве что неизбежной смерти.

Но вот тьма рассеялась, и Талейн увидел свою жену…

Она лежала в неестественной позе, словно сломанная кукла, и он услышал собственный крик. Это был крик ужаса, в котором смешались бессилие, безумие, страдание и боль.

Тормандское королевство. Настоящее время

Стояла глубокая ночь, Леория лежала на мягкой перине и сквозь слёзы смотрела на хоровод снежинок за окном. Лунный свет, причудливо преломляясь через витражное окно, падал на постель.

Её сердце было разбито…

Вспомнилось лицо Вира и его серые глаза, руки, дарившее наслаждение, терпкость его запаха и собственное смятение в их первую ночь. Тогда она не хотела этой близости, избегала её как могла. Девушке всё время казалось, что она принадлежит другому мужчине, и волнующие желания, которые пробудил муж, повергли её в полное замешательство.

Теперь же он ей нужен как воздух, как волна, убаюкивающая и возносящая к солнцу.

А его нет рядом, он ушёл навсегда.

Горькие мысли сводили с ума и не давали покоя ни днём, ни ночью. Желание и боль заставляли её кричать в пустоту: «Вир, я так хочу быть с тобой. Ты — моя жизнь!».

Отец Леории, граф Астан был потомком старинного рода Товир. Таких родов в Великом Тормандском королевстве можно было по пальцам перечесть, они угасали. Из шестерых детей в семье Астана пятеро умерло в младенческом возрасте.

Это подкосило здоровье матери Леории. Малышка осталась одна с отцом на попечении нянек.

Несколько лет назад Астан слёг и больше не встал. Тщетной была помощь докторов, напрасен неутомимый уход обожавшей его дочери.

Леория никогда не забудет его заострившиеся черты и полный решимости голос, когда он сообщил, что её руки попросил герцог Вир Монт, и его последняя воля — дать согласие на брак. Девушка согласилась без особого желания. Граф настоял на том, чтобы помолвка длилась, по крайней мере, год, поскольку ей только что исполнилось лишь семнадцать.

У Леории уже было небольшое романтическое увлечение, и поэтому она не стремилась выходить замуж.

Всё началось с того момента, когда она встретила красивого молодого человека, хозяина небольшой торговой лавки в Терене. И с той минуты она не могла его забыть и только мечтала о том, чтобы чаще видеться с ним.

Эти тайные встречи, его страстные, почти грубые поцелуи и бесстыдные ласки, которые грозили перейти в нечто большее…

Но рано или поздно это должно было прекратиться. Девушка не хотела и не могла идти против воли отца.

Она вспомнила, как зашла попрощаться к Лексу перед свадьбой. А он, улыбаясь, прижал её к стене и прикоснулся к груди. Леория нашла в себе силы оттолкнуть его и уйти. Но он продолжал преследовать её, передавал ей письма, которые девушка сжигала.

После того, как она стала женой Вира Монта, постепенно в её сердце проснулось новое чувство. Близость с мужем дарила настоящее наслаждение, и вскоре Леория поняла, что любви как таковой к Лексу никогда и не было, а было только наивное увлечение молоденькой девушки первым в жизни мужчиной, подарившим ей ласку.

Сдавленные рыдания вырвались из её груди: «Почему же он мне не верит? Почему не хочет даже выслушать?».

Леория воскресила в памяти образ Амадеи Тюренн — вдовы виконта Артура Тюренна — её нежное лицо и блестящие чёрные волосы, падающие игривыми локонами на мраморную грудь, тонкие чувственные губы, искрящиеся зелёные глаза, спокойный внимательный взгляд и насмешливую улыбку. Эта красотка смеялась тогда над ней, когда Вир пригласил её танцевать на свадьбе графа Терия Гирра.

После той памятной ночи он не ночевал дома, а вчера просто не пришёл домой.

Было ли это наказание, или жена перестала существовать для него?

Амадея словно околдовала герцога, или это просто его желание причинить ей, Леории, боль.

«Он больше никогда не захочет меня видеть… Никогда!», — мелькнула мысль.

Неожиданная боль пронзила желудок, сознание помутилось, всю её накрыло холодной волной. Ей показалось, что это конец.

Неужели её кто-то отравил?

Леория медленно сползла на пол и извергла содержимое желудка в ночной горшок. Конвульсии сотрясали всё тело. Мысли путались.

Но тошнота прекратилась так же внезапно, как и началась.

Девушка медленно подняла голову. Волосы золотым покрывалом струились по плечам. Сердце пропустило удар и ещё один.

Возможно ли, что судьба сделала ей такой подарок?

Ведь, кажется, она пропустила свои женские дни…

Сколько же прошло, неужели больше месяца?

Волна счастья затопила мозг, притупила сознание. Время словно остановилось…

«О, Боги, возможно ли, что у неё будет ребёнок от любимого мужчины, красивый малыш с такими же серыми глазами? Она подарит ему море любви! Ох, если бы Вир знал… А вдруг он не поверит, что это его ребёнок? Как же быть сейчас?», — снова внезапно возникли тревожные мысли…

Молодая герцогиня вскочила, лихорадочно метнулась к изящному резному бюро и, роняя свечу, судорожно сжала небольшую чёрную шкатулку, не решаясь открыть. Внутри лежал кулон — подарок матери мужа на их свадьбу. Странный дымчатый, похожий на горный хрусталь, он притягивал к себе, но Леория боялась его носить.

Мудрая герцогиня Аурелия Монт была приветлива с ней. Как же она сказала тогда, протягивая Леории подарок?

«Он свяжет тебя с моим сыном магическими потоками, защитит от верной смерти, подарит надежду там, где её нет, будет твоей маленькой путеводной звездой. Ты избрана сыну судьбой, и теперь ты — моя дочь. Только ты можешь его надеть…», — вспомнила Леория, а сердце шептало. — «Да! Вир тоже носит фамильное кольцо из этого камня, я должна попытаться. Он меня услышит. Он поверит мне…».

Её пальцы, ведомые внутренним чутьём, повернули ключ и скользнули внутрь. Сжимая лёгкую, почти невесомую цепочку с кулоном, Леория схватила колокольчик и, приоткрыв дверь, позвала Клоренцию.

Невысокая полная женщина, её личная прислуга, была верна своей госпоже до мозга костей. Взяв её с собой в новый дом, Леория знала, что Клора позаботится обо всём: секретах своей госпожи, остальной прислуге и её безопасности. Властный голос, стальная выдержка и необыкновенная проницательность делали её непохожей на остальных слуг. Клоренция была привязана к девушке, как к родному ребёнку, которого у неё никогда не было.