дорогого Кристи растаял, и на его месте бесцеремонно воцарился лик Наездника с торжествующей улыбкой на его пухлых губах.

13. Сэр Арчибальд, шестнадцатый баронет Пренстон

Мой дорогой друг, сегодня я надеюсь завершить своё письмо. Осталась не слишком большая, но, пожалуй, самая важная часть повествования. Мрачная история, которую поведал в Оружейной комнате мой отец, повергла меня в отчаянье. Я должен был смириться с тем фактом, что Наездник – не болезненная фантазия, не наша с братом совместная галлюцинация, не воображаемый призрак, а реально существующее семейное проклятие, преследующее род Пренстонов с незапамятных времен. Проклятие, которое может осуществиться снова.

К тому же передо мной теперь стояла недюжинная моральная дилемма: должен ли я рассказать моей невесте об ограничениях, которые принесёт ей брак со мной? Насколько я понял, ни один из моих предшественников не делил эту ношу со своей избранницей. И эту скрытность можно объяснить в том числе и желанием оградить любимую от тревог. Но учитывая независимый характер Камиллы, которая всегда стремилась принимать важные решения самостоятельно, я всё ей рассказал.

Я объяснил, что в случае, если первым родится сын, мы не сможем больше рисковать и пытаться завести ещё одного ребёнка, потому что если у нас появится второй мальчик, он неизбежно окажется под ударом Наездника. Я собирался неукоснительно следовать правилу Пренстонов. К немалому моему удовлетворению и гордости, моя невеста не отказалась от идеи выйти за меня замуж, хотя и мечтала иметь хотя бы двоих, а то и троих детей. Я же со своей стороны пообещал ей, что буду неустанно искать выход из этой ситуации, хотя не особенно верил в то, что мне это удастся. В тот момент я был уверен, что Наездник – это какая-то необъяснимая, даже сверхъестественная сущность, и мне было совершенно непонятно, с какой стороны к нему подступиться. В чём-то я понимал своего предка-скептика, который упрямо отказывался верить в существование Наездника. Но одиннадцатый баронет Пренстон дорого заплатил за своё неверие, а я вовсе не хотел повторить его судьбу. Поэтому, используя все доступные средства и источники информации, я начал искать человека, который сможет мне помочь.

В процессе этого сложного предприятия я повстречал нескольких шарлатанов разного калибра и познакомился с людьми, искренне верящими в свои сверхъестественные способности. Но ни один из этих людей не мог дать мне стопроцентной гарантии, что он справится с Наездником раньше, чем тот подберётся к моему младшему сыну, если таковой появится на свет.

Мы с Камиллой поженились, прошло какое-то время. Как только стало понятно, что моя супруга беременна, мы первым делом выяснили пол будущего ребёнка. Это был мальчик, и это означало, что если я не найду решения проблемы, он останется у нас единственным. Я удвоил свои старания и наконец один из специалистов, работающих над проблемами паранормальных явлений, посоветовал мне обратиться в шведскую компанию «Nomokar Inc».

Прихватив фотографию портрета Наездника, я вылетел в Стокгольм и навестил офис компании, где самым подробным образом изложил свою проблему. Мою печальную историю выслушали, отнеслись к ней со всей серьёзностью и объяснили, что скорее всего, Наездник – не призрак и не галлюцинация, а некое существо, называемое «инвизом». К моему огромному удивлению оказалось, что похожие феномены были замечены и в других семьях, хотя о случаях передачи инвиза по наследству раньше никто не слышал. В каком-то смысле Наездник представлял собой уникальное явление – воистину сомнительная честь, выпавшая роду Пренстонов. Далее мне объявили, что для обезвреживания таких злонамеренных существ был разработан специальный прибор.

Обнадёженный, я попросил показать этот замечательный прибор и был немало разочарован его безобидной внешностью. Больше всего он напоминал обычную фотографическую камеру. Однако специалисты компании утверждали, что неказистый «номокар» блестяще показал себя с инвизами. Мне привели несколько внушительных примеров, и, признаться, я был впечатлён. Однако в то же время я понимал, что никакая компания на свете не может дать мне стопроцентной гарантии. Решение оставалось за нами: за мной и за Камиллой.

Вернувшись домой, я поделился результатами поездки со своей дорогой супругой. После долгих споров и размышлений Камилла объявила, что она согласна довериться современным технологиям. Принимая возможные риски, мы осознавали всю иронию ситуации: технология под названием «экзорцизм» тоже была когда-то современной и прогрессивной, но помогла ли она хоть кому-то? Так или иначе, но мы решили, что если нам суждено иметь второго сына, то мы будем его растить под защитой Охотника из «Nomokar Inc». Поэтому, когда у нас родился ещё один мальчик, я не мешкая заключил договор с компанией. В числе прочих формальностей мне нужно было дать своё согласие на некую «твайс-инвиз-процедуру», которая фактически обозначала уничтожение Наездника. Подпись под этим параграфом в договоре я поставил без малейшего колебания.

С самого начала Камилла настаивала на том, что она будет воспитывать своих детей – мальчиков или девочек – сама. Поэтому у нашего старшего, Томаса, никогда не было ни няни, ни гувернёра. Нам пришлось немного перепланировать жилые помещения в Пренстон-холле, чтобы разместить детскую по соседству с нашей спальней, но игровая комната осталась на прежнем месте, в некотором отдалении от моего кабинета и гостиной. Камилла проводила там практически всё своё время, играя с нашим мальчуганом. Через три года после рождения Томаса у нас появился наш младший, Руфус, и мы стали ещё более внимательны к происходящему в детской.

Самым важным было не пропустить появление Наездника. Я не хотел повторить ошибку своего отца и поэтому собирался рассказать Томасу о Наезднике в его пятый день рождения. Не желая излишне пугать сынишку, я нарисовал несколько крупных ярких картинок и придумал целое театральное представление, рассчитанное на маленького ребёнка. Но все эти приготовления нам не понадобились. Когда Томасу оставался месяц до его пяти, а Руфусу было два года, Камилла, держа их обоих за руки, пришла ко мне в кабинет и подчёркнуто спокойным голосом сообщила, что Томас попросил купить ему «такую же лошадку на палочке, как у того мальчика с красивым воротником».

Я сразу же позвонил в Стокгольм, и через пару дней в Пренстон-Холле появился улыбчивый молодой человек, чем-то неуловимо напоминающий парня из группы «ABBA», того, который был женат на брюнетке. Молодого человека из Швеции звали Леннарт, и он привёз с собой маленький, на вид вполне безобидный прибор, похожий на простую фотокамеру. Мы собрались у меня в кабинете и обсудили, как будем действовать. Я приложил массу усилий,