— Ой, а если рванет? — спросила я, не в силахоторвать взгляд от этого зрелища. Я такое видела впервые.

Стоящая рядом женщина успокоила меня:

— Скорее всего, ложная тревога! Но береженого Богбережет.

Тревога и впрямь оказалась ложной, но зато начисто сбиламеня то ли с лирического, то ли с эротического настроя. И мне сразу стало легко!А тут еще и Вовик, который мне все равно нравился, несмотря на его ориентацию.Он был милый и талантливый.

Андрей сразу далеко уплыл, а я в воде болтала с Вовиком,который считал своим долгом не оставлять меня одну.

— Вова, ты плыви, я не боюсь одна!

— Но тебе же будет скучно! Вот Андрей вернется, тогда япоплыву!

Общества Андрея я боялась куда больше, чем одиночества.Наконец он подплыл к нам.

— Андрюша, я тут сторожил Бронечку, теперь твояочередь!

Когда Вовик отплыл подальше, Андрей вдруг шепнул:

— Вот не думал, что ты такая трусиха!

— Я не трусиха, просто зачем мне лишняя головнаяболь! — Я призвала на помощь весь свой крохотный актерский опыт.

— Ну-ну! — произнес он насмешливо, а у меня душаопять ушла в пятки. Я, кажется, все-таки в него влюбилась. Более неподходящегообъекта и не придумаешь! Ничего, я буду бороться с собой!

— Броня это все-таки не броня, — словно услышалмои мысли он.

Меня как будто крапивой стегнули. Однажды в детстве Венькасо мной такое проделал. И ему это дорого обошлось. Я так разозлилась, чторасцарапала ему всю физиономию. Больше он со мной так не шутил.

Царапать Андрея я не стала, но и сдерживать себя несобиралась:

— Ну вот что, ты, секс-символ и кто ты там еще, запомнираз и навсегда:

— я для утирки носа твоей блядовитой жене не гожусь!Ищи кого-нибудь другого! Думаю, это не проблема!

Он совершенно опешил.

— Послушай, я…

— Разбирайся с ней сам! Мне и своих проблем хватает!

Я выскочила из воды, схватила сарафан и полотенце и побежалапрочь.

А он крикнул мне вслед:

— Броня крепка, и танки наши быстры!

Едва войдя в ресторан, я сразу увидела нарезанныйярко-красный арбуз. В мае! И действительно без косточек. Я сразу забыла все насвете. Из наших в зале был только Гордиенко.

— Броня, иди сюда! — махнул он мне. — Видишь,я ем твои бутерброды!

— Я польщена!

— Ты не выспалась?

— А что, заметно?

— Да. Но это не страшно. В твоем возрасте это дажепридает женщине известный шарм… — Он внимательно посмотрел на меня. —Уууу!

— Что такое? — встревожилась я.

— Смятение, барышня, в глазках-то. И что тому причиной?Надеюсь, не вчерашний казус?

— Какой казус? — не сразу сообразила я.

— Вон даже как! Весна, весна, пора любви! Толькообъект, детка моя, неподходящий, — добавил он едва слышно.

Я вспыхнула:

— Юрий Митрофанович!

— Знаю-знаю, не мое дело! Молчу!

— Вы не так поняли. Просто нет никакого объекта. Вседело в Веньке! — Чтобы замести следы, я сразу сдала двоюродного брата.

— А что с Вениамином?

И я выложила ему историю появления на свет Венчика.

— Вот этот дивный малыш, который читал «Анчар»? С умасойти! Но Вениамину не позавидуешь. Если мать мальчика вызывает у негоотвращение… По законам мелодрамы раскаявшийся блудный отец должен безумнополюбить ребенка и оценить верную и преданную любовь скромной девушки, которойдовольно иметь ребенка от любимого. Море слез и просветленные улыбки. МаршМендельсона и ожидание братика. Или сестрички. Третьего не дано.

— Боюсь, это не тот случай.

— Да. К тому же все-таки не мешает сделать анализ наДНК.

— Но мальчик очень похож на Веньку в детстве.

— Боже мой, все красивые и упитанные младенцы более илименее похожи друг на друга. Пухлые щеки, трогательные ротики, блестящиекудрявые волосики…

— Юрий Митрофанович, вы так говорите об этом… С вамибывало что-то подобное?

— Ах, Бронечка, такое случается сплошь и рядом.Гастрольная жизнь… У нее свои законы и свои соблазны. Вот лет десять назад яприехал в Новосибирск на какое-то мероприятие, и ко мне заявляется девушкачудной красоты. У меня сердце дрогнуло — человек слаб. Но она вдруг, заливаяськраской и слезами и безмерно смущаясь, сообщает мне, что она моя дочь… Как,что? Она рассказывает мне банальную историю: дескать, девятнадцать лет назад ябыл на гастролях в Новосибирске — и у меня случился роман с ее матерью. Врезультате на свет появилась она. Мать безумно меня любила, но не хотела ничемобременять, ну знаешь эту вечную сказочку.. А теперь вот мать умерла и дочкаосталась одна-одинешенька на свете… Она была очаровательна, но я совершенно непомнил ее маму. Ну начисто. Хотя исключить этот факт все же не мог. Мало ли чтослучается на гастролях… Разве упомнишь все? И я, старый дурак, рассиропилсябыло. Пожалел прелестное одинокое создание. Но у меня есть школьный друг,крупный биолог, он предложил мне сделать анализ на ДНК, тогда это еще былосложно. Ну и выяснилось, что прелестное создание не имеет ко мне ни малейшегоотношения. А должен признать, что я заметил явное сходство девицы с моей роднойсестрой в ранней молодости.

— Правда? А что же с прелестным созданием?

— Пожалел дурочку, познакомил ее с одним болгарином. Оночень быстро на ней женился. Она и вправду была прелестна. Так что…

В этот момент появились Андрей с Ларисой и сели неподалекуот нас.

— Броня, разве можно с утра есть столько арбуза? Ты же,пардон, не сможешь выйти из номера! — смеясь, заметил Гордиенко.

— Юрий Митрофанович, я больше всего на свете люблюарбуз! А этот такой вкусный! Да еще в мае!

— Ты так аппетитно его ешь… Я тоже захотел.

Он поднялся, чтобы положить себе арбуз, а Ларисаослепительно улыбнулась мне:

— Бронь, я вчера видела, что та лавочка открылась, нуювелирная. Я заглянула, там та же старуха торгует. И сегодня до двух у неебудет открыто. Сбегаем после завтрака, а?

Андрей смотрел на меня с насмешливым интересом. Как яотреагирую.

— Сбегаем, конечно! — решительно ответила я.Почему бы и нет?

После завтрака мы как ни в чем не бывала отправились вювелирную лавчонку. Зга был крохотный закуток, сплошь завешанный недорогими, нокрасивыми украшениями из серебра, меди и мельхиора. Древняя, лет под девяносто,старуха обрадовалась Ларке как старой знакомой и на ломаном русском сталарасхваливать длинные серебряные серьги, действительно очень эффектные. Я бы исама от них не отказалась, но у меня для них не хватало роста. И я приняласьразглядывать браслеты, чтобы осуществить наконец свою давнюю и навязчивую идею.Выбор был большой.