Эми подала знак Луанн.

– Мы пойдём в дом, – сказала она. – Давай, Луанн.

Они, переглядываясь, стояли в передней, когда тётя Клэр снова заговорила:

– Мне хотелось бы верить, что вы не обманываете, – устало произнесла она. – Но если вы говорите правду, если в доме обитает какой-то беспокойный, несчастный дух, это ещё хуже. Значит, то, о чём я всегда подозревала, на самом деле произошло. И этого я вынести не в состоянии.

Когда Эми с Луанн вошли в свою спальню, занавески на окне развевались на ветру.

– Будет гроза, – Эми стояла у окна. Она наблюдала за тем, как над верхушками деревьев кружились тучи. Небо было таким же мрачным, как её настроение.

– Поедем домой, Эми. – Луанн присела на кровать. – Я хочу домой прямо сейчас.

– Мы не можем, – ответила Эми. – Там никого нет.

– Мне всё равно, я хочу поехать домой сейчас.

– Я же говорю, мы не можем, – повторила Эми. – Маме с папой не понравится, если мы будем ночевать в доме одни, а тётя Клэр разозлится.

– Ей всё равно, – Луанн выпятила нижнюю губу. – Она не любит нас. А я не люблю её.

– Мама что-нибудь говорила о том, когда вернётся? – Эми не оставляла слабая надежда на то, что мама не станет дожидаться воскресного вечера, когда у папы закончится семинар. В конце концов, она уехала только для того, чтобы Луанн оказалась на вечеринке у Эми. Может быть, она вернётся домой сегодня, на автобусе.

– Я не помню, – нахмурилась Луанн. – Позвони ей и скажи, чтобы она сейчас же приехала.

Эми раздумывала.

– Да, я могла бы позвонить и узнать, дома ли она, – Эми была готова испробовать всё, что угодно. Ей, так же, как и Луанн, не хотелось проводить здесь ещё одну ночь.

На цыпочках она спустилась по лестнице к нише, где стоял телефон, перехватив взгляд тёти Клэр, которая по-прежнему, сгорбившись, сидела на ступеньках крыльца. Она была похожа на маленькую одинокую девочку. Испуганную маленькую девочку.

Эми отогнала эту мысль. Тётя Клэр знала теперь о кукольном домике столько же, сколько она сама. Если тётя отказывалась верить её словам, то чья это вина?

Я больше не несу за неё ответственность.

Эми ждала долгих двенадцать телефонных гудков на случай, если мама спустилась в подвал или была в саду. Но, в действительности, она не надеялась, что ей ответят. Она была почти уверена, что мама находится за сотню миль отсюда, в Мэдисоне, ходит за покупками или ужинает с папой.

– В этом нет необходимости, – Эми резко развернулась. По другую сторону двери стояла тётя Клэр. – Не нужно никому звонить. Я не хочу, чтобы вы уезжали, Эми. Не раньше, чем мы всё исправим. – Лицо её было бледным и полным решимости, а голос звучал твёрдо.

– В любом случае мы не можем уехать домой, – сказала Эми. – Там никого нет.

– Конечно, нет. – Тётя Клэр вошла в прихожую. – Давайте пойдём на кухню и испечём печенье, – предложила она. – Мы займёмся полезным делом и заодно поговорим. Где Луанн?

– Наверху, в нашей спальне.

– Я ужасно огорчила её, да? И тебя тоже. Прости. Не могла бы ты подняться наверх и попросить её спуститься? Скажи ей, что я перестала бушевать.

– Она не придёт, пока сама не захочет. – Эми последовала за тётей на кухню, ошеломлённая тем, как изменилось её настроение, и размышляя о том, что будет дальше.

Щелчок выключателя превратил кухню в уютное место, где так хорошо прятаться от грозы, которая уже грохотала над домом.

– Печенье с шоколадной крошкой? – Тётя Клэр, не дожидаясь ответа, стала доставать продукты. Эми опустилась на стул, всё ещё не зная, чего от неё ждать.

– Я не собираюсь вести разговоры о кукольном домике, – твёрдо заявила тётя Клэр. – Я всё обдумала. Ты действительно веришь в то, что говоришь. Я была не права, утверждая, что ты лжёшь. Надеюсь, ты простишь меня. Мой характер – моё проклятие. Но я хочу, чтобы ты поняла, почему я так резко реагирую, когда мне напоминают о том, что случилось в этом доме. Дело в том, Эми, – она отвернулась, чтобы высыпать кусочки шоколада в мерный стаканчик, – я почти уверена в том, что это мой жених Том Китон убил бабушку и дедушку Трилор.

– Ой! – вырвалось у Эми, будто её ударили в живот.

– Том был на восемь лет старше меня, он был вспыльчивым, бесшабашным, очаровательным и этим привлёк упрямую восемнадцатилетнюю девушку, которая практически ничего не знала в жизни. Дедушка с бабушкой встречались с ним только однажды – я рассказывала тебе об этом – и они потребовали, чтобы я немедленно прекратила с ним общаться. Он был нетрезв, когда пришёл к нам домой. Мне казалось ужасно несправедливым, что, основываясь на одном дурном впечатлении, они приняли решение, которое определило всю мою жизнь К тому времени он уже предложил мне выйти за него замуж, и я согласилась.

– Ох, тётя Клэр…

– Не перебивай меня, пока я в настроении говорить об этом.

– Если хочешь, я достану противни для печенья…

– Я была в ярости и злилась на бабушку и дедушку. Я сотню, тысячу раз повторяла им, что не хочу, чтобы со мной обращались, как с ребёнком. Думаю, именно поэтому я невзлюбила кукольный домик. Я была почти взрослой, когда они подарили его мне, и бабушка настояла на том, чтобы он стоял у меня в комнате. Мне было восемнадцать лет, я полюбила взрослого мужчину, он полюбил меня, а в моей спальне всё ещё стоял кукольный домик! – Голос тёти Клэр задрожал. – Сейчас кажется невероятным, что такая ерунда так сильно донимала меня. Но это было так. Я дулась и бушевала несколько месяцев и по-прежнему виделась с Томом. Бабушка с дедушкой подозревали, что дело именно так и обстоит, но они были не состоянии остановить меня. Я притворялась, что иду гулять с подругами, а потом где-нибудь встречалась с ним. Или же я выскальзывала из дома, когда все уже спали. Однажды дедушка застал меня, когда я возвращалась домой, но ничего не передал бабушке. Она плохо себя чувствовала – мучилась от тяжёлого артрита, и он не захотел огорчать её ещё больше.

Эми в изумлении перемещалась по кухне, ставила противни для печенья на стол, ополаскивала мерный стаканчик и ложки, когда они были больше не нужны тёте Клэр. В какой-то момент она заметила, что в дверном проёме, наблюдая за ними и слушая, стоит Луанн.

– Со временем я поняла, что бабушка с дедушкой были правы по поводу Тома. Он злоупотреблял алкоголем и бывал неуправляем. Характер у него был хуже, чем у меня! Я была напугана, но упрямство мешало мне признаться себе в том, что я ошиблась. Чем больше они старались удержать меня дома, чем больше они обращались со мной, как с пленницей, – тем решительнее я была настроена остаться с ним. А потом он начал настаивать на том, чтобы мы скорее поженились. Когда я отказала ему, он проклял моих бабушку и дедушку за то, что это они повлияли на меня. И однажды сказал мне, что придёт к нам домой и объяснится с ними. Я не поверила ему – он был не в себе и говорил бессвязно – я была уверена, что это просто болтовня. Я пошла в кино с подругами, чтобы отвлечься. И в тот же вечер они были убиты.