– Ты надолго? – спросила она светским тоном, усаживаясь за стол.

Кофе он сварил такой крепкий, что голодный желудок немедленно заболел. Она отщипнула кусочек засохшего кекса и исподтишка взглянула на мужа. Он пил свой кофе, не морщась и не глядя по сторонам. Ему было неинтересно снова побывать в квартире, где он не жил уже года три. Ирина тут же подумала, что он здесь уже несколько часов и, пока никого не было, наверняка успел рассмотреть все. Отчего-то сделалось неприятно при мысли, что он рылся в ее бумагах и просматривал ее файлы, хотя там не было ничего секретного.

– Надолго ли я – это зависит от твоего желания, – ответил он наконец таким приторно-любезным тоном, что Ирину затошнило. Впрочем, может, ее тошнило от крепкого кофе.

– Я-то не считаю, что тебе так уж необходимо было приезжать. – Ирина постаралась, чтобы улыбка ее выглядела безмятежной. – Хотя, конечно, дело о наследстве…

Он слегка поморщился – рассердился на мать за то, что разболтала о наследственных делах. Надо же, смазала такое эффектное появление!..

– Что ты хотел мне сообщить? – Ирина подняла глаза от чашки.

– Ты торопишь события. – Он недовольно поморщился. – Все-таки я так давно не был дома…

Ирина резко втянула воздух. Он давно не был дома! Перед ее глазами пронеслись те несколько лет, когда она жила в этой квартире с детьми. Их папочка нашел себе работу в Англии совершенно случайно. Его пригласили на три месяца преподавать русскую литературу в один из колледжей. Ирина тогда отпустила его без опасений. Через три месяца муж вернулся совершенно другим человеком. Он вручил ей и детям подарки, показал фотографии и начал добиваться долгосрочного контракта. И преуспел.

Когда он сказал, что уезжает работать в Англию на год, Ирина отважилась возразить, что год – это очень много. Но он ничего не желал слушать. По истечении этого срока он приехал уже совершенно чужим человеком. Даже не стал убирать далеко чемоданы, просто собрал кое-какие вещи и отбыл назад в Англию, сказав на прощание, что полюбил эту страну и не может без нее жить и что везти туда семью ему сейчас не с руки, его заработков не хватит на то, чтобы снять приличную квартиру.

Он присылал деньги на детей. Они ездили к отцу, Ирина – никогда. До нее очень долго доходил тот факт, что муж ее бросил, и она никак не могла понять за что. Они всегда были хорошей парой, редко ссорились, Ирина умела поддерживать мир в семье. Она даже со свекровью умудрялась ладить. И в постели все у них было нормально. И вот он просто отбросил ее со своей дороги, как кожуру от банана. Как использованный трамвайный билет.

Ирина вспомнила свое одиночество, свои обиды, сладкий голос свекрови по телефону, ехидные глаза родственников…

Она перестала видеться с общими друзьями – перед всеми ей было стыдно за него. Ему и на это было наплевать, он не поддерживал ни с кем отношения и хотел поскорее сделаться настоящим англичанином. Он преуспел – получил звание профессора, выпустил две книги.

За все это время он был в России один-единственный раз. В Москве проходил литературоведческий конгресс, и его пригласили туда с докладом. В Петербург он смог тогда вырваться только на полдня. Они не успели толком поговорить, да Ирина и не особенно этого хотела. И вот теперь он сетует, что давно не был дома!.. Ей стало ужасно обидно.

Ирина почувствовала, что если она сейчас не уйдет из кухни, то стукнет его по голове первым, что под руку подвернется, – скалкой или поварешкой.

Она сорвалась с места, стул с грохотом опрокинулся. В прихожей стояла дочка с Яшей.

– Мы тебя у метро встречали, хотели предупредить, – прошептала она, – но, видно, разминулись. Что ему надо-то?

– Понятия не имею, – честно ответила Ирина.

Она постояла немного в своей комнате, которая раньше была комнатой сына. После его отъезда в Англию Ирина обосновалась здесь, поскольку для работы ей нужен был компьютер.

В их трехкомнатной квартире не было гостиной. Дети выросли, каждому нужна была своя комната. Когда Ирина осознала, что муж никогда не вернется, ей стало тошно спать на супружеской кровати. Теперь в квартире места для них с дочкой было достаточно. Давно пора сделать полную перестановку, поменять мебель, но Ирина все откладывала это на потом, за что Жанна ее очень ругала. Она не любила недосказанности ни в чем.

Ирина чувствовала себя так, как будто ее заставили некоторое время подержать какой-нибудь балкон или карниз вместо кариатиды. Допустим, той понадобилось в парикмахерскую сбегать или еще по какому неотложному делу…

Нет, так больше продолжаться не может. Нужно признать, что сегодня вечером она не в лучшей форме и отложить важный разговор до утра. Ночью у нее будет время подумать, как выстроить их беседу, все равно после кофе она долго не заснет. А сейчас хорошо бы поскорее выпроводить благоверного к мамочке.

Бывшего благоверного, мысленно уточнила Ирина. Именно сейчас, поглядев на него вблизи, она наконец поняла, что этот человек ей совершенно чужой. Она его забыла, забыла об их совместной счастливой жизни, забыла об общих заботах. Да были ли они? И разве сейчас их прошлая жизнь имеет какое-то значение?

Главное, что он никогда ее не любил. Если бы любил, не смог бы так легко расстаться.

Из прихожей послышались какие-то подозрительные звуки. Ирина выглянула в открытую дверь и увидела, что муж с самым деловым видом переносит свои чемоданы в их бывшую спальню.

Вот он поставил их на пол и присел на кровать, прямо на чистое шелковое покрывало. В Ирине проснулась домашняя хозяйка – в уличной одежде прямо на постель. Да он этими брюками обтер два аэропорта, в Лондоне и в Петербурге, кресло самолета и еще такси в обеих странах! От злости Ирина как-то успела забыть, что на этой кровати никто давно не спит, разве что Яша, который норовит залезть на покрывало сразу же после прогулки.

– Что ты делаешь? – закричала она.

– Разбираю вещи, – с милой улыбкой ответил муж, – и надеюсь, что ты мне поможешь. Как-то, понимаешь, отвык это делать сам…

По Ирининому вытянувшемуся лицу он понял, что сказал лишнее, и прикусил язык. Но было уже поздно.

– Зачем тебе разбирать вещи? – Она пошла в наступление. – Ты что, ночевать здесь собираешься?

– Да, поживу до отъезда, – кивнул он рассеянно.

Сначала Ирина еще больше разъярилась. Снова он делает как ему удобно и даже не спрашивает, не будет ли она против его присутствия в квартире! Хотя что это, тут же опомнилась Ирина, на нее-то ему всегда было наплевать.

– Я думала, ты остановишься у матери, – пробурчала она.

– Там тесновато, – невозмутимо ответил он, – и потом…

Поскольку Ирина напряженно молчала, пытаясь понять, чем ей грозит это «потом», он оторвался наконец от своих дорогущих чемоданов и подошел к ней.

– Дорогая, – мягко начал он и погладил Ирину по плечу, – ты не считаешь, что нам нужно серьезно поговорить?