– Какова численность вашей армии?

– Полторы тысячи человек.

– И сколько из них останутся преданы правящему режиму?

– Не знаю. Не могу сказать. У многих из них есть родственники, которые умерли или вынуждены были перебираться на новое место из-за карательных мер, предпринятых моим отцом. У меня есть хорошие друзья среди военных, и они говорят, что недовольство велико.

– Как скоро бунтовщики перейдут от слов к действию?

– Каждый день до меня доходят слухи о новых заговорах. Про инцидент с машиной уже рассказывал. Думаю, до бунта недолго. В распоряжении двух религиозных лидеров, аль-Хасса и Абдулы бин-Какохха, хорошо вооруженные, пусть и маленькие, армии. Не знаю, кто поставляет им оружие. Возможно, американцы.

– А вы к ним за помощью обратиться не можете?

– Нет. С радостью бы это сделал, но Америка откажется. Они же не хотят испортить отношения с Эмиратами.

– Наверное, русские согласятся помочь. Да и ливийцы тоже.

– Пожалуй, вы правы – и русские, и Каддафи не откажутся. Но условия, которые они нам предложат, меня не устраивают. Хочу наладить отношения с Западом. Думаю, Умм-аль-Амнаху это пойдет на пользу. Тогда мы, возможно, сумеем снова войти в состав Арабских Эмиратов. Однако, если сговориться с русскими или ливийцами, на это рассчитывать не придется.

– Но политики других стран уже и так убеждены, что эти две страны вас поддерживают. Об этом постоянно в газетах пишут.

– Разумеется. Советский Союз и Ливия конечно же и не думают это отрицать. Хотят продемонстрировать, что имеют еще большее влияние в регионе Персидского залива, – ответил Миссх.

Кулундис затянулся сигарой, вдохнул дым, а потом выдул густую струю в потолок. Покрутил бокал с бренди и отпил большой глоток.

– Значит, остается только одно решение проблемы – армия, состоящая из наемников? Будете платить им из своего кармана. Таких профессиональных военных не волнует ни политическая, ни религиозная, ни идеологическая сторона вопроса – лишь бы только плата была достаточной.

Миссх медленно и немного печально кивнул.

– Друг мой, – произнес Кулундис. – Могу достать любое огнестрельное оружие, какое только пожелаешь, а к нему столько пуль, что на много лет хватит. Если хочешь, завтра же вам доставят двести тысяч автоматов. Могу обеспечить вас пушками, минометами, танками, боевой авиацией. Нет проблем. За месяц и ядерное оружие раздобуду. В общем, вооружитесь до зубов. Но если в стране тридцать тысяч недовольных, вам это не поможет. Чтобы сдерживать их, понадобится верная армия такого же размера или больше. Я, конечно, могу подыскать для тебя надежных, проверенных людей, но больше четырехсот не наберу. Максимум – пятьсот. Страна у вас, конечно, маленькая, но уж больно рассредоточено по территории население – за всеми не уследишь. Тут несколько сотен человек не управятся.

Миссх кивнул:

– Понимаю. Потому отец и рассчитывал загнать кочевников в города – так за ними легче уследить.

– Даже если ему это и удастся, сговариваться и вынашивать замыслы свержения эмира ваши подданные не перестанут. Могу с ходу назвать десяток стран, где правители относились к народному недовольству так же пренебрежительно, как и твой отец. Редко кто из них остается у власти по сей день. И ваш Умм-аль-Амнах ждет такая же судьба, Абби. Катитесь вниз по наклонной.

– Может, все-таки можно что-то сделать?

Кулундис еще раз смачно затянулся и отпил глоток бренди. Встал с дивана, подошел к боковому столику, взял из миски горсть орехов и, жуя на ходу, направился к окну. Окинул взглядом вечерние огни Танквита. Потом покосился на карман пиджака. Выйдя на несколько минут в туалет, торговец оружием уже успел смыть языки в унитаз. Пятно, к счастью, было почти незаметным. Глядя в окно, грек в стекле видел отражение по-прежнему сидящего на диване Миссха.

– Если хочешь, чтобы династия осталась у власти, Абби, от твоего отца придется избавиться.

В комнате стало тихо.

– Нет, это невозможно. Я люблю отца и даже помыслить не могу о том, что ты предлагаешь.

Кулундис развернулся к нему:

– Конечно, любишь. Все любят отцов. Но если власть в стране будет захвачена другими людьми – а произойти это может в самое ближайшее время, – новое правительство будет говорить народу то, что он хочет услышать. Пообещают изменить все, чем люди недовольны, и покончить с практикой заливания колодцев бетоном. Тогда и тебе, и твоему отцу конец. Поэтому надо отстранить Квоззохока от власти. Это в его же интересах. Бразды правления примешь в свои руки ты. Выбери надежных политиков, на которых можешь положиться, и собери из них правительство. Позаботься о том, чтобы у тебя были свои люди во всех основных областях – военной, промышленной… А тылы прикроешь армией наемников, которую я тебе подгоню. Взойдешь на престол, первым делом всенародно объявишь: «Закончились времена моего отца. Теперь у вас новый руководитель – идущий в ногу со временем, понимающий ваши потребности, любящий своих подданных и заботящийся о них. Так давайте все вместе трудиться на благо нашей страны!» Посмотрим, что будет. Конечно, все равно найдутся несколько желающих затеять заварушку, но мы их быстро выявим и устраним.

Миссх устремил на Кулундиса пристальный взгляд:

– Джимми, ты должен понять одну вещь. Эти люди – мои подданные. Наша семья правила ими на протяжении тридцати семи поколений. Конечно, бывало всякое, и многие мои предки действовали весьма жестко, если не сказать жестоко… Но я не хочу кровопролития. Не хочу, чтобы гибли люди. Если можно будет этого не допустить, нужно сделать все возможное, чтобы свести потери к минимуму. Уяснил?

– Тебе, Абби, тоже не мешало бы кое-что уяснить. Спустись с облаков, и хватит болтать чушь.

– Ты хочешь заключить сделку или нет?

– Если нет шансов на успех, никаких сделок не заключаю. Значит, желаешь, чтобы я направил пятьсот человек наемников в страну, которой правит твой отец? Тогда до свидания. Все, возвращаюсь домой. Не собираюсь посылать ценных профессионалов на бойню. Хочешь, ищи людей сам. А я хорошие кадры терять не намерен.

Повисла долгая пауза. Миссх встал и некоторое время ходил из угла в угол.

– Джимми, неужели не понимаешь? У меня на отца рука не поднимется.

– Это и не обязательно. Уговори его отречься, и дело с концом.

– Как?

– Объясни ситуацию.

– Думаешь, он меня послушает?

– Это уж твое дело.

– А если не получится?

– Тогда придется убрать Квоззохока.

– По-твоему, я должен прийти к отцу и заявить: «Не отречешься – прикончу»?

Посмотрев принцу в глаза, Кулундис кивнул.

– Ничего не поделаешь, Абби.

Миссх подошел к Кулундису и тоже уставился в окно. Некоторое время оба хранили молчание. Наконец принц заговорил: