Похожая на лабораторную мышь девушка зануднорассказывала рецепт фирменного пирога. Вынести подобное выше человеческих сил.

– Пойду покурю, – сообщила я и вышлаво двор. За мной выскочила Маня с собаками. Мы уселись на ступеньках. Звенелавечерняя тишина. Где-то далеко квакали лягушки. Собаки лежали у ног, изредкашумно вздыхая. Почти стемнело, и на небе высыпали крупные звезды.

Вдруг раздался шум мотора, и во двор влетелавтомобиль. Бедный «Вольво», никогда раньше он не носился с подобной скоростью.Встав у крыльца, машина будто с облегчением вздохнула. Бекас выскочил наружу иувидел собак.

– Ну и ну, – ахнул он, – воттех больших знаю, черненький вроде пудель, а маленькие, ну и уроды! Кто жетакие?

– Это не уроды, – возмутиласьМаня, – мопс и йоркширская терьерица, между прочим, муж и жена.

– Спасибо, Бекас, – проговорилая. – Как вы без ключей сумели завестись?

Парень улыбнулся.

– Ну, многие лохи запасные ключарики подзадним бампером держат. Да и без них уехать ничего не стоит. Я – профессионал.Первый срок за угон мотал.

– Хотите чаю? – спросила Маня.

Бекас оторопел:

– Ты мне?

– Ну да, – кивнула Маня, – ещепирожки есть, торт и эклерчики, очень вкусные.

Бекас явно растерялся. Наверное, парня редко зовутк столу.

– Вообще-то ехать пора… – промямлилон.

– Ну чашечку можно, – сказала я.

– Пошли, пошли, – подхватилаМаня. – С Фифиной и Маркизой познакомитесь.

– Вроде как не одет я, – вялосопротивлялся Бекас.

Но Манюня ухватила его за руку и поволокла встоловую.

Я осталась сидеть на крыльце. Чудных знакомыхприобретаем мы иногда.

Утром опять подняли в несусветную рань.Старухи торжественно восседали за столом.

– Как вам Леночка? – осведомиласьРимма Борисовна.

– Кто? – не поняла я.

– Ну та, что вчера приходила.

– Вроде ничего, – без всякогоэнтузиазма пробормотал Кеша, – скромненькая такая, ненакрашенная…

– А мне не очень, – сообщила РиммаБорисовна, – и Гере не по душе. Будем дальше искать, правда, сыночек?

Гера молча кивнул.

– Кстати, сегодня пятница, – неумолкала Римма Борисовна.

– Ну и что? – спросила НинаАндреевна.

– Все-таки ужасно, приехать в Москву и несходить в Большой театр! – вздохнула свекровь номер три.

– Так за чем дело стало? – удивилсяКеша. – Сегодня же куплю вам с Герой билеты.

– Нет, нет, – возразила РиммаБорисовна, – одни не пойдем, только все вместе.

Я чуть не подавилась. Ну совершенно не выношусемейных походов, аллергия у меня на них. Но Кешка покорно согласился:

– Ладно, значит, куплю семь билетов.Кстати, на что?

– Конечно, на оперу, – в один голосвскричали старухи.

Ирка принесла омлет. Все занялись едой.

– Кстати, – сообщила НинаАндреевна, – у Банди что-то с желудком. Он плохо какал…

– Слишком жидко, – докончила Ольга ихихикнула.

Свекровь номер два насупила брови. Я отставилакофе и пошла собираться. Наверное, днем опять будет жарко, лучше часть делсделать с утра.

Сначала, взяв у Нины Андреевны ключи, поехалак Полянским. Открыла дверь и обвела взглядом прихожую. Что-то тут явно не так!Через минуту сообразила. Вот ведь странность, хорошо помню, как покидали состарухой квартиру. Я еще уронила с вешалки все шляпы, и они рассыпались пополу. А сейчас, смотрите, пожалуйста, на своих местах. Кто же поднял головныеуборы? Бабка не выезжала из Ложкина, Макс в тюрьме, Вероника у прозектора.Может быть, домработница приходила?

Я пошла в кладовку, влезла на стремянку ираспахнула антресоль. Внутри шкафа зажегся свет. Лампочка осветила коробки селочными игрушками. Чертыхаясь, я стащила украшения вниз и, отчаянно чихая отпыли, обозрела заднюю стену. Ничего похожего на сейф! Значит, не та антресоль.Захлопнула первый шкаф и открыла второй. Вновь вспыхнул свет. На этот раз тридовольно тяжелых чемодана, но пыли нет. А сзади примостилась небольшая дверца скруглой ручкой. Сбоку панелька с кнопочками. Следовало набрать шифр, нокакой?..

Спустившись со стремянки, я пошла в кабинет кМаксу. Может, записал где? В ящиках письменного стола царил идеальный порядок:счета, всякие бумаги, канцелярские мелочи, телефонные книжки. Макс не обзавелсякомпьютером. Насколько помню, он всегда боялся всяческой техники. Как толькоджип водить выучился? Кстати, а где ключи от машины? Надо заглянуть в нее,вдруг что-то интересное найдется.

Я меланхолично рылась в бумажках. Нет, ничегопохожего на шифр. Ну что он мог придумать?

Я опять полезла на стремянку. Дату рожденияНины Андреевны? Год смерти отца? Дверца не шевелилась. Я в задумчивости гляделана сейф. Конечно, дикая мысль, но попробовать стоит – 7117. Раздался легкийщелчок. Ну надо же! Седьмого января мы поженились, а первого июля разошлись.Макс говорил, что эти цифры – семь и один – преследуют его всю жизнь. Родилсяон седьмого июля, первый раз женился первого января, отец умер семнадцатогоноября, тоже дата из семерок и единиц…

Я потянула довольно тяжелую дверку – пусто.Небольшой железный ящик сверкал голыми стенками.

Поставив на место чемоданы и закрыв антресоль,я покурила на кухне, соображая, что делать дальше. Так, сначала посмотрю, что вджипе, потом поеду в Бутырку и спрошу у Макса, где деньги. Может, в них вседело? Сумма-то очень большая.

Я закрыла квартиру и двинулась в гараж. Джиппоблескивал вычищенными боками. Вскарабкавшись в салон, огляделась. Конечно,хорошая машина, но уж больно громоздкая, сидишь, словно в троллейбусе. Так, чтоу нас здесь?

В бардачке обнаружились перчатки, носовойплаток, плитка шоколада и пачка «Давидофф». В кармане на передних сиденьях –пустая бутылка из-под минеральной воды «Перье», газета «Скандалы недели» иупаковка быстрорастворимого аспирина. И больше ничего.