Такой неочевидный расчет с долгосрочной перспективой, наперекор сиюминутному желанию организма, требующего бежать как можно дальше от явной угрозы, подошел бы взрослому, имеющему определенный жизненный опыт, но не этой синеглазой девчушке. Сейчас Фенрир и сам бы не ответил, чего бы он хотел больше: чтобы она ушла, или чтобы осталась. Он следил за Алей, не шевелясь, боясь повлиять на ее выбор. Внутри демона вспыхнуло острое чувство, название которому он не мог подобрать. Ее абсолютное доверие, противопоставленное собственным желаниям, пьянило, разливая по венам жгучую смесь удовольствия и восторга. Ее непредсказуемость и спонтанность подстегивали желание разгадать все тайны, скрытые в прошлом малышки.

А когда Аля решилась и перепрыгнула через широкую полосу огня, Фенрир задохнулся от нахлынувших эмоций и в последний момент развел руки, чтобы поймать девочку. Он не хотел верить и одновременно с этим упивался ее выбором. В крови демона, словно пузырьки в игристом вине, бурлило чувство собственной значимости. Но не того эгоистичного, когда он и так знал, что в его руках власть и сила. Другого, более изысканного, когда эта значимость не поддается логике, когда ты кому-то нужен и важен по умолчанию. Без причин. Алинро не знала о нем ничего, кроме принадлежности к иному миру, темному и пугающему. Тем не менее раз за разом упорно выбирала его.

И Фенриру хотелось быть для нее этим великим и непобедимым существом, рядом с которым можно ничего и никого не опасаться. Ни с чем несравнимое ощущение, когда на тебя смотрят как на божество, не допуская и тени сомнений в твоих возможностях. Смотрят не из-за страха. Сам демон не считал себя достойным столь искреннего восхищения этой чистой души, он сомневался в наличии у себя каких-то светлых порывов. Да что там сомневался! Асурендр отлично знал, что любому его поступку есть объяснение, и все его деяния со знаком плюс рождаются не по велению альтруистических желаний, не от стремления нести добро и уж точно не от бескорыстности.

А вот эта мелкая стрекоза, которая сейчас цеплялась за его шею и легонько подрагивала, совершенно точно думала иначе. Когда-нибудь она вырастет и поумнеет, растеряет радужные иллюзии и разочаруется в нем. В любом случае божество в отражении синих глаз потускнеет, по-другому просто не может быть. Но как же приятно поиграть в то, что предлагает судьба. Пусть и временно. Зачем отказывать себе в удовольствии? Фенрир прикрыл глаза и глубоко вдохнул, на губах остался соленый привкус моря. Он смешивался со сладковатым чувством, рожденным его безрассудной затеей связать себя с Алинро. К сочетанию сладкого и соленого добавлялся терпкий аромат от осознания всей глубины последующих событий, и, наконец, венчали букет восприятия несколько капелек горечи – у всего есть свой срок. Не стоит забывать о времени.

Огонь потух. Фенрир поставил девочку на ноги и спокойно заметил:

– В данной ситуации твое решение не повлекло за собой неприятных последствий, но при иных обстоятельствах все могло бы закончиться хуже.

Аля светло улыбнулась.

– Знаю. Но в других обстоятельствах я бы и действовала иначе. – Она гордо расправила плечи.

Фенрир строго на нее посмотрел.

– Ты вообще хоть о чем-нибудь думала? Мы же совсем не это обсуждали.

– Думала, конечно, – надулась малышка. – Если я боюсь потерять в огне что-то ценное, то это ценное надо оставлять при себе.

Демон озадаченно потер подбородок. Вот это уже ближе к детскому лепету: что за чушь она несет?

– Мне казалось, тебя пугает боль.

Ребенок кивнул, перепрыгивая с камня на камень и размахивая при этом руками.

– Пойдем на берег, ближе к воде, – бросила она и продолжила скакать.

