Так, интересно, как Лариса будет выкручиваться?

— А вы нас спросили? — накинулась она наВеньку. — Может, у нас другие планы?

— Лично у меня нет никаких планов, — поспешилазаявить я. Еще не хватало мне опять покрывать Ларкины блядки.

— Тогда беги переоденься, захвати купальник и что тамтебе понадобится. А ты сама разбирайся с мужем.

Я побежала в номер. Поехать с Венькой и Андреем — такаяперспектива меня вполне устраивала.

Когда я спустилась вниз, они оба уже ждали меня.

— А Лара не поедет? — спросила я.

— Нет, у нее, оказывается, страшная мигрень, и онахочет полежать в темноте и тишине, — сообщил Андрей таким тоном, что ясразу поняла, что он видит ее насквозь.

— А давайте заглянем в супермаркет, купим чего-нибудь иустроим пикник, — предложила я.

— Мудрая мысль! — заметил Андрей. Супермаркетнаходился на Бен-Йегуде в двух шагах от гостиницы, но мы не учли, что сегодняпятница и народ закупает продукты на шабад. К каждой кассе стояла очередь, ипочти у всех были тележки, доверху набитые продуктами.

— Ну нет, — сказал Венька, — мы потеряем уймувремени! А поесть в Израиле не проблема даже в пятницу!

— Это правда, — согласился Андрей. — Купимводы вон в той лавочке и орешков для Бронечки.

— Почему это для меня?

— Три орешка для Бронечки! Помнишь, был фильм «Триорешка для Золушки»?

— Не помню.

— Ну все равно…

У него в голосе было столько тепла, что я вздрогнула.

За руль сел Андрей. Венька уселся с ним рядом, а я устроиласьсзади.

— Венька, командуй!

— Значит, поедем для начала в Кейсарию. Это тридцатьшесть километров отсюда.

— А что там такое? — спросил Андрей. — Я тамне был.

— Я тоже, вот и поглядим. Там в пятидесятых годахраскопали древний город. И теперь там музей под открытым небом. Говорят,красота. А рядом шикарный курортный городок, виллы и все такое. Искупаемся,приобщимся к культуре, пообедаем…

Они вдвоем смотрели карту, вполголоса обсуждали достоинстваи недостатки взятой напрокат машины, а я улеглась на заднем сиденье. Менянеудержимо клонило в сон. И я заснула.

Проснулась внезапно, как от толчка, и, еще не открывая глаз,ощутила на себе чей-то взгляд. И взгляд этот словно бы имел вес и объем. Япосмотрела из-под ресниц. Обернувшись назад, со своего шоферского места на менясмотрел Андрей. Смотрел с такой нежностью, с какой на меня смотрела разве чтобабушка, когда я в раннем детстве выздоравливала после тяжелой скарлатины.

— Ты уже проснулась, не притворяйся, — произнес онтаким голосом, что меня мороз подрал по коже.

— Почему стоим?

— Пробка. Впереди авария.

— А Венька где?

— Пошел посмотреть, надолго ли эта канитель. Ну как,выспалась?

— Кажется, да.

Тут возвратился Венька с известием, что скоро мы, видимо,тронемся.

И действительно, минут через пять поехали.

Время мы провели изумительно! Купались, осматривали руиныримских строений, опять купались, бродили по песку, фотографировались вместе ипорознь.

— Буська, ты представляешь себе, как Полька будетгордиться своей мамашей?

— И двоюродным дядькой тоже!

— А как будет хвастаться подружкам? Моя мама в Израиле!А кто это с ней? Неужто Андрей Дружинин? Офигеть! Супер! Ой, девчонки, я отнего балдею! — смешно показывал Венька.

— Не преувеличивай! Девчонки возраста ее дочки балдеютне от меня и не от тебя — мы для дам постарше, — смеялся Андрей. —Этим подавай Витаса!

— Это правда, — сказала я. — Полина моя отнего просто помирает.

— Не страшно! Девчонки расскажут своим мамам, а вот ужте лопнут от зависти. А твои коллеги, Буська…

— Ты спятил? Я своим коллегам и словечком необмолвлюсь, чем я тут занимаюсь.

— А разве есть что-то предосудительное в твоихзанятиях? — удивился Андрей.

— Вообще нет, но у меня на работе это бы не одобрили,тем более что я взяла отпуск в неурочное время, да и вообще… У нас чрезвычайночопорное начальство.

— А ты хочешь вернуться к своей профессии?

— Господи, конечно!

— А может, зря? У тебя явные актерские способности, неговоря уж о голосе…

— Да ну, поздно мне так кардинально менять жизнь…Может, если б я была одна… Но у меня дочка, да еще в таком возрасте… Нет.Хорошенького понемножку.

— Ты такая разумная? — спросил Андрей.

— Да нет, это она теперь стала такая, — вмешалсяВенька. — А раньше… Мне приходилось таскаться с ней на свидания.

— Зачем это?

— А я отбраковывал претендентов. Один раз пустил делона самотек, так она умудрилась выскочить замуж, и весьма неудачно.

— Ну я так понял, что давешний Отелло тоже не прошел утебя аттестацию?

— Нет. Столько дел в Москве, кручусь как белка вколесе, вот она и вырвалась на волю. Но сейчас без моего одобрения никто к нейне приблизится. С меня довольно. Имей в виду, Буська, как заведется у тебяпретендент, так сразу звонишь мне, и, пока я не дам добро, ты…

— Щас!

— Ничего не щас! Пусть подают заявку в письменном виде,а я рассмотрю в приемлемые для всех сроки.

— А если внезапная страсть? Вот нахлынула и…

— Нет, это ради бога! Я только насчет замужества. А таксчитай себя свободной.

— То есть просить Брониной руки следует у тебя? —усмехнулся Андрей.

— Вот именно!

— Но насколько я понял, у Брони есть отец и мать…

— Ну отцы и матери в нашем благородном семействе — этотема особая, так что я для нее главнее.

— Не много ли на себя берешь?

— А ты что, метишь в претенденты? Зря, друже, зря!

— Почему? — заинтересовалась я.

— У него нет шансов. Ты, Андрюха, неподходящий женихдля моей любимой кузины. И вообще, ты женат!

Разговор был шутливый, так, веселая трепотня, но мнепочему-то стало страшно. Но тут же я вспомнила, что Андрей импотент. Ой, что-тослабо верится. Небось Лариска выдумала это, чтобы оправдать свое безудержноеблядство. А еще я вспомнила этот почти материальный взгляд… И тут уж ему ненадо было ничего играть, никто не должен был видеть этот взгляд. Неужели он вменя влюбился? Господи, да он, по-моему, способен свести с ума любую женщину,даже самую прекрасную, самую юную и знаменитую, так при чем тут я? Я, конечно,вполне ничего себе, обаятельная, говорят, и мне идет эта безумная прическа, скоторой вскоре придется расстаться. Тут у меня внешность даже несколькоэкзотическая, а в Москве… Да ерунда это все. Зачем мне нравиться ему в Москве?В Москве у него на меня и минутки не будет, это тут он свободен, а жена ведетсебя черт-те как. Вот он и хватается за меня как за соломинку… Черт подери,Венька тоже схватился за меня как за соломинку, а теперь еще и этот. Ну Венькуя, положим, спасла…