– О прилёте Калондо убийца знал заранее, – сказала Паула. – Когда контейнер доставили к воротам, самолёт был ещё в воздухе. Получается, она связалась с кем-то ещё до поездки. Возможно, даже с убийцей. Данные мобильного оператора, скорее всего, придут из Намибии не сразу. Но пока мы можем выяснить, контактировала ли Калондо с Лехмусоя или с кем-то ещё, кто знал о контейнере Кассинена и мог заказать его доставку к резиденции. И не будем забывать, что туда нужно было как-то привезти и жертву.

– Адрес, – напомнил Медведь.

– Точно. Жертва записала адрес резиденции на билете. Значит, не исключено, что она добралась туда своим ходом.

– А не мог кто-то пригласить её и дать адрес? – наконец подал голос Ренко. – Ведь в пятницу туда собирался весь клан.

– Ну кто-то и правда дал ей адрес, – рассудил Хартикайнен. – Резиденция в интернете не упоминается. У меня такое впечатление, что она оформлена на фонд лишь для виду, а фактически ей распоряжаются Лехмусоя. Похоже, это в их духе.

– Хорошо, – сказала Паула. – Предположим, до прибытия в Финляндию жертва общалась с убийцей, который пригласил её в резиденцию отметить Юханнус. Тогда понятно, почему она прилетела накануне днём. Если бы её пригласили в четверг, она выбрала бы рейс пораньше. Однако по какой-то причине она оказалась у резиденции в тот же вечер.

– Адрес она могла узнать по телефону из гостиницы, – заметил Ренко.

– Непохоже. Документы на столе лежали стопкой, и адрес был не сверху. Возможно также, что на праздник её пригласил не убийца, а кто-то другой, кто теперь скрывает это по неким причинам.

– Вот как минимум одна причина, – сказал Хартикайнен. – Покажи-ка фото ещё разок.

Паула протянула пакет для улик, где лежало фото молодой Калондо с младенцем.

– Если это не Джерри Лехмусоя, я съем веганское мороженое, – пообещал Хартикайнен. – У парня надо взять образец ДНК.

– Обязательно возьмём. Но сперва я послушаю, что скажут Лехмусоя, – ответила Паула.

Ей хотелось узнать, как далеко готов зайти Юхана и долго ли он сможет сохранять невозмутимость.

– С помощью этого документа Ханнес Лехмусоя купил у Раухи ребёнка, – Хартикайнен показал на стену. – А после смерти Ханнеса она явилась потребовать у Юханы и ферму, и сына. Ни того, ни другого Лехмусоя отдавать не захотел. Остаётся понять, совершил ли он преступление в одиночку или жена тоже замешана. Попомните мои слова!

– Попомним, не сомневайся – когда окажешься неправ, – сказала Паула. – Смерть Калондо никто не связал бы с Лехмусоя, если бы её убили где-то ещё. Зачем Юхане планировать всё так, чтобы труп остался у его собственных ворот?

– У Лехмусоя был мотив. Это главное, – настаивал Хартикайнен.

– Веганское мороженое, кстати, вкусное, – вставил Ренко. – Иногда покупаю его, хоть я и не…

Хартикайнен принялся спорить, а Паула продолжила размышлять о мотивах преступления.

Хартикайнен был прав в том, что Юхана имел очевидный повод для убийства Раухи. Происхождение Джерри пока не было доказано, а вот о передаче фермы Калондо написано чёрным по белому.

Но Юхана Лехмусоя был богат – зачем идти на убийство из-за какой-то фермы, какой бы роскошной и дорогостоящей она ни была? Хотя, разумеется, существуют места, которые так ценны для человека, что деньгами этого не измерить и разумом не постичь…

Вполне вероятно, Джерри вообще никак не связан с убийством. Паулу несколько смущало, что она, как и Хартикайнен, первым делом связала Рауху с Джерри из-за цвета кожи. Причём это была даже не мысль, а подсознательная, автоматическая реакция.

– Как по мне, это убийство – какой-то перформанс, – слова Ренко вывели Паулу из задумчивости.

Хартикайнен язвительно усмехнулся – должно быть, всё ещё вспоминал про мороженое.

– Помните, насос со шлангом зачем-то припрятали? – продолжил Ренко. – Быть может, убийца хотел, чтобы именно Юхана Лехмусоя открыл контейнер и на него вывалился труп. Так бы и случилось, если бы задвижку не заклинило.

– Действительно, – согласилась Паула. – И не будем забывать о Кассинене. Это была его идея – сделать контейнер пригодным для утопления. И пусть Кассинен, скорее всего, невиновен, но именно он подсказал преступнику способ убийства. Другое дело, что о контейнере наверняка знали все, кто имел дело с Кассиненом.

– Он и в соцсетях засветился, – сказал Медведь и показал свой телефон.

Паула взяла аппарат и увеличила изображение. На странице проекта «Сострадание» в середине июня было опубликовано фото Кассинена на фоне контейнера. В подписи говорилось, что контейнер можно будет увидеть на выставке, которая откроется в июле.

– Здесь виден номер, по которому можно было заказать доставку именно этого контейнера, – заметила Паула. – И если Ритва Каакко права и информационная защита в компании оставляет желать лучшего, заказ мог оформить по большому счёту кто угодно. Айтишники подключатся к расследованию завтра.

– А что насчёт машин? – поинтересовался Хартикайнен. – Я имею в виду Лехмусоя и прочих. Убийца мог привезти жертву на своей машине, пусть криминалисты поищут следы.

– Сначала посмотрим записи с камер. Может, она взяла такси, – рассудила Паула. – Сосредоточимся на двух вопросах: куда Рауха отправилась из отеля и с кем она связывалась до поездки в Финляндию.

Медведь и Ренко должны были проверить камеры из центра – начиная с тех, что поближе к отелю «Клаус Курки». Их записи требовалось просмотреть в первую очередь. Из-за праздника было сложно добраться до владельцев частных камер, но наличие или отсутствие видеонаблюдения это установить не мешало.

– Дело срочное, так что займитесь этим оба, – Паула обращалась скорее к Ренко, в то время как Медведь вообще ничего не сказал по поводу неожиданного сотрудничества.

– Судя по данным сотовых операторов, в четверг вечером и в ночь на пятницу все были плюс-минус там, где и утверждали, хотя это, конечно, ещё ничего не значит. Нужно проверить также историю звонков за более длительный период. По-хорошему – с момента смерти Ханнеса Лехмусоя.

– Начну с Юханы, – ответил Хартикайнен.

Мужчины вышли, а Паула включила компьютер. Видеозвонок должен был состояться через десять минут. Она достала из сумочки расчёску и пудреницу, которые захватила вчера на танцы. Пудру на мокрое лицо она наносить не рискнула, но, посмотревшись в зеркальце, поняла, что с внешним видом всё же нужно что-то сделать: негоже в таком весёленьком платье разговаривать с матерью, потерявшей дочь.

6

Мартта Амандила сняла тёмно-синюю полицейскую фуражку и положила её на стол, покрытый белой кружевной скатертью. Рядом с фуражкой в кадре находились сцепленные руки Хильмы Калондо.

Мать Раухи была изящной пожилой дамой. Лишь в её глазах, которые она периодически закрывала на одно мгновение,