– Ваня! – с укоризной воскликнула она. –Йогурт-то черничный! Ведь специально предупредила! Не бери сию ягоду, меня внормальном-то состоянии от нее тошнит.

– Перепутал пакеты! – воскликнул я. – Твоййогурт к…

В эту же секунду зубы прищемили слишком длинный язык.

– Ты о чем? – изогнула бровь Лиза. – Куда моййогурт попал? Вернее, к кому?

В глазах бывшей любовницы вспыхнул боевой огонь.

– Еще тут печенье с шоколадной крошкой, – ледянымголосом протянула она, – подобную гадость я даже в рот не возьму. Исушеные бананы! Вот уж омерзительная вещь! Ваня, объясни, в чем дело? Я жечетко огласила список еды!

– Понимаешь, я еще должен был купить продуктыНиколетте, вот и приобрел все в одном супермаркете, для тебя и нее. Извини,приволок сюда маменькин набор, сложи все назад, схожу в машину, поменяюкульки, – нашелся я.

– Ясно, – улыбнулась Лиза, – давай, жду.

Я схватил полиэтиленовый мешок, выскочил на лестницу, парураз шумно вздохнул, затем разжевал еще одну мятную подушечку, заклеил «глазок»на двери, ведущей к Лизе, и позвонил в соседнюю квартиру.

– Ваня! – завизжала Вера и повисла у меня нашее. – Милый, любимый, дорогой, единственный! Вернулся! Спасибо!Останешься, да? О! Какое счастье! Давай вместе чайку попьем! Обожаю тебя! О! О!О!

С огромным трудом мне удалось избежать дождя из слюнявыхпоцелуев. Отодрав от себя Веру, я вежливо, но твердо произнес.

– Извини, я еще обязан отвезти продукты матери.

Вера насупилась.

– И чего?

– Перепутал пакеты, твой вот этот, отдай изхолодильника тот, что принес раньше, он для Николетты.

Сердито сопя, Вера распахнула дверцу, выхватила изрефрижератора белую сумчонку с логотипом магазина и прошипела:

– Я умру от страха и печали, придешь, а на кухне трупваляется.

Я попытался испугаться, но отчего-то испытал приступ неужаса, а веселья. Пришлось прятать рвущийся наружу смех под осторожнымпокашливанием.

– Ты простудился, милый? – мигом перешла в фазузаботы Вера. – Давай поеду с тобой, я уже готова! Приготовлю чай с медом,напою, закутаю в одеяльце, сама рядом лягу, согрею.

– Нет, нет, спасибо, это аллергия!

– На пыль? Ужасно. Давай поеду с тобой, квартиркупомою.

– Нет, нет, на… э… запах духов.

– Кошмар! Давай поеду с тобой и наведу порядок вванной, выкину флаконы, – наседала Вера, – давай поеду с тобой!

– Спасибо. Не надо!

– Ура! Согласился, уже ботиночки шнурую! Решено – еду стобой!

– Не надо!!!

– Сейчас, сейчас, курточку нацеплю! Она, правда,неказистенькая, ну уж какая есть! Выбирать по бедности не приходится!

– Вера, – заорал я, – ты остаешься дома!

Глаза девушки начали наполняться слезами, она тихопробормотала:

– Зачем же кричать? Я так люблю тебя! Очень! Жутко!Страшно! Хочу находиться рядом! И ребеночек тоже о папе мечтает! Прости, еслитебе надоела.

Мне стало стыдно.

– Это ты извини меня, день тяжелый выдался, вот я исорвался.

– Конечно, Ванечка, – мигом заулыбаласьВера, – можешь меня побить, если от этого легче станет. Я создана для твоегоудобства. Никуда не поеду, здесь посижу, сколько велишь!

Ужасное настроение стало еще гаже.

– Завтра свожу тебя в кино.

– Вау! Только…

– Что? – напрягся я.

– Смотри, какие страшные у меня ботинки, –шмыгнула носом Вера. – Ты хорошо одет, просто принц, стыдно мне рядом стобой. Лучше уж тут посижу, до лета. Дома и голышом побродить можно, постираюджинсы со свитерком и на батарею, смены-то нет. В чем была, в том и ушла.

Я произвел в уме некоторые подсчеты.

– Хорошо, завтра поедем за твоей экипировкой.

Тонкие руки девушки снова обвили мою шею.

– Ваня! Ты меня любишь?

Старательно сделав вид, что не расслышал вопроса, я выскочилна лестницу, не забыв прихватить пакет с едой.

Лиза приоткрыла дверь, я сунул в щель «передачу».

– Вот.

– Спасибо, заходи.

– Увы, не могу, Николетта ждет.

– Ладно, – кивнула Лиза, – понимаю. Благодарюза заботу, очень ценю твою поддержку и хочу сказать: можешь быть спокоен, неповисну камнем на твоей шее. Нам, конечно, в ближайшее время следуетпожениться, у ребенка должен быть отец, в неполной семье малыш рискует вырастиущербной личностью, но едва мальчик закончит школу и пойдет в институт, как яустроюсь на работу!

– Давай поговорим на сию тему позднее, – взмолилсяя, отступая к лифту.

– Хорошо, – согласилась Лиза, – ты же знаешь,истерики не в моем характере. Если бы не беременность, не стала бы напоминатьтебе о себе, но сынишка должен иметь маму, папу и обеспеченное детство.

Я спиной нажал на кнопку вызова кабины.

– Еще одно, – протянула Лиза, – я практическираздета, надо завтра свозить меня в магазин за одеждой.

В этот момент сзади раздалось тихое шипение, я ввалился вкстати подошедший лифт и, быстро сказав:

– Конечно, не волнуйся, – понесся на первый этаж.

В машине у меня на самом деле разболелась голова, поэтому, добравшисьдо дома, я упал в кровать, забыв умыться и почистить зубы.

В десять утра Элеонора дала мне бумажку и велела:

– Тут адрес театра мюзиклов «Дон Жуан», поезжай, отыщиЕкатерину Федоровну Воскобойникову и попробуй тщательно восстановить с ней события:где девушка могла посеять удостоверение личности. Может, она кого-топодозревает в воровстве документа?

– Сейчас утро, – напомнил я.

– И что?

– Мюзиклы, наверное, показывают вечером, и в театрепока никого нет.

– Ошибаешься, первый спектакль в час дня, –пояснила Нора, – давай, Ваня, не жвачься.