Фенрир побрел за ней следом. Хоть Аля и привела его к тому месту, где волны обнимали побережье, мочить ноги девочка не стала. Угнездилась на плоском, широком валуне, подставляя под брызги веснушчатое лицо. Щедрым жестом похлопала ладонью рядом с собой, мол, садись тоже. Демон сел, и она продолжила, будто он только что спросил.

– Боль пугает, да. Но я много думала и поняла, что гораздо сильнее пугает боль того, кто мне дорог. Вот если выбирать между, например, перышком и собственной болью, я предпочту спасти себя, – с нотками критичного аналитика разглагольствовала девочка. Губ асурендра коснулась призрачная тень улыбки. Он покачал головой и даже хотел возразить, что она такая смелая и разумная, пока не столкнулась с действительно опасной ситуацией уже по-настоящему, но передумал. Иногда стоит помолчать, чтобы больше услышать. Так и вышло.

Алинро задумчиво заплела распущенные волосы в косу и, не отрывая взгляда от белых шапок пены на волнах, поделилась:

– Мне сегодня сказали, что я больше не грею.

Фенрир, и так следивший за действиями малышки, присмотрелся еще внимательнее. Она сжала кулачки и с досадой стукнула по камню, нахмурилась. Кроме того, Аля упрямо прятала взгляд.

– А должна греть? – осторожно поинтересовался демон, в общих чертах догадываясь о причинах.

Его гораздо сильнее интересовали обстоятельства, при которых состоялся огорчивший Алинро разговор. Он тоже сжал кулаки, сдерживая раздражение. Кто там такой смелый и наглый? Аля не спешила рассказывать, Фенрир начал закипать. В тот момент, когда его терпение иссякло и он собрался потребовать ответа, девочка предложила:

– Давай я и тебе что-нибудь заплету? Ложись.

Фенрир выгнул бровь, ожидая пояснений. Аля смутилась.

– У тебя волосы не очень длинные, но я что-нибудь придумаю.

Демон издевательски улыбнулся и не сдвинулся с места. Девочка вздохнула и тихо произнесла:

– Мне понравилось тебя гладить, это успокаивает. – Ее пунцовые щечки говорили красноречивее слов.

Фенрир поизучал еще немного свою синеглазку, затем милостиво растянулся на камне, пристроив голову у нее на коленях. Сам он лег на спину, согнул ноги, а руки сцепил в замок на животе. Над головой раскинулись бескрайние просторы голубого неба, по которому проплывали пушистые облака. Периодически обзор загораживала знакомая мордашка с вздернутым носиком и беззубой улыбкой.

– Рассказывай, – велел Фенрир, давая понять, что ничто не забыто и он тут не просто так прохлаждаться прилег. У всего есть своя плата.

Аля посопела, повздыхала и наконец заговорила:

– Если идти от дома господина Трудана вниз по Корабельной улице, повернуть на Зеленую и, пройдя мимо пекарни «Три ватрушки», нырнуть в арку под покосившейся вывеской со стертыми буквами, то попадешь в ту часть города, где уже не так богато и ухожено. Шагая вдоль облуп и вшихся стен, нужно отсчитать три перекрестка и окажешься довольно близко от побережья. Только с той стороны часто попадаются бедные и агрессивные личности. Но это не страшно, стоит просто внимательнее смотреть по сторонам и не зевать, чтобы не столкнуться с ними нос к носу.

Фенрир внутренне напрягся. Он уже знал манеру повествования Алинро, собирающей все подряд, к месту и не очень. Ему сильно не нравились ее вольные перемещения по злачным закуткам Вегарда и то, как она к этому относилась. В голове демона даже промелькнули крамольные мысли: не наведаться ли ему к Ладе и не провести ли с ней разъяснительную беседу, но он тут же одернул себя, призывая к благоразумию. Асурендр смиренно ждал развития событий, понимая, что рано или поздно малышка все же доберется до интересующего его вопроса.