– Может, ты плохо смотрел?

– Я постоянно слежу за ее чувствами, резких перемен не заметил. – Артур кинул взгляд на талисман, который Виктор медленно покручивал.

Страх парня показался, и тут же исчез.

– Вы же знаете, трудно понять этих фазовых, а Эллен тем более. Она за минуту может десяток эмоций сменить.

– И все же… мне не нравится, что она стала совать свой нос, куда не следует. Я же просил занять ее головушку. Она молодая девушка. В ее возрасте надо думать о романтике и шопинге, а она озадачена не тем, чем положено. Вы помирились, кстати?

– Нет.

– И в чем дело? Может, тебе не по душе роль парня Эллен?

Артур замешкался, но Виктор знал: уж кто-кто, а он не побоится ответить честно.

– Вы же знаете, она не в моем вкусе.

– Это не причина. Эллен симпатичная, молодая и сексапильная. Этого достаточно. Или ты хочешь, чтобы я доверил самое дорогое кому-то другому?

– Нет, – Артур сглотнул слюну. – Я все сделаю.

– Сегодня же. Пусть Эллен думает только о поцелуях при луне, – усмехнулся Виктор. – И еще. Не оставляй ее одну. Эти ее лесные друзья рано или поздно выползут из дебрей, будь начеку. Сопляки думают, они одурачили меня своим дешевым спектаклем с взрывом, так что их появление – вопрос времени.

– Они уже выползли. Как раз собирался доложить. Я хотел узнать, с кем Эллен вчера развлекалась, проверил камеры в клубе. Парень оказался не из наших, в элитовской базе его нет, хотя татуировка четко видна. Еще к ней подходил парнишка, похожий на того, с кем мы встретили Эллен в лесу. Но она оттолкнула его, они даже не говорили. Думаю, они пытаются подобраться к ней.

Виктор неспешно вернул ручку на место – в короб из редчайшего черного дерева. Белоснежная внутренняя обивка шелком Малбери создавала приятный глазу контраст. Виктор любил контрасты в вещах, но не в жизни. В жизни он любил контроль. Чистый и без шероховатостей.

– И где все это время были вы с Лесей? – ровным тоном спросил он.

– Я уехал раньше, Эллен осталась под ее наблюдением.

– А мне доложили, что Эллен вышла из клуба не с ней, а с каким-то парнем. И от такси до дома она отказалась.

Артур нервно разминал пальцы, но держался прямо и взгляда не отводил.

– Узнай у консьержа, во сколько она вернулась домой. И найди этих лесных супергероев, всех до одного!

– Как? Я и сам бы рад. Кажется, это ее паренек мне нос чуть не сломал. Убью гада.

– Нет. Они нужны мне живыми. А насчет «как»… – Виктор сцепил пальцы замком и уперся в них подбородком. – Если я не ошибаюсь, завтра возвращается Джексон, и Эллен собиралась делать татуировку?

Артур кивнул.

– Отлично. Сегодня пусть посидит взаперти, а завтра вывези ее в клуб отметить событие. Будем ловить на живца.

Артур довольно прищурился. Виктору всегда нравилось, как блестит предвкушение в черных глазах приемного сына.

– Я до вечера уеду, так что проконтролируй тут все. И мне нужен отчет о корпусе для беременных.

– Подготовлю. Ремонт со дня на день закончат.

– Сколько их там у нас?

– Около сотни, но они быстро дохнут.

Виктор нахмурился.

– Женщины – не мухи. Когда ты уже запомнишь? Иди. Я распоряжусь, чтобы за Эллен присмотрели, пока ты не освободишься.

Виктор проводил его задумчивым взглядом. Способен ли Артур когда-нибудь влюбиться по-настоящему с такой ношей на сердце? Его мать постаралась, чтобы он ненавидел саму мысль о любви. Она меняла любовников, как перчатки, но муж все ей прощал. Мать Артура обладала невероятным магнетизмом и сексуальностью.

Диана была единственной женщиной, которую Виктор любил и готов был носить на руках. Она казалась ему ангелом – его контрастом. В молодости он считал, что все в мире держится на контрастах. Противоположности притягиваются – так учили еще в школе.

Но Диана оказалась не так проста. Виктор несколько лет ждал, когда она решится уйти от мужа. Он мог убрать его с пути одной меткой пулей, но Диана просила не трогать Льва ради сына, говорила, что разорвет отношения сама. Виктор не мог пойти против нее. Ждал. Однако Диана не торопилась.

Виктор устроил за ней слежку. Оказалось, что он – всего лишь участник придуманной Диной игры. На кону стояло слишком много – честь семьи. Виктор убил Диану и ее мужа. Сделал это руками ее любимого сыночка, чтобы в последние минуты жизни она почувствовала, каково это, когда в сердце вонзает нож тот, кого ты так любишь.

Артура Виктор забрал себе. Он воспитал его так, как воспитал бы собственного сына. Не тот отец, который сотворил…

У Виктора был сын по духу.

Но не по крови. А чтить свою кровь учил еще дед.

Эллен – его кровь и он, во что бы то ни стало, сделает из нее дочь по духу.

***

Прежде чем уехать из Института, Виктор поднялся в комнату.

Нелли сидела на краю кровати. На изящных тонких кистях выступили вены – так сильно она цеплялась за покрывало. Даже не обладая тонкостью слуха, Виктор слышал ее глубокое дыхание.

Он подошел ближе. Нелли не подняла взгляд, лишь сильнее сжала черный шелк. Страх делал ее прекраснее обычного.

Виктор опустился перед ней на корточки. Мысленно усмехнулся, увидев баррикаду, которую Нелли соорудила из ткани. Не спеша, он выпутал ее ноги из просторной юбки – разрез вернулся на место. Виктор поцеловал обнажившееся бедро. Нелли вздрогнула.

– Не бойся, я не буду ругать тебя. Ты умная девочка. И все поняла сама. Да?

– Да, – сказала Нелли и резко вдохнула, будто до этого ей не давали дышать.

Виктор встал, поднял ее за руку и притянул к себе. Она мгновенно превратилась в фарфоровую статую. Хрупкая, потому покорная. Виктор медленно расстегнул молнию на корсете, не лишив себя при этом наслаждения коснуться теплой гладкой кожи.

– Так дышать легче? – Он легко улыбнулся.

Нелли прижала руки к груди, чтобы удержать корсет. Видимо, не осознавая, что даже это невинное движение способно завести любого мужчину. Если бы не ненависть, которая была ее неотъемлемой частью, Виктор решил бы, что она с ним играет. Тонко-тонко играет, как не смогла бы ни одна актриса на свете.

Даже Диана.

Как же Нелли на нее похожа! Рядом с ней Виктор вспомнил, каково это: быть пьяным от желания.

Он приподнял ее лицо, заглянул в безразличные глаза и нежно коснулся мягких губ. Нелли, как всегда, не шелохнулась. Каждый раз, когда он до нее дотрагивался, она каменела. Хотя Виктор никогда не был с ней груб. Он не брал ее силой. И даже без чувствования не брал. Не хотел, чтобы Нелли мучилась. Ему нравилось, когда она отдавалась ему с безумным желанием и получала удовольствие.