Теперь он больше не глупый одноклассник, приставучий сосед и мой детский крест. Теперь он – Даниил Матвеев, старшеклассник, уверенный в себе, красивый и популярный. Непонятный. Почти чужой. Парень, который мне нравится. С которым тепло и уютно. А еще – неловко. И я хочу его поцеловать. Я коснулась каштановых волос кончиками пальцев, перестав контролировать себя. Я осторожно провела по его волосам, чувствуя его мерное дыхание на коже, а потом дотронулась до щеки. Сердце лихорадочно колотилось. И во рту пересохло. Наверное, я не понимала, что делаю.

Я бы поцеловала его – клянусь! Поцеловала, если бы рядом не появилась шумная компания. Один из парней оказался знакомым Дани и подошел поздороваться. Тот проснулся. И волшебство закончилось.

– Я заснул? – потрясенно спросил Даня, когда знакомый отошел.

Я кивнула.

– Видимо, моя компания была не слишком веселой. Прости. Не знаю, как так вышло, – нахмурился он. – Просто стало так тепло и уютно, что глаза сами собой закрылись.

– Дан! – крикнул его знакомый из шумной компании. – Садитесь к нам!

– Это твоя новая подружка? – заорал еще кто-то. – Познакомь! Хорошенькая!

Матвеев поморщился и послал обоих не самым приличным жестом. Компания засмеялась, а кто-то из парней фривольным тоном заявил: «Мы мешаем ему окучивать девчонку!»

– Окучивают картошку, к твоему сведению, – заявила я, вспыхнув. – У нас встреча.

Парень лишь рассмеялся и заявил:

– Дан, а она прям огонь!

Клоун лишь улыбнулся, глядя на меня.

– Тогда уж свидание! – рассмеялся тот самый знакомый Матвеева. – Ты же его поцеловать хотела? Мы все видели! Целуй сейчас, давай, не стесняйся!

Я смутилась. Опешила. Пришла в ужас. Да так, что дыхание сперло. Они видели? Видели, как я глажу его по волосам, как дотрагиваюсь до его щеки?.. Видели?! Боже, нет. Нет.

– С ума сошел? – хрипло рассмеялась я, стараясь сохранить лицо. – Даже если ты мне заплатишь, я его целовать не буду!

– Ну да, у тебя же Сережа, – вдруг моментально рассердился Даня. «Сережа» в его исполнении звучало весьма противно.

– А у тебя есть очередная фея на каблуках.

– Так ты реально хотела поцеловать меня?

– Твой котел перестал варить. Ты вообще понимаешь, что говоришь? Я тебе губы хотела подкрасить помадой, – жестом фокусника вытащила я тюбик из сумочки, хотя внутри все дрожало от страха и непонятного чувства стыда.

– Я же сказал, что ты все никак не повзрослеешь.

Я встала с места.

– Мне пора, – заявила я Дане.

– Куда? – удивился он.

– Мне нужно готовиться к контрольной по биологии. Можно я пройду? – попросила я, уже проклиная себя за то, что дотрагивалась до его волос.

Он встал и пропустил меня, больше ничего не говоря. Я хотела оставить на столе деньги, но Матвеев не дал мне этого сделать. И я ушла. Привычно засунув в уши наушники, я шла по сырой холодной улице навстречу ветру, и на душе было очень странно – весело и печально одновременно. И пальцы дрожали – то ли от холода, то ли от прикосновений.

Домой я пришла замерзшая, с вьющимися волосами и шмыгая носом. Настроение было отвратительным, хотя я и не совсем понимала почему. Я то и дело смотрела на телефон – думала, что разозленный Данька перезвонит и устроит мне взбучку за мою выходку, но он и не думал этого делать. Как будто ему было наплевать. И Сергей не звонил. Он появлялся на своей страничке в соцсети, но на мои сообщения ответил скупо: «Извини, не смог прийти». А после снова исчез, чем внезапно меня взбесил. Какой он, оказывается, безответственный!

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ я встала с температурой, головокружением и больным горлом – прогулка в пальто не прошла даром. Болела я долго и со вкусом почти месяц, и за это время Клоун ни разу ко мне не зашел, только позвонил на день рождения, который я по понятным причинам не отмечала, и через маму передал подарок. Это была кукла. Шарнирная кукла ручной работы. Красивая, с белоснежной кожей, чудесными темными кудряшками и большими зелеными глазами, обрамленными длиннющими ресницами. На ней было нежно-кофейное, с кружевами, платье и очаровательные туфельки.

К кукле прилагалась записка: «Раз ты любишь куклы, то я не мог не подарить ее». Кукла была прекрасной и невероятно дорогой. Я знала, сколько они стоят. И была в шоке – зачем Матвеев потратил такие деньги мне на подарок?! Целый день я мучилась, а потом написала ему. «Зачем ты подарил ее мне?» – «Не нравится? – тут же отреагировал он. И воспринял мои слова в штыки. – Если не нравится, выброси». Я стала печатать ему о том, что кукла дорогая и что мне неловко из-за такого подарка, однако стерла все и написала: «Себя выброси. Она мне нравится!!!»

На этом наша переписка закончилась. Сергей мне тоже почти не писал. И с днем рождения поздравил скупо, как бы нехотя. Домашние задания таскала верная Ленка, которая каждый раз ныла, что тоже хочет болеть, сидеть дома, пить чай и смотреть сериалы.

– Дура, мне бы выжить, какие сериалы, – хрипела я, кутаясь в три одеяла. Из-за температуры у меня постоянно болела голова, поэтому ни читать, ни смотреть фильмы я не могла.

А еще Ленка приносила мне разные новости. Когда она пришла ко мне в гости спустя несколько дней после того, как я заболела, то сразу же рассказала о Сергее. Он умудрился с кем-то подраться – не сильно, без тяжелых травм, однако, по ее словам, синяк под его глазом был знатный. Это вызвало у меня некоторое недоумение, однако я хотя бы поняла причину того, почему Афанасьев не пришел на свидание – из-за фингала. Поэтому послал друга. Наверное, Клоун не хотел идти вместо него, но ему пришлось это сделать. И когда я думала об этом, меня начинала скручивать злость. Конечно, я же не его размалеванные девки, чтобы хотеть идти ко мне на свидание! Я сама себя распаляла все больше и больше и в конце своего больничного ненавидела и мерзкого Клоуна, и Афанасьева. Последний не звонил, почти не отвечал на сообщения, а если и отвечал, то крайне скупо и был очень странным. Я решила, что он больше не стоит моего внимания. Даже Стоцкий, нашедший меня через общих знакомых, писал больше, чем Сергей!

Когда я вышла на учебу – перед самыми новогодним каникулами, – то обнаружила, что Сергея в классе нет. И больше не будет, ибо он перевелся в другую школу. Это стало для меня настоящим шоком, и я стала терроризировать Ленку и остальных своих девчонок, пытаясь узнать, что с ним случилось. Те только плечами пожимали. Ушел и ушел. Правда, кто-то вспомнил, что в последнее время Матвеев и парни из его компании больше не общались с Афанасьевым.

– Поругались, что ли? – удивилась я, но ответа мне никто не смог дать.

Но я была бы не я, если бы не узнала, в чем дело. И окольными путями выяснила: кто-то считал, что Сергей и Даня не поделили девушку и подрались из-за нее, после чего их дружба дала настолько большую трещину, что Сергею пришлось уйти.