Александр осторожно крался вверх по косогору, взбираясь все выше и выше. Слишком рано покинув берег из-за встречи с секачом, теперь он был вынужден взбираться на высоченный каменный холм. Но деваться было некуда. Минут десять он карабкался по его склону – никак не меньше стометровой высоты, – после чего, достигнув скругленной дождями и ветрами вершины, начал спускаться вниз. Здесь росло много кустарников, кое-где под ветром качались корявые деревья, бог весть как ухитрившиеся вырасти почти на голом камне.

Теперь нужно было продвигаться в сторону моста. Федоренко шел, старясь не издавать и малейшего шороха. Хотя в этом особой надобности не имелось – неумолчный шум реки скрадывал даже хруст сухих веток, иногда попадавшихся под ногами. Увидев гряду валунов невдалеке от моста, Александр остановился, чтобы оглядеться и попытаться установить, где именно прячется талиб. Некоторое время погодя он увидел, как среди каменных глыб что-то мелькнуло и над одной из них появилась чья-то голова в камуфляжном кепи. Немного понаблюдав за противоположным берегом, на котором уже начал угасать костер, талиб поднялся повыше и вскинул автомат.

Александр мельком взглянул туда, куда тот, скорее всего, целился, и увидел кого-то из спецназовцев, слишком неосторожно высунувшегося из своего укрытия. В свете гаснущего костра, который уже не засвечивал общий обзор устройства ночного видения, он был виден как на ладони. Это решило все. Не теряя ни мгновения, Федоренко тоже вскинул автомат, и ночные звуки тут же заглушил отрывистый, резкий звук очереди, которая поперек прошила верхнюю часть спины талиба, от плеча до плеча. Не издав ни звука, тот молча рухнул вниз, с металлическим стуком выронив так и не успевшее выстрелить оружие.

Теперь можно было не таиться. Повесив автомат на плечо, Александр направился к мосту. Он не спеша прошел над речкой по раскачивающемуся из стороны в сторону зыбкому настилу и, подойдя к костру, возле которого уже начали собираться вышедшие из укрытий спецназовцы, спросил, глядя на груду пылающих углей:

– А дрова что, уже кончились?

– Нет, еще есть... – вынося из темноты несколько обломков досок, откликнулся Хромин. – Просто решили малость приберечь – до утра-то вон еще сколько ждать.

– Молодец! – Подойдя к Александру, Лавров одобрительно кивнул. – Задачу выполнил. Кстати, мост они разве не минировали? Шел ты, я гляжу, прямо, как по проспекту.

– Минировали, даже в двух местах – посередине и там, в самом конце. – Федоренко мотнул головой в сторону реки. – Там гранаты до сих пор к тросам привязаны. Я только растяжки обрезал. Кстати, кто сейчас был вон за тем валуном?

– Кто?.. – Парни некоторое время вопросительно смотрели друг на друга.

– Ну как – кто? – Кидая в костер дрова, Иван посмотрел в сторону Шмельцова. – Володька там был. Ты чего молчишь? Ты же там был?

– Ну-у... Я... А что? – насторожился тот.

– А ничего! – Александр сердито свел брови. – Какого черта свою башку высовывать надумал? Чуть не до половины вылез! Из-за тебя пришлось «языка» пришить в спешном порядке. Я бы его взял – он бы и не пикнул. А тут вижу – автомат наводит. Ну, думаю, все – трындец сейчас кому-то будет! Ну и... Влупил ему по полной.

– Саш, спасибо! – Володька чуть сконфуженно улыбнулся. – С меня причитается.

– Да ладно, чего там... – Федоренко отмахнулся. – Досадно только, что теперь уже не узнаем, в какую сторону подалась вся эта шайка-лейка. А они, мне кажется, сейчас где-то на марше. Может, и нам рвануть следом?

– Мысль интересная... – согласился Андрей. – Но мы ведь даже приблизительно не знаем, куда именно они могли пойти. Мне думается, с таким грузом, да без отдыха, слишком далеко они не уйдут. Максимум километров на пять-шесть. Утром по следам определим, куда именно они двинулись, а в течение дня догоним... Давайте-ка, наверное, ужинать.

Собираясь к вновь разгоревшемуся костру, парни начали доставать из вещмешков сухие пайки.

– Эх, жаль, нельзя было шум поднимать, а то сейчас свининки бы пожарили... М-м-м!.. – Александр мечтательно зажмурился. – Такой кабаняка по зарослям лазил! Да еще, зараза, на меня кидаться надумал...

Всех тут же заинтересовали обстоятельства его встречи с секачом. Выслушав Сашкино повествование, Лавров резюмировал:

– Ну и правильно, что не стал его добывать. Если он весит хотя бы центнера полтора, то куда нам пять пудов жиловатого мяса и сала? Его жевать – не пережевать. Это если бы подсвинок был – другое дело. А этот кабаний «пахан» пусть гуляет до своей естественной кончины.

– Да, кабанам в мусульманской стране не жизнь – малина!.. – с наигранной завистью громко вздохнул Володька Шмельцов. – Охотиться на них тут некому. Живи себе, хрюкай, валяйся на боку – никто не потревожит.

– Ну, теперь я точно знаю, кем он хочет стать в своей следующей жизни! – под общий смех констатировал Славка Якишин.

Неожиданно откуда-то издалека донесся противный тоскливый вой, совершенно не похожий на вой псовых – волка и шакала. Да и на крик ночных птиц он не походил. Замерев от удивления, парни внимательно оглядывались по сторонам.

– Как сказал бы мой детдомовский друг Володя Пономарчук: «Це, мабуть, вые пэсык баскервыльський...» – смеясь, прокомментировал Александр Федоренко. – Пацан с детства без ума был от сериала про Шерлока Холмса, из-за этого даже пошел работать в милицию. Сейчас где-то в Питере жуликов ловит...

– Возможно, это крик какой-нибудь здешней совы... – предположил Андрей. – Во всяком случае, голоса у сов бывают такие, что аж из души воротит.

Над речкой бесшумно промелькнула какая-то большая тень.

– Парни! Я знаю, кто это выл... – сделав большие глаза, таинственным голосом объявил Геннадий Ломов, завзятый любитель всякой аномальщины. – Это была чупакабра!

– Чупа – кто?.. – недоуменно прищурился Гришка Сорожкин. – Про чупа-чупс – слышал, но он не воет. А вот про... чупа-карабру, что ль? Вот про нее – слышу впервые.

– Темнота-а-а! – Генка укоризненно покачал головой. – Чупакабра! Это неизвестный науке зверь, которого впервые засекли где-то в Южной Америке. Он похож одновременно на ящера и кенгуру, летает на перепончатых крыльях, питается кровью животных.

– Бряхня-я-я... – пародируя киношного персонажа, отмахнулся Сорожкин. – Ужастиков насмотрится, а потом несет хрен знает что.

– Товарищ майор, а вы в существование чупакабры верите? – Повернувшись к Лаврову, Генка с надеждой воззрился на него, как на последнюю инстанцию.

– Не более чем в существование снежного человека... – пряча улыбку, ответил тот. – Вот когда зоологи его поймают, изучат, выяснят его видовую принадлежность, тогда и можно будет сказать что-то определенное. А пока... Какой смысл делить шкуру неубитой чупакабры?

Грохнул хохот. Ломов сокрушенно отмахнулся.

– Вот вы смеетесь, а я уже решил: когда кончу службу, стану путешественником... Скажем, как Конюхов. Весь мир объеду, во всех странах побываю.