– Ни черта я не понимаю. – Свят остановился. – Вошли мы в 80-е, а теперь гляньте!

На очередном перекрестке прямо перед ними высился торговый центр. Громадина из бетона и стекла нависала над дорогой, будто растопыривший крылья птеродактиль. Кричащие транспаранты рекламы висели вкривь и вкось. Сквозь слой грязи лыбились с плакатов модно одетые девицы, облезлый повар предлагал посетить ресторан, затертый «джентльмен» хвастался швейцарскими часами. Вокруг в полном беспорядке были разбросаны современные машины, и наглухо закрытые, и с распахнутыми дверцами, открытыми багажниками. Кое-где валялись перевернутые тележки. Содержимое давно превратилось в прах, и только мятые консервные банки тускло поблескивали на дороге. Стеклянные двери распахнуты настежь. На ступенях валялась женская туфля на каблуке. Торговый центр окружали, теснясь на небольшом пространстве, одинаковые двенадцатиэтажные дома, будто вырванные с корнем из одного места и перенесенные в другое. Эффект дополнял огромный дом, срезанный наискось неизвестной силой. Там, где должны были быть балконы и окна, висело густое марево.

– Да, похоже, городок не только людей заманивает, – произнес Нестер, внимательно разглядывая очередную головоломку. – Кусок пространства как нечего делать захапал. Откуда он его взял, вот в чем вопрос. Нам ведь надо в ту сторону, а, Полоз? Вы как хотите, но я через это марево не пойду. Дрожит все, и тени какие-то ненормальные. Может, стороной?

Полоз согласился. Не приближаясь к торговому центру, взяли левее, перешли на другую сторону улицы. Здесь захваченное пространство четко очерчивало границы, отделяя новое от старого сгустившейся воздушной преградой. Рассыпавшаяся, как карточный домик, девятиэтажка перегораживала дорогу. Пришлось дать крюк, петлять по двору, обходя развалины. Оставшиеся дома провожали их мрачным взглядом слепых окон.

Через пару кварталов город снова изменился. Гигантская сфера, схожая с выпуклой линзой, висела над местом, где предположительно остался торговый центр. Внутри сферы пробегали разряды, клубился грязно-серый туман. За девятиэтажками взгляду предстала площадь – потрескавшиеся плиты покрытия, сквозь которые пробивалась чахлая трава, громады разбитых зданий различных эпох и архитектурных стилей. Лезли друг на друга, втискивались на свободное пространство. Гипсовые «пионеры», разбитые, облупившиеся мозаики, пустые гранитные постаменты – все смешалось в доме Облонских, как говаривал великий классик. Единственная дорога тонкой ниткой пролегала между бывшим кинотеатром и административным зданием с грязной тряпкой на флагштоке. Отряд устремился к выходу, внимательно скользя взглядами по окнам.

Они появились ниоткуда, просто вынырнули навстречу из воздуха, рассыпались в боевом порядке. В черной экипировке, похожие на полицейский спецназ, с современным оружием. Принимать бой приходилось на открытом пространстве, спрятавшись за чахлые деревца. Но противники не стреляли. Напротив, командир отряда что-то кричал Полозу, но звук не долетал до него. Было видно, как «черный» раскрывает рот широко, словно рыба.

– Огня не открывать! – скомандовал Полоз своим. Он вышел из укрытия, разведя руки в стороны, еще не до конца понимая, что и зачем он делает.

– Стас! Куда? – заорал Свят, но Полоз неумолимо двигался вперед.

До командира «черных» оставалось не больше двух метров, когда Полоз наткнулся на стену из воздуха. Он сгустился под пальцами, приобрел странную, несвойственную упругость и вместе с тем оставался прозрачным, как стекло. «Черный» сделал шаг ему навстречу. Его было хорошо видно – полусфера шлема с открытым «забралом», бронежилет подогнан по фигуре, сидит как влитой, на рукаве эмблема. «Бастион», – прочел Полоз. Его напарники еще таращились на Полоза стволами, в любую минуту готовые плюнуть свинцом. Но командир не отдавал приказа. Сделал еще один шаг, наткнулся на «стекло» воздуха. Нахмурил брови, с недоумением разглядывая Полоза. Протянул руку, упираясь перчаткой в преграду. На лице «бастионовца» читалось замешательство. Полоз «поймал» его руку. Несколько секунд они стояли, прижав ладони по разные стороны «стекла». Полоз почувствовал, как преграда поддается, продавливается и словно поворачивается вокруг своей оси.

– За мной! – коротко скомандовал он, осторожно налегая на податливый воздух.

Группа гуськом двинулась за ним, с трудом просачиваясь между граней. Еще не веря своим глазам, отряд проскочил на другую сторону. Аномалия зазвенела тихим, мелодичным звоном, задрожала под напором и оглушительно лопнула.

«Черный отряд» исчез, словно его никогда и не было. Площадь «дергалась», пошла рябью. Здания то исчезали, то появлялись на ее теле, пока наконец не осталось ничего, кроме узкой дороги и пятиэтажных коробок с двух сторон.

– Хватит с меня этой мистики! – Свят плюнул на землю. – Сальвадор Дали, блин! Не мог нам попасться нормальный заброшенный город! Без фокусов с пространствами, мать их. Где все понятно: ушли люди, заросло все к такой-то матери, догниет, и в землю.

– Кирпичные дома десятилетиями стоять могут, – вставил Якут. – А на свободном пространстве зверушки интересные заводятся. С клыками, когтями и очень голодные. Знаю, ты бы предпочел пострелять, только вот патроны у нас из ничего не родятся.

– Да и хрен бы с ними, – не сдавался Свят. – Зато зверушки твои живые, понятные. Пуля в башку, и все дела.

– Так у тебя было понятное. Вот, голый мужик, охотник до человеченки. Живой и даже практически здоровый. Подумаешь, мутировал малость.

– Это с телепатией который? Да уж, нормальный чел, ничего не скажешь!

– Ну, на тебя не угодишь.

– А что это за «спецназ» там был? – Нестер обернулся к Полозу.

– Да кто ж его знает. Какой-то «Бастион».

– Ни хрена себе, – втиснулся в разговор Блажь. – «Бастион» из Анклава? Так чего он тут забыл?

– Хороший вопрос, Блажь. Очень хороший.

«Игры времени, – неслось в голове Полоза, пока они шли меж навсегда уснувших домов. – Какие-то игры времени, больше ничего. Здесь никого нет, город умер когда-то, а его слепок, матрицу, шатает по линейке времен, и он, как полипами, обрастает зданиями и домами, вырванными из других десятилетий. Может, и остались от него, первоначального, вот эти двухэтажные дворы да гниющие бараки пригорода. А остальное сперто, припрятано про запас, и уже сам он не знает, где и чего захватил».

Он автоматически фиксировал взглядом дорогу. Спрятавшийся во дворах детский сад. Котельную, закрашенную иероглифами надписей, смеющимися рожами с выпученными глазами. Отметил про себя, что граффити выглядят совсем свежими, точно нарисовали их вчера. Вот больница – длинное здание за чугунной оградой. Окна выбиты все до одного. На крыльце свален ворох разнообразного тряпья, раскидана обувь. За углом дома внезапно кончились, точно обрубили. На дорогу медленно наползал знакомый желтый туман.

– Здрасте, приплыли. На второй круг идем? – Нестер нервно огляделся по сторонам. – Никому не кажется, что мы здесь уже были?

– Возможно, это выход. – Якут напряженно смотрел вперед.