– Идея неплохая... – согласился Андрей. – Но пока что у нас – сплошная проза жизни. Завтра, чуть рассветет, выходим. Поэтому сейчас всем отбой. Дежурим обычным порядком.

Лавров проснулся, когда на небе еще только-только начала нарождаться ранняя заря. Осмотрев берег, он нашел более-менее пологий спуск к воде. Умывшись стремительно летящей по каменному руслу студеной водой, рожденной горным ледником, Батяня вернулся к месту бивака. Якишину, дежурившему последним, он приказал объявить общий подъем. Менее чем через час спецназовцы двинулись в путь. Неугомонный Федоренко перед самым выходом успел пробежаться по мосту и отвязать гранаты. Он же разыскал и спрятанный в зарослях рюкзак убитого. Раздав патроны и гранаты всем желающим, все остальное он бросил во вновь разгоревшийся костер.

– Итого, уже сто тридцать килограммов отравы уничтожено, – удовлетворенно констатировал Лавров. – И пять бандитов, которые до России уже не дойдут.

– Товарищ майор, – подойдя к нему, Сашка протянул толстенную пачку денег, – это тоже в огонь или оставим себе?

В основном это были американские доллары, но хватало и таджикских сомони, узбекских сумов и казахских тенге.

– Наверное, оставим... – подумав, решил Андрей. – Кто знает, сколько еще пробегаем по горам? В конце концов это наш боевой трофей. И нам он нужен не для каких-то шкурных дел, а для выполнения боевой задачи. Как те же патроны и гранаты. Так что в моральном смысле никаких проблем тут не возникает.

Осмотрев ближайшие к мосту окрестности на другой стороне Яхсу, спецназовцы вначале никак не могли понять, куда же делся «караван». Казалось, он куда-то внезапно улетел по воздуху. Нигде никаких следов заметно не было. Сверившись с картой, Андрей предположил, что банда могла уйти в северо-западном направлении, в сторону дороги, идущей от города Восе, параллельно Яхсу. Не следовало исключать и того, что там «верблюдов» мог ждать какой-то транспорт. Это было бы наихудшим в подобной ситуации. Тогда уж точно, те бы оторвались от своих преследователей гарантированно. Поэтому он уже собирался отдать команду идти через ближний распадок в сторону трассы, когда услышал чей-то голос:

– Есть след!

Удача, как видно, все же решила явить свою милость, и парни, дотошно изучавшие каждый клочок территории, вскоре нашли следы банды, улизнувшей минувшим вечером. Астраханец Никита Хоторин заметил свежую вмятину чьего-то каблука, оставленную на взгорье, поросшем густой «зеленкой», и примятую траву выше по склону в западном направлении. Судя по всему, «верблюды», уже наученные горьким опытом, попытались уйти, не оставив никаких следов. Но, как видно, это был не их день.

Немедленно перейдя на ускоренный шаг, спецназовцы ринулись следом за «караваном». Километра через четыре они обнаружили следы стоянки бандитов. Судя по всему, ночью те и не думали уходить слишком далеко. Да и в самом деле, горы – это не равнина. Идти со светом рискованно – могут заметить преследователи. А без света риска еще больше – можно куда-нибудь «сковырнуться» и свернуть шею, после чего уже и доллары, и идеи радикального ислама навсегда потеряют всякое значение.

Уловив направление, куда именно подались бандиты, спецназовцы теперь постоянно находили следы продвижения «каравана». Где-то замечалась трава, примятая чьим-то ботинком, где-то – ниточка, выдернутая шиповатым кустом из одежды... Когда, по прикидкам Лаврова, до дороги оставалось не более пары километров, откуда-то спереди донеслись звуки автоматных очередей. Судя по всему, банда, которая опередила спецназовцев всего на каких-то полчаса, столкнулась с кем-то, кто, вероятнее всего, попытался ее остановить.

«Видимо, таджики выставили здесь заслон, – догадался Андрей. – Тогда им надо бы помочь. Черт! Как же плохо, что с ними нет связи, а то еще постреляем друг друга!..»

– Бегом! – скомандовал он, и команда спецназовцев во весь опор помчалась к месту боя.

Впрочем, стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. В душу Лаврова начали закрадываться очень нехорошие предчувствия. Скорее всего, догадался он, в заслоне были зеленые пацаны-срочники, а отпетые головорезы, имеющие хороший опыт боевых действий, расправились с ними в два счета.

Когда они с крутого горного склона спустились вниз к пустынной дороге, там все уже было кончено. Около десятка парней в форме таджикской армии, среди которых имелись и тяжело раненные, и убитые, валялись в кустах и у обочины дороги. Убиты были и двое мужчин постарше, один из которых был с капитанскими звездочками, другой был одет в штатский костюм. Этот держал в руке итальянскую «беретту», его грудь наискосок пересекал пунктир автоматной очереди. Неподалеку у обочины стоял зеленый уазовский фургон-«буханка». Не дожидаясь команды Батяни, спецназовцы в темпе достали из своих вещмешков стерильные перевязочные пакеты и занялись ранеными.

Подобрав с земли рацию, валявшуюся рядом со штатским, Лавров с досадой бросил ее обратно – ее монитор был разбит при падении, и на нажатия кнопок она не реагировала. Как назло, и здешняя дорога выглядела пустынной – ни с той, ни с другой ее стороны не было видно никакого транспорта.

Вероятнее всего, предположил Андрей, на «верблюдов» патрульная группа наткнулась случайно. Видимо, патруль ехал по дороге, когда им и был замечен «караван». Но вместо того, чтобы с ходу стрелять на поражение, талибов попытались задержать. Ну а те, воспользовавшись моментом, немедленно пустили в ход оружие и ушли в горы. Впрочем, ушли не все. Метрах в тридцати от расстрелянного патруля, на другой стороне дороги в кустах спецназовцы заметили талиба с ранением в груди.

«Верблюд» полусидел-полулежал, подпертый сзади своим «многоспальным» рюкзаком. Отдав команду немедленно ввести раненым промедол, Лавров подошел к талибу. Увидев русского, тот беспокойно задвигался, пытаясь поднять автомат, но, судя по изрядной луже крови, растекшейся под ним, боец уже ослабел и руки его почти не слушались.

Глядя в глаза талиба, в которых мелькал почти животный ужас – судя по всему, тот был заранее запуган своими наставниками «кровожадностью свирепых русских», Андрей заговорил по-таджикски. Правда, по понятным причинам говорил он несколько коряво, что применительно к русскому звучать могло примерно так:

– Сказать мне, куда ваши идти в Россия? В какой город? Если ты говорить, я перевязать ты, и ты ехать на больница. Если ты не говорить, остаться здесь мертвый.

Поняв, что именно интересует этого русского, талиб вначале отрицательно покачал головой, но затем он вдруг осознал, что и в самом деле может остаться здесь умирать. Да, разумеется, наставники его уверяли, что, расставшись с жизнью в бою с неверными (а таковыми были все, даже мусульмане, не признающие учения талибов), он гарантированно попадет в рай. И не просто в рай, а в число приближенных пророка Мухаммеда (салляллаху аляйхи васаллям!), получив при этом в жены десять тысяч юных и прекрасных девственниц-гурий. Все это, конечно, здорово. Но... Как же не хочется расставаться с жизнью!

– Мы идем... в русский город Оренбурха... – с трудом выдавил раненый. – Потом одни пойдут в Уфа, другие в Казань...