Позднее, когда Эми думала о разговоре с тётей Клэр, она вспоминала, как та выкладывала чайной ложкой тягучее тесто на противни для выпечки. Скрежет ложки, скребущей о миску, придавал словам тёти Клэр ещё более зловещее звучание.

– Вернувшись домой из кино, я увидела, что входная дверь не заперта. Дверь в гостиную была приоткрыта и, когда я толкнула её, что-то помешало ей открыться. Заглянув в комнату, я увидела бюро, подпиравшее дверь, и бабушку у камина – в крови… Я побежала на второй этаж, дедушка лежал в своей комнате поперёк кровати. Пол – Пола нигде не было! Единственное, о чём я могла думать, это то, что Том пришёл и убил их всех. И я в этом виновата!

– Что же ты сделала? – прошептала Эми, её слова были почти не слышны сквозь раскаты грома.

– Я выбежала из дома. Ближайший сосед жил в полумиле отсюда. Всё, чего мне хотелось, это убежать! Я даже не догадалась позвонить! Правда, когда приехала полиция, они обнаружили, что телефонная линия была перерезана, то есть в любом случае я не смогла бы никуда дозвониться.

Тётя Клэр отправила противни с печеньем в духовку. Обернувшись, она увидела Луанн и жестом пригласила её войти.

– Ты как раз вовремя, Луанн. Через десять минут мы будем есть печенье и пить молоко.

Казавшаяся угрюмой, Луанн села за стол, подперев руками подбородок. Эми села рядом с ней, а тётя Клэр поставила стул напротив.

– Полицейские нашли Пола – вашего отца – крепко спящим в дровяном чулане в гостиной. Он ничего не мог им рассказать. Они решили, что убийца, ворвавшись в дом, должно быть, застал бабушку и дедушку в их спальне. Он выстрелил в дедушку, а бабушка успела выбраться из комнаты. Вытащив Пола из кроватки, она унесла его вниз, в гостиную. Телефонная линия была оборвана, а из-за артрита ей слишком тяжело было убежать из дома, поэтому она сделала единственное, что пришло ей в голову. Она положила Пола в чулан, а потом придвинула к двери бюро, забаррикадировавшись от преступника. Но Том – убийца – был слишком силён. Он рывком открыл дверь и убил бабушку. Потом прошёлся по дому, опустошая ящики, выбрасывая вещи из шкафов и круша всё на своём пути.

Тётя Клэр умолкла, и несколько секунд стояла полная тишина. Потом Эми робко намекнула:

– Может быть, это сделал не твой жених? Если были украдены вещи, это просто мог быть кто-то другой. Грабитель?

– Том был достаточно умным для того, чтобы инсценировать ограбление, – возразила тётя Клэр. – И я знаю, что у него было ружьё. Не думаю, что он пришёл сюда с мыслью убить их. Но когда он внезапно появился у них в спальне, они, наверное, стали высказывать ему всё, что думали о нём. Бабушка так бы и сделала, я уверена. А он был сумасшедшим! Я тысячу раз представляла себе каждую минуту этого омерзительного убийства. Иногда мне кажется, что я сама была здесь.

Глядя на побелевшие лица девочек, она вздохнула.

– Я слишком много болтаю. Но я хочу, чтобы вы знали, как это произошло… Потом, на следующий день, когда в доме было полно полицейских и друзей бабушки и дедушки, я поняла, что ещё что-то не так. Люди смотрели на меня и шептались. Наконец, кто-то сказал мне, что случилась авария, и Том погиб. Он ехал на высокой скорости по дороге к северу от города и врезался в дерево. Наша помолвка была тайной – я так и не посмела сообщить о ней, – но ходили слухи и все знали, что мы близки. Полагаю, что полиция задавалась вопросом, не было ли связи между двумя трагедиями, но у Тома нашлись друзья, которые подтвердили, что он весь вечер был с ними. Вот так-то. Полиция назвала это «преступлением, совершённым неизвестным лицом или неизвестными лицами». И только я одна предполагала, что знаю правду.

Звякнул таймер, и Эми с Луанн подпрыгнули. Тётя Клэр встала со стула и открыла духовку.

– Пропеклись идеально, – сообщила она. – Есть что-то успокаивающее в выпечке. Только с ней ты можешь рассчитывать, что всё пойдёт по плану, если просто следовать инструкции.

Вынув подносы из духовки, она поставила их на подставки, чтобы остудить. Затем, подойдя к холодильнику, налила молоко в высокие стаканы.

– Как только я смогла уехать – как только я поняла, что о Поле позаботятся, – я отправилась в Чикаго на поиски работы. Мне никогда не хотелось вернуться в Клэйборн и не хотелось, чтобы мне снова напоминали о случившемся.

– Но ты вернулась, – пробормотала Эми. – Мне кажется, я не смогла бы.

– У меня не было особого выбора, – ответила тётя Клэр. – Понимаешь, я оставила Клэйборн позади, но не смогла ничего забыть. Чувство вины… Ужасное чувство. Мне казалось, бабушка и дедушка погибли из-за меня – и это просто сводило меня с ума. В конце концов, я нашла хорошую работу, но через полгода меня уволили. Меня стали донимать страшные головные боли, из-за которых я пропускала работу, и приступы дурного настроения, когда я была не в состоянии контролировать себя. Меня взяли на другую работу, и снова всё повторилось. И снова, и снова… Со временем периоды между моими приступами стали длиннее, но прошлое мучает меня по-прежнему. Пару месяцев назад, после долгой бессонницы я повздорила с начальником и опять осталась без работы. Примерно в это же время ваш отец написал мне, умоляя найти время разобраться в доме и подготовить его к продаже. Мне больше некуда было идти и нечего делать. Я подумала, возможно, если я вернусь и освобожу этот старый дом от хлама, то смогу начать жизнь заново.

Тётя Клэр лопаточкой снимала печенье, перекладывая его по одному на блюдо.

– Поэтому я здесь, – произнесла она и устало улыбнулась Эмили, – до смерти пугаю двух своих племянниц отвратительными подробностями, которые мне хотелось бы забыть, и кукольным домиком на чердаке с привидениями, о которых вы мне рассказали. Мне невыносима мысль о том, что бабушка и дедушка не могут найти покоя, так же как и я.

Луанн откусила печенье.

– Ням-ням, – проговорила она, облизывая губы. – Ты печёшь вкусное печенье, тётя Клэр. Думаю, мы можем остаться здесь на ночь.

Тётя Клэр рассмеялась. Она легонько дотронулась рукой до макушки Луанн.

– Спасибо, подружка, – сказала она. – Для меня это важно.

Зазвонил телефон, и Эми вскочила с места, чтобы ответить.

«Так грустно, – думала она, забыв о том, как сердилась на тётю Клэр полчаса назад. – Неудивительно, что у неё бывает плохое настроение и что порой она вспыльчива. Ужасная ночь испортила ей всю жизнь».

Звонила миссис Трилор.

– Я ещё в Сан-Прейри, Эми, – её голос звучал измученно. – Последние сутки здесь выдались очень тяжёлыми. Джон серьёзно болен, но у врачей появилась надежда, что всё обойдётся.

– Джон? – Эми показалось, что она возвращается с небес на землю. Джон был мужем Барбары. Неужели он действительно болен? Неужели мама не обманула её, не придумала срочное дело?

– Вчера ночью ему сделали операцию, – продолжала мама. – Барбара практически в шоковом состоянии.

– Ужасно, – выдавила Эми. – Надеюсь, он поправится.