— Глухо, но я думаю, что мы не там ищемпроблемы. Давай спустимся к воде и вымоем руки. А если хочешь, я оближу твоипальцы все по очереди.

— Ну ты даешь. Я знаю, что ради меня ты готовна все, но будет лучше, если мы их помоем.

Спустившись к воде, мы помыли руки, Русланснял с себя пиджак, расстелил его прямо на траве и сел, вытянув вперед ноги,демонстрируя свои новые красивые ботинки из моей любимой коричнево-краснойкожи. Я села к нему поближе и положила голову ему на плечо.

— Хорошо сидим, — только и смогла сказать я.

— Хорошо сидим, — согласился Руслан и закурилсигарету. — Я на тебя не дымлю?

— Нет. Руслан, а ты что хмурый?

— Нормальный.

— Я думаю, совсем недавно у тебя была не самаяприятная встреча.

— В последнее время приятные встречи у менябывают только с тобой. Встретился с одним человечком из другой бригады. Он мнеденег должен прилично. Обещал отдать.

— И что, не отдал?

— Говорит, пока нет. Собирает, как толькособерет, сразу отдаст. Просил дать ему еще время.

— А ты?

— Если бы ты знала, как мне эта бодяганадоела. Он мне по телефону побоялся сказать, что еще деньги не собрал. Соврал,что сегодня отдаст все до копейки. Я ехал такой спокойный. Думал, сейчасприеду, деньги возьму, и все. Так нет же, наколол, гад.

— Ну что делать. Придется еще потерпеть.

— Я уже знаешь, сколько терплю! Но ведь я нежелезный. Моему терпению тоже приходит конец. Тебе было бы приятно, если бытебя каждый день обещаниями кормили?!

— Я понимаю, что это никому не приятно. Но чтоделать. Может, у него и в самом деле денег нет? Сейчас время такое. У каждоговторого финансовые проблемы. — Я постаралась успокоить взбунтовавшегосяРуслана.

— В том-то и дело, что, мне кажется, никакихфинансовых проблем у него нет. Какие могут быть финансовые проблемы, есличеловек меняет машины одну за другой, жене иномарку купил, квартиру на большуюпоменял, загородный дом достраивает. Я понимаю, другое дело, если бы он внищете загибался, а то он на глазах процветает. Я его спрашиваю, откуда у твоейжены новая машина, а он говорит, что ее родители подарили. Мол, и ему, любимомузятю, тоже новую машину купили. Квартиру тоже родители жены помогли поменять нановую, и загородный дом, естественно, тоже они помогают достраивать. Прямо неродители, а какие-то миллионеры. На таких молиться надо. У меня сразу его словаподозрения вызвали. Я про них справки навел, так они прозябают в какой-тохалупе, пенсионеры, живут на одну пенсию. Экономят. Не они деньгами помогают, аим бы самим помочь не мешало. Ведь врет, гаденыш. Врет и глазом не моргнет. Уменя создалось впечатление, что ему конкретно наплевать, что он кому-то денегдолжен. Ему это все по барабану. Он меня, как доктор, лечит изо дня в день, ая, как пациент, всю эту бодягу перевариваю. Я ему на днях позвонил, наехал нанего капитально, чтобы он кого-нибудь другого лечил, так он мне по телефонуиспугался сказать, что денег нет, и пообещал сегодня вернуть. А сегодня, как ираньше, опять прокатил.

— Непонятно, на что он рассчитывает. Может, ондумает, что ты ему долг простишь и забудешь?

— Сегодня я с ним немного другим тономпоговорил.

— Каким?

— Сама понимаешь каким. Таким, что если вближайшие дни он денег не соберет, то лишится и квартиры, и машины, изагородного дома, а может быть, даже жены-красавицы.

— Это уже угроза.

— Угроза сама по себе не страшна, страшно ееисполнение. А какой у меня еще есть выход? Никакого. Когда-то этот человек былв полном дерьме, а я сорвал приличный куш и хотел было запустить его в одноприбыльное дело, но этот выродок попросил у меня деньги на раскрутку подопределенные проценты. Я, конечно, не коммерс и никогда им не был, но решил еговыручить и скинуть ему денег. И вот какой результат. Вот и давай после этого вдолг хоть с процентами, хоть без процентов.

— А сумма-то большая?

— Приличная.

— Ты можешь подать на него в суд. Когда ты емудавал деньги, брал с него какую-нибудь расписку?

— Да какую, к черту, расписку?! В том мире, вкотором я кручусь, расписок никто не дает. Тут есть только слово. Настоящеемужское слово.

— Ты веришь в силу слов?

— А ты веришь в силу бумаг?

— Я считаю, что то, что написано на бумаге,намного надежнее того, что сказано вслух.

— Существует мужское слово, и нарушить егоможет только законченный идиот, как, например, тот, которому я денег занял.

— Получается, что на него даже в суд неподашь.

— Даже если бы у меня и была эта расписка, ябы все равно не подал на него в суд.

— Почему?

— Потому что я не сумасшедший.

— А ты хочешь сказать, что подают в суд толькосумасшедшие?

— В том мире, где я кручусь, не ходят посудам.

— Руслан, ты мне постоянно говоришь прокакой-то «тот мир», в котором ты крутишься. Что это за мир?

Руслан ответил довольно уклончиво:

— Я имею в виду, что из меня не нужно терпилулепить. Я сам разберусь, как мне стрясти деньги.

— Я тебе просто советую. Это совсем неозначает, что ты будешь делать все так, как я скажу.

Поняв, что Руслан не даст мне вразумительногоответа, который и так хорошо известен, я задумчиво посмотрела на воду и тихоспросила:

— И как трясут деньги в твоем мире?

— В моем мире либо проламывают череп, либо всеотбирают.

— На другой ответ я и не рассчитывала.

А затем… Затем послышался резкий скриптормозов, от которого у меня почему-то защемило сердце. Руслан тут жеповернулся в сторону набережной и со словами: «Во дела» — что было силы толкнулменя на землю.

…Я не поняла, что произошло дальше… Все было,как в замедленной съемке. Руслан полез в карман брюк, чтобы достать пистолет,но не успел выстрелить. Его опередили. Раздался какой-то глухой щелчок, и еготело рухнуло на траву лицом вниз. В первую секунду мне показалось, что емуплохо и он просто потерял сознание.

— Руслан, что случилось? Руслан! Чтопроизошло?