коммунистов привлекал Масти, который стал считать социализм, опирающийся на Церковь, пассивным и обреченным на неудачу. Со временем, однако, он разочаровался и в коммунистической вере в насильственную революцию. Вместо этого он стал считать, что товарищества и братства нельзя достигнуть без приверженности как социализму, так и пацифизму[489]. Позднее Норман Томас описал его как человека, который приложил «заметные усилия, чтобы показать, что пацифизм ни в коем случае не является пассивизмом и что ненасильственная социальная революция возможна»[490]. В 1915 году Масти стал одним из основателей Братства примирения – христианской пацифистской организации, президентом которой некоторое время был Томас. Вера Томаса в пацифизм покинула его вместе с верой в христианство, но он сохранил восхищение по отношению к Масти: «Я хотел быть похожим на А. Й. Масти. Он был выдающимся человеком»[491].

Другой ключевой фигурой был евангелист и миссионер Шервуд Эдди (1871–1963). К своему социализму Эдди пришел в период Первой мировой войны и последующие за ней годы. Именно тогда у него сформировалось убеждение, что к аморальному поведению приводят внешние условия, а не врожденная порочность, и что капитализм – это система, ведущая к эгоизму и жадности. Изменение условий, следовательно, может привести к изменению поведения, к праведности и справедливости[492]. Такое изменение необходимо, утверждал Эдди, поскольку «Иисус в своем учении ясно и неоднократно запрещал эгоистичное накопление богатства»[493]. Эдди пришел к мнению, что малые общины – это хороший способ испытывать и культивировать кооперативную форму общежития, постепенно преодолевая атомистический индивидуализм капиталистической системы. Это мнение было основано на миссионерском опыте, который Эдди получил в Китае и Индии. Там он обнаружил, что такие общины действуют в духе братства, совершенно не похожем на западный индивидуализм[494]. Хотя Эдди голосовал за Юджина Дебса и Нормана Томаса, он никогда не был убежденным сторонником Социалистической партии, предпочитая сосредотачиваться на изменениях снизу, а не искать рычаги власти[495]. Он заимствовал некоторые положения марксистского анализа – например, соглашался, что капитализм неизбежно переживает кризисы перепроизводства, – но его критика капиталистического способа производства оставалась в основном духовной. Попыткой Эдди «построить социалистическую альтернативу как американскому капитализму, так и советскому коммунизму», которая «превратит человеческие отношения в Царство Божье на земле», стал его «Американский семинар», а основанная им в Миссисипи кооперативная ферма была альтернативой как коммунистической организации, так и реформам социального обеспечения, проводимым в рамках «Нового курса» в эпоху Великой депрессии[496].

Одна из наиболее известных духовных социалистов – Дороти Дэй (1897–1980), соосновательница Католического рабочего движения. До принятия религии Дэй была коммунисткой, но постепенно разочаровалась в классовой борьбе и насилии марксистских левых. Став новообращенной католичкой, она заявляла, что «коммунизма можно достигнуть только через религию»[497]. Дэй отвергала методологию перемен «сверху», общую для социального евангелизма и социализма, и выступала за то, что она называла «малым путем», – мелкие социальные преобразования, а не крупномасштабные политические реформы или революции[498]. Вместе со своим соратником, французским католиком-социалистом Пьером Мореном (1877–1949), Дэй разработала трехступенчатый процесс осуществления социальных преобразований: во-первых, основание газеты «Католический рабочий» для распространения своих идей; во-вторых, открытие странноприимных домов для обеспечения бедных; в-третьих, организация общинных ферм, во многом похожих на те, что прежде пытался создать Эдди. Цель «Католического рабочего», по словам Джона К. Корта, который сам был членом Католического рабочего движения, заключалась в том, чтобы «излагать идеи социальной справедливости, заявленные в папских энцикликах. <…> Он пропагандировал пацифистский, общинный, анархистский католицизм, нацеленный на то, чтобы накормить голодных, одеть нагих, предоставить кров бездомным и узреть Христа в бедных и уязвимых»[499]. По словам Дэй, странноприимные дома были «вариантом древнего хосписа в реалиях XX века, местом, где „работа милосердия“ осуществляется конкретными людьми, обращенными к другим, а не безликими бюрократическими процедурами государства всеобщего благосостояния». Для Дэй и Морена «работа милосердия» должна была представлять собой не только акты благотворительности, направленные на облегчение нищеты и страданий при капитализме, но и революцию в жизни отдельных людей, которая приведет к революции во всем социальном, экономическом и политическом порядке[500]. Это представление отражало веру Дэбса в «культивирование», в то, что нужно время, чтобы смогли прорасти семена нового общества. Этот процесс, во многом таинственный и незаметный, протекает, покуда его благословляет Бог и покуда люди выполняют заповеданную Им работу[501]. Если люди будут молиться об «увеличении любви в наших сердцах», говорила Дэй, их молитвы «оживят и преобразят все наши индивидуальные действия, и [мы] знаем, что Бог возьмет их и умножит, как Иисус умножил хлебы и рыбу»[502].

Потенциальную опасность такого ограниченного, локального подхода отметил происходящий из пресвитерианской среды социалист и борец за гражданские права Майлз Хортон (1905–1990). Хортон считал, что создание таких небольших общин может стать способом бегства от общества, а не его изменения. Так, он утверждал: «Нельзя сбежать в утопическое сообщество. Чтобы побороть несправедливость, нужно действовать в мире»[503]. Тем не менее Хортон видел смысл в создании таких кооперативных сообществ и говорил об этом следующее: «Поскольку я знаю, что такие вещи могут происходить в малых масштабах, я предполагаю, что, если мы когда-нибудь станем достаточно мудрыми и привлечем достаточно людей, они смогут повториться и в более крупных масштабах»[504]. Хортон, как и Масти до него, подчеркивал, что процесс духовного изменения не просто является средством достижения цели, но имеет ценность и сам по себе. Он объяснял: «Цель, о которой я говорю, никогда не может быть достигнута. Это направление, концепция общества, которая растет по мере того, как вы идете вперед. <…> Если вы хотите любви и братства, вы должны внедрять их по мере движения вперед, ибо нельзя ждать, что они просто появятся в будущем, если не будут испытаны прежде, чем вы в нем окажетесь»[505]. Основанная Хортоном школа «Хайлендер Фолк Скул» в дальнейшем сыграла важную роль в формировании движения за гражданские права. Вероятно, он говорил от имени всех духовных социалистов и христианских левых, когда заявлял: «От Иисуса и пророков я узнал о важности любви к людям, о том, что важно быть революционером – встать и сказать, что эта система несправедлива. Иисус для меня был человеком, стремившимся спроектировать общество, в котором люди будут пользоваться одинаковым уважением, в котором собственность будет общей»[506].

Заключение

Хотя разделение на социальных евангелистов, христианских социалистов и духовных социалистов полезно для упорядочивания наших соображений и оценки различных аспектов мысли христианских левых, не следует излишне подчеркивать существующие между ними различия. В этой главе мы уже столкнулись