– Подожди, а при чём тут двор нашего дома?

– Видишь ли, малыш Арчи, – прозрачные глаза Наездника блеснули, как два стеклянных шарика, – именно там растут ягоды, которые дают невидимость тому, кто знает, как их правильно применять.

– И ты, конечно, же знаешь.

– Да, я – знаю. Никто из взрослых меня не видит, не так ли?

Мы тихо посовещались. Оба склонялись к тому, что отцу нужно рассказать о Наезднике немедленно, как мы и обещали. Но я заметил, что Кристиан колеблется. Он давно хотел научиться быть невидимым, и соблазн был слишком велик.

– Кристи, не слушай его, – горячо зашептал я брату. – Зачем нам вообще становиться невидимками, скажи?

– А мне казалось, мы с вами подружились, – мягко промурлыкал Наездник, всё ещё стоя у двери. – Не знаю, почему ваш отец настроен против меня. Я уверен, он изменит своё мнение, когда со мной познакомится. В любом случае, я считаю вас своими друзьями. А от друзей у меня нет секретов.

Он сделал паузу, сложно желая убедиться, что мы прилежно слушаем, но в этом не было нужды. Мы внимали, затаив дыхание.

– В углу двора, у самой стены, растёт куст с красивыми фиолетовыми цветами-колокольчиками, – продолжил он. – Вы легко его найдёте: это растение довольно заметное и высокое, примерно вам по плечо. Некоторые его цветы уже превратились в ягоды. Чёрные, блестящие и сладкие на вкус. Всего три таких ягоды – и ты невидим. Слышишь, Кристиан?

Мой брат кивнул. Он выглядел смущённым. Мне тоже было не по себе. Мы ничего не имели против Наездника и не хотели обижать его подозрением, но отцовский авторитет был для нас неоспорим.

Дальше события развивались стремительно и неотвратимо. Наездник, сверкнув улыбкой на прощанье, исчез так же незаметно, как и появился. Когда в детскую явился наш воспитатель, мы попросили его незамедлительно отвести нас к отцу, а он нам сообщил, что отец с матушкой покинули Пренстон-холл и вернутся только вечером. Тогда Кристиан спросил его, нельзя ли нам погулять на свежем воздухе, и воспитатель охотно согласился сопроводить нас на прогулку.

Выйдя во двор, мы с Кристианом, не сговариваясь, побежали по мощёной дорожке, огибавшей Пренстон-холл, оставив воспитателя далеко позади. Добрый и ответственный человек, он не выпускал нас из виду, однако ему даже в голову не могло прийти, что на заднем дворе Пренстон-холла, хищно раскинув в стороны свои ядовитые стебли, растёт куст дикой беладонны. Поэтому он спокойно наблюдал за тем, как двое детей неутомимо исследуют территорию. И только когда он заметил, что некий предмет у мощной каменной стены заинтересовал нас всерьёз, он решил подойти поближе, чтобы ответить на наши возможные вопросы. Этого короткого отрезка времени хватило для того, чтобы Кристиан успел хорошенько разжевать и проглотить несколько глянцевых чёрных ягод. Несмотря на немедленную медицинскую помощь и все усилия врачей, моего младшего брата не стало меньше, чем через сутки.

12. Сэр Арчибальд, шестнадцатый баронет Пренстон

A bad penny always comes back10

Мой дорогой друг, похоже, я переоценил свои силы. Я думал, что справлюсь с письмом за день, но вчера я не добрался и до середины своего рассказа. Придётся писать в несколько приёмов, чтобы позже отослать вам всю историю целиком. Мне не хочется показаться вам бесчувственным бревном, но если вы позволите, я пропущу печальные подробности дней, последовавших за трагической смертью Кристиана. Безутешное горе моей матушки, безмолвная скорбь моего отца, моё одиночество. Каждый из нас переживал эту трагедию по-своему. Теперь, когда вы знаете, что приключилось с моим братом и какую зловещую роль в этом событии сыграл Наездник, вы можете легко понять мои чувства, которые я испытывал, глядя на его портрет. Вернёмся же в Оружейную комнату, к разговору между мной и отцом незадолго до моей помолвки.

Услышав, что отец всё ещё винит себя в случившемся, я порывисто обнял его. Мы постояли так немного, а когда разомкнули объятия, отец подошёл к портрету и снял его со стены. Я не сразу понял, зачем он это делает, но когда он положил картину на стол изображением вниз, то с удивлением заметил какие-то записи на её обратной стороне. Подойдя к столу, я склонился над холстом и принялся пристально его изучать. На самом верху чьей-то уверенной рукой была начертана ещё одна фраза на латыни: Modo Senior Est Superstes. Я поднял голову и взглянул на отца, надеясь, что он развеет мои опасения. Но, похоже, ему нечем было меня утешить. Он смотрел на меня молча и грустно.

Под латинской надписью размещалась таблица из трёх колонок, смысл которых был мне непонятен. В первой шли порядковые номера от единицы до пятнадцати, во второй значились цифры от одного до трёх, а ячейки в третьей колонке были заполнены только в некоторых местах, в остальных же стояли прочерки. Эту таблицу легко воспроизвести, поэтому привожу её здесь для наглядности.

Внимательно осмотрев оборот злополучного портрета, я снова обратился к отцу:

– Вы знаете, что означает этот шифр?

– Да, сын мой. Латинская фраза в сочетании с таблицей и есть вторая часть правила Пренстонов. Но прежде, чем я расскажу тебе о нём подробно, не мог бы ты поделиться со мной своими наблюдениями? Что в этих записях показалось тебе любопытным?

– Хорошо, попробую, – согласился я и снова склонился над столом. – Во-первых, заглавная надпись, которую я перевёл бы как «Выживет только старший». Звучит угрожающе, но пока оставим эмоции в стороне и сравним её с надписью на лицевой стороне портрета.

Я несколько раз перевернул картину, вглядываясь в латинские буквы.

– Хм… Могу ошибаться, но мне кажется, что обе надписи были сделаны одним и тем же человеком. Вероятно, художником, который написал портрет Наездника. Сам портрет точно датировать не возьмусь, но учитывая общее состояние полотна и сетку кракелюра11 на красочном слое… Думаю, ему лет триста, не меньше.

Отец одобрительно кивнул, и я, ободрённый, продолжил.

– Теперь – таблица. Похоже, первые пять строчек были начертаны одновременно. Почерк, пропуски между цифрами, цвет чернил – всё говорит о том, что некто написал их сразу, одним махом. Остальные строчки добавлялись по одной, и каждая строчка смотрится по-иному. Чернила использованы разнородные, перья тоже, да и почерк отличается. Наверное, это нечто вроде регулярной ведомости, которая заполнялась