— Смотрите! Вон там, впереди! — радостно прокричала она, завидев вдалеке меж просветами темный силуэт будто литых ворот, от которых в разные стороны расходились величественные стены.

— Вот видишь, милая, мы почти у цели, — подбодрил ее Эмит, ласково улыбаясь.

— Только вот птеродактили не отстают! — возмущенно добавил Инт, словно ложку дегтя в сладкую кашу.

— Добежим и узнаем, что им нужно! — воинственно пропыхтела девушка, окрыленная окончанием мук.

Джунгли кончились резко, будто отделились ровной стеной от широкой поляны, где не росло ни одно растение, ни один цветок, лишь коротенькая малахитовая трава. Они продолжали бежать — метров сто оставалось, не меньше, как их все-таки настигли неугомонные разноцветные то ли птицы, то ли…

Кассандра остановилась, чуть не врезавшись в спины своим спутникам, благо выставила руки вперед, иначе уже лежала бы на земле. Огромные крылья поднимали в воздух пыль, небольшие травинки и веточки, словно не птицы, а самые настоящие вертолеты, спускались к ним, окружая со всех сторон. Не успели добежать — существа настигли их неминуемо, поражая своими размерами. Кас шокированно оглядывалась, пока парни занимали наиболее удобные места для обороны.

Приземлившись на сморщенные лапы, больше похожие на куриные, существа вдруг трансформировались в людей, чьи одежды — длинные подпоясанные рубахи до колен — мелькали и дезориентировали своими яркими цветами. Вытянутые клювы будто вросли в лица, исчезая, но оставляя след. Хищные черты одновременно пугали и завораживали, как если бы она увидела диковинных зверушек. Больше десяти мужчин с разной степенью плотоядности во взглядах откровенно оценивали, раздевали глазами… Слишком много для троих уставших путников, держащихся исключительно на голом упорстве.

— Отдайте женщину, и мы, так и быть, отпустим вас на все четыре стороны! — прогремел самый рослый из них.

Лицо двуипостастного существа исказила предвкушающая гримаса. В чудовищных красных глазах такого же цвета, как и подпоясанная рубаха, явственно читались желание и похоть, словно он уже точно знал, что возьмет ее прямо здесь, на изумрудном травяном ковре.

— Это наша женщина! — угрожающе произнес Эмит, делая шаг вперед. — Кто посмеет прикоснуться — убью на месте.

Его вид пугал. Он словно стал больше, шире, мощнее. Кассандра чувствовала исходящие от него силу и опасность.

— Что вам нужно? — спросила она, стоя в самом центре живого круга, оценивая нисколько не радующую обстановку.

— Молчи, женщина, пока разговаривают мужчины! — сжимая кулаки, тут же вскинулся главарь стаи. — Или не мужчины? — едкая улыбка озарила его узкие, еле заметные губы, разрываясь громким смехом, разносящимся по поляне, заставляющим девушку зажмуриться и вздрогнуть.

— Что. Вам. Нужно??? — делая паузу после каждого слова, громко и уверенно спросил Эм, демонстративно засучивая рукава темно-синей рубашки.

В отличие от Инта, Стиратель был облачен в строгие брюки, рубашку и туфли. Кто же знал, что им придется пробираться через такие трудности. Ни одежды, ни походных принадлежностей нет, а о воде и еде можно просто молчать.

— Женщина, — все также отвечал бугай, переглядываясь с другими существами.

— Вам уже ответили! — Инт встал в стойку, готовясь принять первый удар на себя.

Кас стояла меж своих мужчин, которые пытались загородить ее собой, чтобы никто не мог подобраться к ней близко. Они готовы были биться до последней капли крови врагов, до выдранной голыми руками победы, защищая свое право, свою любовь.

— Значит, умрете! — весело добавил другой, в фиолетовом одеянии, взъерошив стоящую дыбом челку.

— Это мы еще посмотрим.

Птицы медленно подбирались вперед, сужая круг, и нет бы Кассандре молчать и не вмешиваться, думать, искать пути решения, но ей вдруг овладела необузданная злость. Тело потряхивало, подкидывало, словно земля ходила под ногами ходуном. Разозлилась. Разозлилась на Александра, на свое очередное взбалмошное решение, на чертов мир с кучей диких кустарников и разговаривающих птиц всех цветов радуги, на тянущие болью ноги и даже на Эмита с Интом, которые поперлись в эту увеселительную прогулку вместе с ней.

— А ничего, что я здесь стою, а? Не мешаю вам, нет? Вас, клюворылые, не учили элементарным правилам этикета? Или вы, хвостатые, считаете, что раз птицы, так и вести себя можно как свиньям? — она несла откровенный ребяческий бред, будто ей снова было пятнадцать.

Да, ругань не лучший вариант, но по-другому она сейчас не могла. Ярость кипела в груди, заставляя плавиться тело куда лучше, чем давно забытое солнце. Отчаянные времена — отчаянные меры.

— Кас, что ты творишь? — в голосе Инта слышалась мольба, которая прошла мимо нее, словно что-то неважное, ненужное.

— Я что творю? — она кричала во весь голос, на грани истерики. — Да вас сейчас сожрут, а меня… А меня заберут! Пошли к черту, птицы недоделанные, пока я вас не спалила к чертовой матери!

— Это тем огонечком, что ты разжигаешь своим пальчиком? — рассмеялся зеленый.

— Кассандра, у тебя истерика. Успокойся, пожалуйста. Она сейчас нам вообще не нужна, — ласково добавил Эмит.

— Ах, не нужна? Может быть, и я вам не нужна? Так валите! Вам же предлагают! Спасайте свои храбрые задницы!

— Кассандра!

— Да почти двадцать пять раз уже Кассандра! Валите, сказала! Пока сама не выгнала и скорости не прибавила!

Она еле-еле сдерживала силу, что струилась по венам, в каждой клеточке кожи, скоротечно ища моментального выхода.

— Она ненормальная… сумасшедшая… да без разницы… птенцов сделает, и сожрем… — слышалось с разных сторон.

Разум уже отключался, постепенно передавая тело под управление силы.

— Сейчас я вам покажу ненормальную! Сейчас будет вам сумасшедшая!

Кас уже смирилась с тем, что парни не уйдут без нее, не понимая тонких намеков на толстое обстоятельство. Больше не могла держать, лишь успела крикнуть «ложись», как тут же случился мощнейший всплеск силы, сметающий все на своем пути. Она отпускала огонь, задавая нужную траекторию, чтобы ненароком не зацепить парней, лежащих на земле.

Истошные, отчаянные предсмертные крики слышались тут и там, окружая ее целой симфонией звуков. Было больно убивать разумных существ. Сердце обливалось кровью, но выбор, как и всегда, до отчаяния прост: либо ты, либо тебя. Третьего не дано.

Она не услышала, когда крики закончились. Пребывала в странном трансе, в котором все выпускала и выпускала пламенные круги, будто огонь копился в ее теле сотнями кругов. Не чувствовала, как ее дергают за ноги парни, взывая к отсутствующему разуму, к душе. Не ощущала ничего — лишь боль совершенного убийства. Не забудет этот день. Да и как такое можно забыть? Не сможет отгородиться, каждый раз вздрагивая от криков пролетающих по «Городу Счастья» птиц.