том, что благодаря кооперации люди смогут достичь изобилия, мира и свободы»[469]. Утрата веры никогда не радовала и не утешала Томаса. Джон Р. Эриксон, взявший у него интервью в 1967 году, сказал: «Потеря Томасом веры не принесла ему эмоционального удовлетворения. Он был человеком, который жаждал отсутствовавшей у него веры, который никогда не верил, что социальные убеждения – это адекватная замена религиозной веры»[470].

Другим ключевым представителем религиозных левых был Генри А. Уоллес (1888–1965). Он занимал должность вице-президента при Франклине Д. Рузвельте во время Второй мировой войны и баллотировался в президенты в 1948 году. Уоллес черпал вдохновение в своем пресвитерианском воспитании, а также в традициях либерального католицизма и духовности коренных американцев[471]. Взгляд Уоллеса на религию как на преобразующую силу контрастировал со взглядом Рузвельта на гражданскую религию как на средство поддержания стабильности. Уоллес утверждал, что «суть учения Христа – это мир и установление Царства Божьего на земле»[472]. Подобно Дебсу и Томасу из Социалистической партии, а также таким социальным евангелистам, как Раушенбуш, Уоллес считал, что религия должна вести к системным изменениям, а не просто к благотворительности: «Накормить голодного, напоить жаждущего и одеть нагого – это хорошая религиозная практика. Но еще лучше совместное сотрудничество людей для создания такого устройства жизни, при котором нагота, голод и жажда становятся все менее и менее возможными»[473]. Уоллес был сторонником «Нового курса» – программы социальных и экономических реформ Рузвельта, – но также он признавал необходимость духовных перемен, которые должны лечь в основу обновленной формы общества: «Я знаю, что социальные машины, созданные нынешней администрацией, сломаются, если их не оживят люди, которые в своих сердцах открыли более широкую перспективу, чем движимые одной только наживой люди прошлого»[474].

Маловероятно, что Дебс, утверждавший, что «крупные капиталисты, как правило, – это республиканцы, а мелкие – демократы, но рабочие должны помнить, что все они – капиталисты» и что реальные перемены должны исходить от «классово сознательной, революционной социалистической партии», поддержал бы «Новый курс» Рузвельта[475]. Томас – возможно, более умеренный, чем Дебс, – все же оказал осторожную поддержку таким реформам «Нового курса», как создание системы социального обеспечения, но заявлял, что в борьбе с бедностью и движении к справедливости они зашли недостаточно далеко[476]. Томас признавал критику Уоллесом капиталистической системы, но не считал того социалистом[477]. Возможно, эта оценка была справедлива, учитывая поддержку Уоллесом «прогрессивного капитализма» и его заявления о том, что капитализм является «самой эффективной из созданных человеком систем организации производства и распределения на принципах свободы и равенства возможностей» и что вместо того, чтобы свергать капитализм, его «следует модернизировать и заставить работать»[478]. На выборы 1948 года оба политика пошли одновременно: Томас – от Социалистической партии, а Уоллес – от Прогрессивной. Независимо от того, был ли сам Уоллес социалистом или нет, эта недавно созданная партия, обслуживавшая его кампанию, несомненно, привлекла внимание социалистов – включая коммунистов и попутчиков, которые не могли или не хотели поддерживать Социалистическую партию, – и стала левой альтернативой кандидатуре демократа Гарри С. Трумэна[479]. Может показаться, что выдвигать сразу двух левых кандидатов против Трумэна – плохая тактика, но, по большому счету, это не имело значения: Уоллес получил 2,4% голосов, а Томас – всего 0,3%. Намерение Уоллеса медленно работать над долгосрочными духовными изменениями просто не вылилось в эффективную предвыборную программу, способную конкурировать с кампанией Демократической партии, продвигавшей Трумэна[480].

Духовные социалисты

Стремление Уоллеса к долгосрочным духовным изменениям позволяет отнести его к группе, известной как «духовные социалисты». Историк и политический теоретик Ванеса Кук использует этот термин для обозначения тех христианских левых, которые подчеркивали важность первоочередной работы через малые группы и местные сообщества, а не через избирательные кампании и масштабные политические изменения. Из этих низовых, локальных инициатив могли прийти необходимые обществу духовные изменения[481]. Духовные социалисты отличались от социальных евангелистов, которые слишком часто придерживались патерналистских взглядов, фокусировались на том, что для угнетенных сообществ могут сделать государство или крупные благотворительные организации, а не на том, что они могут сделать для себя, и были настроены слишком осторожно, а порой и просто реформистски[482]. Отличались они и от христианских социалистов, представителем которых является Дебс, так как в центре их внимания было «присущее всем людям достоинство», а не классовая политика, противопоставляющая пролетариат буржуазии, и – опять же – на мелкие общественные изменения, а не захват политической власти, к которому призывала Социалистическая партия[483]. Среди духовных социалистов Уоллес занимает исключительное положение, поскольку политически он был связан с Демократической и Прогрессивной партиями. Однако его взгляды все равно касались в первую очередь духовных перемен; об этом говорят его опасения, что реформы «Нового курса» окажутся бесполезными без поддерживающего их нового духа. Кук объясняет, что для духовных социалистов «идеальное социалистическое общество, в котором мир, любовь и справедливость станут практической реальностью», сперва должно быть построено «в местных сообществах, а затем – экстраполировано на более сложные социальные условия на национальном и международном уровнях»[484].

Пример такого подхода дает Абрахам Йоханнес Масти (1886–1967) – ключевой деятель начального этапа движения духовного социализма, критиковавший более ранние движения христианских левых за неспособность признать, что их видение праведного (с точки зрения социальной организации) общества требует «революционной жизни и действий», а не просто внешних изменений, проводимых правительством, благотворительными организациями или кооперативными обществами[485]. Масти не был противником политических перемен: в 1912 году он голосовал за Дебса, объясняя это тем, что Дебс, в отличие от демократа Вудро Вильсона, стремится к полному изменению общества, а не просто к реформам, – но для него целью как таковой был процесс постепенного духовного изменения: «Мы не можем предвидеть общество будущего, и мы наконец должны принять тот факт, что речь идет о процессе, и наш успех лежит именно в процессе, а не в реализации статичного плана для общества»[486]. Масти происходил из нидерландских реформатов, но позже стал квакерским священником[487]. Он на практике воплотил свои идеи по построению социализма в качестве организатора в Объединенном профсоюзе текстильных рабочих Америки, а затем – в роли преподавателя в Бруквудском трудовом колледже. Бруквуд был именно той общиной, о которой мечтали духовные социалисты. Он стремился воплотить в жизнь христианские социальные ценности, построить Царство Божье, но при этом был вовлечен в практическую повседневную борьбу рабочего класса и профсоюзов[488].

В 1930‐х годах Масти разуверился в Социалистической партии и вместо нее стал поддерживать троцкистскую Рабочую партию США. Революционный пыл