оттолкнул мистера Уэмисса в сторону, и я рванулась внутрь следом за ним с сердцем, подкатившим к самому горлу.

Трое стояли около стола близко друг к другу. Капли свежей крови усеивали стол, а Кэси держал окровавленный платок обмотанным вокруг его руки. Он посмотрел на Джейми, и его лицо казалось призрачным в тусклом свете, зубы были крепко сжаты, но он смог улыбнуться.

Я поймала случайное движение краем глаза и заметила Джо, осторожно держащего лезвие ножа для бумаги над свечным пламенем. Действуя так, словно в комнате, кроме них, никого не было, он взял руку брата, снял платок и прижал горячий металл к сырому овалу раны на большом пальце Кэси.

Мистер Уэмисс издал короткий придушенный звук, и запах жженой плоти смешался с запахом дождя. Кэси глубоко вдохнул, медленно выдохнул и криво улыбнулся Джо.

— Счастливого пути, брат, — сказал он громко и ровно.

— Счастья и тебе, брат, — сказал Джо точно таким же тоном.

Лиззи стояла между ними, крохотная и растрепанная, ее покрасневшие глаза застыли на Джейми. Она улыбнулась.

Глава 74

Так романтично

Брианна медленно вела маленькую машину вверх по склону одеяла, через ногу Роджера, по его животу и по центру его груди, где он поймал и машину, и руку, и лукаво улыбнулся ей.

— Это очень хорошая машина, — сказала она, высвобождая руку и устраиваясь на боку рядом с ним. — Все четыре колеса крутятся. Что это за модель? «Моррис Майнор», вроде той маленькой штуки, которая была у тебя в Шотландии? Это была самая хорошенькая машина, которую я когда-либо видела, но я никогда не понимала, как тебе удается в ней помещаться.

— При помощи талька, — сообщил он. Он поднял игрушку и крутанул колесо большим пальцем. — Ай, хорошо получилась, да? Я вообще-то не имел в виду конкретную модель, но, наверное, думал про твой «Форд Мустанг».

Помнишь, как мы в тот раз ехали на ней вниз с гор? — Его глаза смягчились от воспоминания, их зеленый цвет казался почти черным в неверном, горящем в очаге пламени.

— Я помню. Я почти съехала с дороги, когда ты поцеловал меня на скорости восемьдесят пять миль в час.

Она инстинктивно придвинулась ближе к нему, слегка ткнув его коленкой. Он с готовностью повернулся к ней и снова ее поцеловал, одновременно катя машинку задним ходом вниз по ее спине и по изгибу ягодиц. Она вскрикнула и начала извиваться в его объятиях, пытаясь избежать щекочущих колес, а потом ткнула его локтем в ребра.

— Ну-ка, прекрати!

— Я думал, ты считаешь скорость эротичной. Врррруум, — прошептал он, направляя игрушку вверх по ее руке и внезапно вниз за ворот рубашки. Она попыталась ухватить машинку, но он избежал перехвата и, нырнув рукой под одеяло, прошелся колесами вниз, а затем снова вверх по ее бедру.

Последовала бурная схватка за право владения машинкой, которая закончилась тем, что они оба свалились на пол в клубке из постельного белья и ночных рубашек, уставшие и задыхающиеся от хохота.

— Шшш! Ты разбудишь Джемми! — Она приподнялась и заерзала, пытаясь вылезти из-под Роджера. Имея превосходство в пятьдесят фунтов, он просто расслабился поверх нее, прижимая ее к полу.

— Его не разбудить даже пушечным выстрелом, — сказал Роджер с уверенностью опытного родителя. Это было правдой: после того как Джемми перестал просыпаться ночью каждые несколько часов для кормления, во сне он стал напоминать безжизненное бревно.

Она утихла, сдувая волосы с лица и ожидая подходящего момента.

— Как думаешь, ты когда-нибудь еще сможешь разогнаться до восьмидесяти пяти миль в час?

— Только если упаду с вершины очень глубокого ущелья. Ты совершенно голая, ты в курсе?

— Ну, ты тоже.

— Ага, но я‑то с самого начала таким был. Где машинка?

— Без понятия, — солгала она. На самом деле она была у нее под поясницей, что было жутко неудобно, но она не собиралась давать ему дальнейшие преимущества. — Зачем она тебе?

— О, я собирался еще немного поисследовать территорию, — сказал он, приподнимаясь на локте и медленно проводя пальцем по верхнему склону одной груди. — Думаю, я могу и пешком пройтись, это, конечно, займет больше времени, но зато я смогу вволю насладиться видами. Так говорят.

— Ммм, — протянул Роджер. Он мог прижимать ее к полу своим весом, но не мог контролировать ее руки. Она подняла указательный палец и прижала ноготь к соску, заставив Роджера глубоко вдохнуть.

— Ты планируешь долгое путешествие? — Она взглянула на маленькую полку возле кровати, где хранила контрацептивы.

— Достаточно длинное. — Он проследил за ее взглядом, затем посмотрел ей в глаза, безмолвно задавая вопрос. Она поерзала, чтобы лечь поудобнее, и незаметно убрала миниатюрную машинку.

— Говорят, путешествие в тысячу миль начинается с одного шага, — сказала она и, приподняв голову, прижалась губами к его соску, нежно прикусывая его и тут же отпуская.

— Не шуми, — сказала она укоризненно, — ты разбудишь Джемми.

— ГДЕ ТВОИ НОЖНИЦЫ? Я ОТРЕЖУ ИХ.

— Я не скажу тебе, мне они нравятся длинными. — Она убрала мягкие темные волосы с его лица и поцеловала кончик носа, что как будто немного расстроило его. Однако он улыбнулся и коротко поцеловал ее, прежде чем сесть и откинуть волосы с лица одной рукой.

— Ему не может быть удобно, — сказал он, глядя на колыбель. — Может, я переложу его в кровать?

Брианна со своей позиции на полу взглянула вверх на колыбель. Джемми было четыре года, и он уже давно был достаточно взрослым, чтобы спать на кровати. Но ребенок то и дело настаивал на том, чтобы спать в своей старой колыбели, как когда он был помладше. Он упрямо втискивал себя внутрь, несмотря на тот факт, что уже едва ли туда помещался. В настоящий момент было видно только две висящие в воздухе пухлые ножки, которые не поместились внутрь.

«Он становится таким большим», — подумала она. Он еще почти не мог читать, но знал уже все буквы своего имени и умел его писать, а еще мог сосчитать до сотни. Кроме того, он знал, как заряжать ружье: дед научил его.

— Мы расскажем ему? — спросила она вдруг. — И если расскажем, то когда?

Роджер, должно быть, думал о чем-то похожем, потому что сразу понял, что именно она имеет в виду.

— Господи, как рассказывать ребенку такие вещи? — сказал он. Он встал и, собрав в охапку простыни, потряс их в тщетной надежде найти кожаный ремешок, которым он собирал волосы.

— Неужели ты не сказал бы ребенку, что его усыновили? — возразила она, садясь и запуская руки в свои густые волосы. —