Она снова покачала головой, глядя на спящих влюблённых, и коснулась плеча Алексея. Тряся его так, чтобы осторожно разбудить, служанка с удивлением смотрела в его раскрывшиеся глаза.

Алексей не успел и слова молвить, как очнувшаяся рядом Софья от испуга вздрогнула и скорее отпрянула от него. Она укрылась уголком одеяла, но заметила, что так и спала в одежде.

— Что случилось? — уставилась она на смотревшего в ответ Алексея, но он молча поднялся.

— Ты была на кухне… Столько выпила, — стал он говорить тихо да так, будто боялся чего. — Я тоже был пьян вчера, но не так, чтобы…

— Я вела себя недопустимо? — вопросила с переживанием Софья и нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-то. — Я не помню… Как я оказалась здесь?… И Вы?…

Глядя на неё, Алексей удивился ещё больше. Было ясно, что Софья не помнила, как они целовались, не помнила, как он принёс её сюда на руках через весь дворец. Он и сожалел о том, и был рад. Смешанные противоречивые чувства мешали ответить смотревшей в ожидании любимой.

— Значит, это правда, — прослезилась она. — Что я сделала? Что сказала?

— Нет-нет, — тут же сел Алексей ближе, взяв её за руку и поцеловав ту. — Это я… Я увёл тебя с кухни, унёс сюда…

— Унёс?! — поразилась Софья, взглянув в тревоге и на кивнувшую служанку:

— Точно, на руках принёс.

— Боже, — покатилась вновь слеза по щеке Софьи. — Как стыдно.

— Нет, — повторил Алексей, нежно вытерев слезу. — Прости, что напугал… Я сам не помню, как уснул рядом…

— Я думаю, — перебила его служанка, оглянувшись на дверь. — Вам, граф, пора. Фрейлине надо одеваться.

Алексей снова поцеловал руку чуть успокоившейся Софьи. Они снова не отрывали взгляда друг от друга. Снова чувствовали томящееся желание быть вместе, но пора было расставаться вновь.

Алексей отпустил руку милой и послушно покинул комнату, предварительно выглянув в коридор убедиться, что там никого…

38 Часть

Тем же утром Алексея с друзьями ждала аудиенция с государыней. Прибыв сразу, как только доложили, товарищи не долго ожидали в коридоре приглашения пройти.

— Бравые юноши, — с улыбкой встретила их императрица, оглядев каждого изучающим взглядом, словно проверяла изнутри, во истину ли эти господа достойны сей похвалы.

— Не зря служат Вам, матушка государыня, и эти кавалергарды, — с поклоном добавил находящийся там Озерецковский.

Он стоял в стороне с папкой в руках и не скрывал тревогу в душе, что друзья заметили да почувствовали дурные новости.

— Да, — вздохнула императрица и сразу продолжила стойко ожидавшим её слов тройке кавалергардов. — Жаль, что зря оказалась ваша поездка. Отчёт ваш мы прочитали, но в тот же день, через несколько часов, получили и ужасные вести из Швеции, о которых молчали, но скоро сообщим остальным. Вам, граф, — обратилась она к Алексею и подошла ближе, протянув конверт. — Должно быть более печально узнать, что Вашего короля всё же убили.

— Что?! — еле слышно вырвалось из его груди, будто поражённой стрелой.

Императрица кивнула Озерецковскому и тот, достав из папки конверт, подал его Алексею:

— А здесь письмо от Ваших родителей. Мне жаль, что так случилось.

— И о как нам жаль, что запланированное венчание не состоится. Увы, всё рухнуло с этим ужасным убийством, которое вам троим пришлось лицезреть на маскараде в Стокгольме. Чуть позже нам сообщат, кто убил, но известно, что дело политическое. Увы, примерам Франции хотят следовать некоторые круги и иных государств.

Взяв с тревогой в душе конверт из рук Озерецковского, Алексей опустил взгляд, дабы никто не заметил подступивших слёз обиды за случившееся.

— Вы можете продолжать служить здесь, граф. Комната, что Вам отвели, остаётся за Вами пока, — сообщила императрица, снова глубоко вздохнув. — Ваш батюшка не против. Но надеется, что будете их навещать.

— Да, Ваше Величество, — выполнил поклон Алексей.

— За вашу смелость и попытку спасти короля Швеции вам пожалованы награды, — позвонила она в колокольчик и прибывший приближённый преподнёс на подносе три медали.

Их одну за одной императрица сама прикрепила на грудь верных трёх кавалергардов:

— Не подпускайте уныние близко, а отваги не растеряйте никогда, — прозвучало её наставление, словно молитва.

Друзья выполнили подтверждающий верность ей поклон, и государыня вновь вздохнула:

— Что ж, увы или нет, но жизнь продолжается. Сейчас, как и было запланировано, наши молодые сердца придворных дам да кавалеров уже музицируют, на что я бы хотела взглянуть. Прибыло несколько гостей, а посему очень важно их не разочаровать. Прошу и вас, дорогие мои кавалергарды, принять участие да порадовать своими голосами, своими песнями, — остановила она взгляд с намёком на Алексее, и тот, понимая желание её услышать его выступление, вновь поклонился.

Как бы душа ни сжималась от боли об узнанной беде, друзья послушно прошли в музыкальную залу следом за императрицей. Они видели, что и она, полная печали внутри, стойко держалась не смотря ни на что, подавая пример каждому принимать любые удары судьбы. Словно императрица вселенной, словно сама богиня виделась она им в роскоши каждого движения, чувства и одежд.

Она села у окна возле сидевших в ряд фрейлин и устремила взор к выступающему молодому артисту. Одно из самых любимых занятий утешало душу любого, кто здесь присутствовал. Музыка ласкала, лечила и давала надежду на нечто более прекрасное, более счастливое.

Оставаясь стоять в стороне, друзья следили то за выступающими, то за людьми вокруг. Только Алексей всё чаще и чаще возвращал взгляд к сидевшей среди фрейлин Софье. Прекрасно одетая, словно сама принцесса, она печально смотрела в пол, будто вынуждена находиться там, где не хотела.

Видеть её столь поникшей Алексей переживал всё больше. Так хотелось забыть обо всех строгостях да схватить в крепкие объятия, убедив, что вот, любовь и счастье здесь — бери да не отпускай. Но сразу за сим желание подкрадывалось чувство боязни, что подобная девушка никогда не ответит взаимностью, а сам он и вовсе не достоин даже пытаться сделать её счастливой…

— Граф? — прервал его глубокие тоскою размышления голос императрицы.

Она указывала на его друзей, уже рассевшихся к музыкальным инструментам, и Алексей понял, что пропустил, как их позвали выступить. Выполнив поклон, Алексей принял гитару, от протянувшему ту Николая.

Николай устроился к клавесину, сыграв несколько пробных нот да взглянул на Алексея. Тот сел на стул подле и приложил пальцы к струнам. Полившаяся нежная мелодия своей новизной и красотой сразу заставила слушателей задержать дыхание от наслаждения подобной аурой музыки.

Только Алексей будто не видел вокруг больше никого. Он играл на гитаре, отдавая той песню души, а взгляда не отрывал от Софьи.