— И когда же мне откроются секреты великого мироздания?

— Скоро, — неопределенно ответила женщина. — Ты уже прошла свое главное испытание, отдав все за жизнь дочери и ее счастье, но главное — за возможность жить другим, в большинстве своем совершенно незнакомым людям. Этим ты отличаешься от Александра. Ты уже познала жертвенность, а ему только предстоит ее вкусить.

Все вокруг завертелось, пришло в движение. Силуэт исчез, небо слилось с густым веществом, а Кассандра будто перевернулась с ног на голову. Ее тело затягивала невероятная искристая, будто нарисованная воронка, с четкими контурами и глубоким центром. Даже вдоха не успела сделать, как темнота поглотила, не оставив даже мыслей.

Все та же поляна, да только день уже. Эмит слышал веселый шепот за спиной. Инт и Кас проснулись, да только его почему-то разбудить не удосужились. Обернувшись, он увидел, как его любимая раздевала друга, собираясь заняться с ним любовью на поляне.

— Не помешаю? — весело спросил он, поднимаясь, чтобы присоединиться к ним.

— Помешаешь! — вдруг зло воскликнул Инетр.

Такое поведение совершенно не походило на Прогера, а потому Эм решил потребовать объяснений.

— Вы хотите побыть вдвоем? Здесь?

Подняв на мужчину затуманенные страстью глаза, Кассандра, ядовито улыбаясь, ответила сама:

— Я выбрала Инта. Я люблю его, а он меня. Но ты можешь убить его, и тогда будешь счастлив, а я нет. А можешь убить себя, а мы будем радоваться каждому дню! Держи, храбрец!

Из воздуха прямо перед Эмитом появился длинный тонкий меч с заостренными гранями. Холодная сталь блестела на солнце, ослепляя, самовольно ложась ему в руки. Инт поднялся и встал напротив, держа в руке литой двойник оружия. Он не шевелился, молчаливо ожидая расправы над собой, но Стиратель даже не думал, принимая решение. Всего секунда, и он проткнул свое сердце, все проталкивая и проталкивая меч, надавливая на рукоять. Кровавое пятно расползалось по рубашке, такое же красное, как солнце над головой.

***

Они проснулись одновременно. Резко вынырнули из сна, жадно глотая ртом прохладный воздух. Огонь потух, но мужчинам не было до него никакого дела. Смотрели то друг на друга в рассветных бликах, то на свою судьбу. Понимали без слов: очередное испытание настигло их, да только уж слишком реалистичным оно было, оставляя осадок в сердце.

— Я убил себя, — прошептал Инт, судорожно ища по карманам бутылек с остатками сирта. — Хотел, чтобы она была счастлива.

— Я тоже, мой друг, я тоже… — также тихо ответил Эмит, подсаживаясь ближе.

Им обоим необходимо было найти спокойствие, которое на тот момент, на их взгляд, выражалось в глотке алкоголя. Да только вот воплотить то, что задумали, они не успели.

Кассандра застонала, разорвав тем самым нависшую тишину. Мужчины тут же подскочили, помогая ей сесть, поддерживая с обеих сторон. Выглядела девушка после сна намного лучше, чем часами ранее. Но стон растревожил, а потому Инетр нетерпеливо спросил:

— Маленькая, где болит? Что с тобой?

— Спина… — ответила она, растягивая гласные.

— Что со спиной? — Эмит поднял ее на ноги и начал бегло осматривать спину на выявление видимых повреждений.

— Земля, знаете ли, не лучшее место для сна.

Взглянув в ее веселое лицо, Инт тоже улыбнулся, понимая, что все хорошо настолько, насколько возможно. Эмит же выругался и притянул ее к себе, крепко обнимая, передавая через касания всю любовь и нежность, что испытывал к этой неугомонной девушке.

— Ну, хватит-хватит. Я тоже хочу обниматься! — нагло растолкал их Прогер.

За их спинами послышался отчетливый скрип, словно острым ногтем вели по стеклу, и путники вздрогнули, медленно оборачиваясь на звук. Никто из них не заметил, когда именно приблизились величавые стены и огромные ворота, но радость от окончания долгого трудного пути «Дорогой Сна» оставила все вопросы на заднем плане. Темные створки были открыты нараспашку, приглашая троицу в неведомый город, где издавна живут и царствуют Боги…

***

Мира почти не существовало. Все обратилось в прах, поглотилось неведомым чернильным пятном, которое с невероятным аппетитом сжирало все на своем пути. Лишь кусочек планеты, словно обгрызенное яблоко, еще имел возможность на жизнь, а точнее, на существование. Землетрясения не останавливались ни на секунду. Люди разбегались в панике по своим домам, прятались в подвалах. Мародеры из Нижней Части пользовались всеобщей разрухой, грабя магазины и оставленные без присмотра дома мирных граждан. Абсолютно все Верхние Руководители Палаты и их вторые половинки собрались в столовой главного здания. Отсюда отлично просматривалась центральная улица города, а также главный вход, к которому нескончаемым потоком бежали жители.

Мамушка сидела в углу, вдалеке от всех остальных, пыталась настроиться, призвать к спонтанно работающему дару предвидения, да только он, как назло, не отзывался, оставляя всех их без ответа. Жива ли Кассандра? С ней ли Эмит и Инетр? Спасут ли они Санрайс? Ничего — только пустота и темнота.

Марко нервно барабанил пальцами по подоконнику, заедая свою нервозность куском пирога, найденным на кухне. Да, совершенно не так он представлял себе знакомство семьи с его новой девушкой, но чему быть, того не миновать. Белокурая нимфа с голубыми озерами глаз все крепче прижималась к нему в поисках защиты. Жаль, что сделать он ничего не мог. Ему, как и всем остальным, оставалось лишь ждать и молиться…

Александр не выпускал Апику из своих объятий ни на минуту. Если бы он знал, если бы он только мог предположить, к чему приведут его мысли и решения… Если бы… Но сделанного не вернешь. Целовал заплаканное личико, словно в последний раз, а она жалась к нему, сминая пальчиками ворот рубашки. Он чувствовал ее страх. За себя, за маму, за парней, за него, за всех… Разделял это чувство и проклинал тот день, когда связка с созданным миром начала наслаждаться. Ее слезы обжигали не хуже бушующего пламени. Они обжигали душу. Молился вместе со всеми, проклиная дары Всевышнего и наказания Вершителя, костеря неугомонную в своих играх Судьбу…

***

Взявшись за руки, неторопливо вошли в ворота. Закрытый город предстал перед ними многообразием одноэтажных и двухэтажных зданий. Белоснежная, четко прорисованная лепнина, золотое напыление, наполненные грацией и утонченностью высокие статуи. Широкая улочка — привычного асфальта нет, лишь песок, земля и камни. Кажется, будто перед тобой Рим времен Юлия Цезаря или словно из мраморного дворца вот-вот выйдет Клеопатра и посмотрит на присутствующих так горделиво, но в то же время страстно.

Высокие матовые колонны уходили в небо, поддерживали рельефную треугольную каменную крышу. Больше сотни ступенек с острыми выпиленными краями ожидали подъема путников, но они не торопились. Остановившись напротив объемной арки, всматривались в темное нутро здания, пытаясь разглядеть словно плывущие по воздуху белесые силуэты.