Эми кивнула. В конце концов, трудно было поверить во всё, что произошло этой ночью. Но она взяла книгу и провела пальцами по обложке.

Пьеса Генриха Ибсена – было написано наверху, а ниже был заголовок крупными буквами: «Кукольный дом».

Утро было свежим после грозы минувшей ночью. Тётя Клэр с улыбкой на лице расхаживала по дому. Она напевала себе под нос, когда они одевались в церковь, а всю дорогу домой после службы была задумчивой.

– Я чувствую такую лёгкость, – восторгалась она. – Как будто бы с моих плеч свалилась огромная ноша. Невозможно передать, как во мне всё переменилось!

Эми казалось, что она понимает тётю. Она больше не нуждалась в племяннице. Какое-то спокойствие ощущалось в поведении тёти и в самом старом доме. И это было здорово, потому что Эми была готова вернуться к родителям. Она была благодарна за то, что тётя Клэр не стала возражать, когда она сообщила о том, что они с Луанн уедут, как только мама и папа вернутся.

– Я очень хочу, чтобы твой отец узнал о Рубене Миллере, – сказала тётя Клэр. – Он имеет на это право. Но я не собираюсь сообщать ему или кому бы то ни было о том, как мы наткнулись на записку бабушки Трилор. Если сочтёшь нужным, сделай это сама. Но я до сих не могу в это поверить. Если твой отец решит, что нужно уведомить полицию, я так и поступлю, хотя сомневаюсь, что кого-то, кроме нас, интересует, кто совершил убийство.

– Я собираюсь всё рассказать Эллен. Она поверит, – поделилась мыслями Эми.

Впереди было длинное, прекрасное лето с лучшей подругой, с которой можно было поговорить обо всём на свете.

Тётя Клэр кивнула.

– Эллен – хорошая подруга, – вдруг проговорила она. – Думаю, я буду больше ценить своих друзей, когда вернусь в Чикаго. На этот раз всё будет по-другому, потому что я буду другой. Больше не будет ночных кошмаров, в которых бабушка и дедушка презирают и обвиняют меня. Больше не будет чувства вины. Впрочем, я всегда буду сожалеть о том, что огорчала их. Я найду себе работу по душе и просто начну всё сначала. – Она перегнулась через стол и серьёзно посмотрела на Эми. – Мне хотелось бы, чтобы ты была осмотрительнее, чем я в твоём возрасте, Эми. Ты мне как дочь.

Она скользнула взглядом по Луанн, и Эми поняла, о чём думает тётя Клэр. Они сидели молча, глубоко погрузившись в собственные мысли, до тех пор, пока Луанн не стало скучно и она не пошла наверх. Ей хотелось изучить ящик с сокровищами – старыми играми, которые тётя Клэр обнаружила в глубине чулана. На лестнице раздались её тяжёлые шаги.

– Я всё думаю о том, что привело тебя сюда неделю назад, – заговорила наконец тётя Клэр. – Ты была такой расстроенной. Что ты будешь делать в следующий раз, когда тебе захочется убежать?

Эми и сама задавалась тем же вопросом.

– Я знаю, твоя мама не желает слушать моих советов, – продолжала тётя Клэр. – Но, может быть, как-нибудь на днях вы поговорите с ней. Ты можешь помочь ей понять, что вы с Луанн иногда должны проводить время порознь. Тебе это необходимо, и Луанн имеет право встречаться с другими людьми…

– Например, с миссис Пек. – Эми вспомнила, как её мучила ревность, когда Луанн рассказывала о том, как веселятся они с Марисой.

– Например, с миссис Пек, – согласилась тётя Клэр. – Было бы замечательно, если бы Луанн могла провести с ней всё лето. Просто потому, что у тебя каникулы, и ты не должна целыми днями работать сестрой-сиделкой.

– Мама считает, что мы сами должны заботиться о Луанн. – Эми осторожно подбирала слова. Прежде она никогда не пыталась объяснять это кому-то или даже себе самой. – Порой я отчасти согласна с ней, хотя ужасно устала от этого. Не знаю почему, но это так.

Тётя Клэр начала собирать тарелки и стаканы.

– Я скажу тебе ещё одну вещь и замолчу. – Она улыбнулась, глядя на Эми. – Возможно, у меня нет опыта в воспитании детей, но я хорошо знаю, что такое чувство вины, и почти уверена, что твоя мама тоже чувствует себя виноватой, как чувствовала себя я. Она винит себя за то, что Луанн не здорова. И напрасно. А поскольку она испытывает чувство вины, вы с папой тоже чувствуете себя виноватыми. Луанн – обуза для вашей семьи, и вам приходится заботиться о ней. Да?

Эми пребывала в крайнем изумлении. Она никогда не думала о том, что мама чувствует себя ответственной за то, что Луанн такая. Однако кое в чём тётя Клэр ошибалась, описывая положение вещей… Но в чём именно? Эми хотелось поговорить об этом ещё, но шорох колёс по гравию прервал их разговор.

– Мама и папа приехали! – Луанн, тяжело ступая, спустилась по лестнице и побежала на улицу. Через несколько секунд все они стояли на крыльце, обнимая друг друга, словно не виделись несколько недель.

– С днём рождения, Эми, хотя и с опозданием! – воскликнул папа. – Какая огромная ответственность воспитывать дочь-подростка. Я чувствую, что даже постарел.

Эми состроила ему рожицу.

– Как поживает муж Барбары? – спросила она. – С ним всё будет в порядке?

Лицо её матери помрачнело.

– Врачи пока не знают, выздоровеет ли он. – Она снова обняла Эми и Луанн. – Я просто не могла дождаться, когда снова увижу вас обеих. Нам так повезло…

Оставив всех на крыльце, тётя Клэр пошла в дом, чтобы налить лимонада и насыпать полное блюдо печенья.

– Сегодня мы обе поедем с вами домой, – Эми сияла. – Я уже собрала вещи.

Мама выглядела довольной.

– Я так рада! Мы скучали по тебе, Эми. Луанн особенно скучала.

– Почему особенно Луанн? – спросил мистер Трилор. – Я больше всех скучал по Эми.

– Я больше всех скучала по Эми, – повторила вслед за ним Луанн. – Тётя Клэр подарила мне игры, – она сменила тему. – Я умею играть в них. Эми говорит, что я не умею, а я умею.

– Не умеешь, – возразила Эми. – Сегодня утром я сказала тебе, чтобы ты бросила кубик и ходила…

– Я знаю как. Я умею! – Внезапно лицо Луанн покраснело. На четвереньках вскарабкавшись на крыльцо, она уткнулась матери в колени. – Скажи Эми, что я знаю как, – приказала она. – Скажи ей, мам.

– Эми, прошу тебя, не огорчай её…

Эта сцена повторялась уже много раз. Но теперь всё было иначе, и Эми понимала это, хотя и сердилась на Луанн. За последние двое суток они через многое прошли вместе с сестрой. Они стали напарницами. Они держались друг за друга, когда было страшно оставаться в одиночестве. В этот момент Эми поняла, что не замечала тётя Клэр, когда говорила об «обузе». Она забыла про любовь. Луанн, сидящая у коленей матери, как маленький ребёнок, полная возмущения и обиды, была настоящим человеком. Сестрой. Она проявила храбрость, когда Эми была напугана. У неё были хорошие и плохие стороны, как и у всех нас.