Через минуту вернулся, дал всем пастухам по кролику, затем сходил за ослом.

Таггарт появился в чем-то, похожем на скатерть Клорис.

- Шейн забрал с собой свой костюм, - проворчал он. - Это все, что осталось.

Он подошел, чтобы подсадить Мери на спину осла, но Гэс сунул ему в руку поводок и сказал:

- Я сам.

Мери внезапно покачнулась. У нее снова начались схватки.

- Готова? - спросил Таггарт.

Мери ухватилась за спину осла. Гэс поддерживал ее. И она сжала его руку в своей, на сей раз с благодарностью.

- Сколько прошло? - потребовал он.

- Что? - вытаращил глаза Таггарт.

- Четыре минуты, - сказала Мери.

- ...постановление императора Августина было провозглашено, - нараспев читала Полли.

- Наш выход, - сказала Мери. - Пора.

Таггарт удивленно посмотрел на нее.

- Пойдем! - подгоняла она его. - Чем быстрее, тем лучше.

Что-то в ее взгляде или тоне вывело его из оцепенения.

- Правильно! - Он потянул осла вперед.

Мери закрыла глаза и помолилась. Она даже не поняла, что все еще держит руку Гэса, пока все в зале не начали шептаться.

Таггарт подошел к постоялому двору и начал барабанить в дверь.

Она открылась, и высунулась голова Отиса Джеймисона.

- Мест нет! - проворчал он и закрыл дверь.

Таггарт снова начал стучать, когда Гэс сказал:

- Проклятье, начинаются роды. Давай побыстрее закругляйся!

Она не может рожать.

Не сейчас! Еще не время!

Она не может рожать!

До срока еще шесть с половиной недель. Он должен родиться ко Дню святого Валентина.

Это все стресс, вызванный слишком напряженной работой. Все это время ее мысли были заняты песнями, ролями, детьми, домашними животными. И Гэсом.

Она бросила на него быстрый взгляд. Гэс на большой скорости вел машину в Ливингстон. По его мрачной ухмылке она поняла, что он тоже волнуется.

- Я не должна рожать сейчас, - сказала она, успокаивая то ли себя, то ли Гэса.

Он взял ее руку в свою.

- Я тоже надеюсь, что нет, - хрипло сказал он.

- Если это произойдет, - ее голос дрогнул, - если произойдет то, о чем я думаю, я могу потерять ребенка.

- Ты не потеряешь ребенка, - с суровой решительностью сказал он и бросил на нее мимолетный взгляд. - Ты не потеряешь ребенка, - пообещал Гэс. - Мы этого не допустим.

Она не знала, почему теперь поверила ему. Но абсолютная сила его убежденности приободрила се. Она вцепилась в его руку

- Нет, - прошептала Мери. - Не допустим.

Гэс надеялся, что она поверила ему. Хотя опасался, что сам себе не слишком-то верит.

Что, черт подери, он знает о рождении ребенка?

Он принимал роды у нескольких коров много лет тому назад, но это трудно сравнивать, Им не нужно помогать дышать. И они не держатся за твою руку, словно ты спасательный трос,

О Господи, подумал Гэс. Всемилостивый Господь!

Фелиция позвонила в больницу, чтобы предупредить, что Мери на пути к ним. Слава богу, доктор уже был там, когда они приехали.

Так же как и Кейт. Она обняла Мери, улыбнулась и подняла большой палец, Взяла под локоть Гэса.

- Я отойду, покажу ему, где регистрация, - сказала она Мери, - и сразу же вернусь обратно.

Когда она завела его за угол, ее улыбка увяла.

- Что случилось? Как давно это продолжается?

Он пытался рассказать ей. Пытался вспомнить все, на что она просила обратить внимание на занятиях. Сообщил все, что мог.

Кейт выслушала. Кивнула головой. Ей были известны обстоятельства беременности Мери. Та поведала ей о них после первого занятия.

Она знала, что Гэс не является отцом, но, казалось, понимала, что ему необходимо находиться здесь.

- Хорошо. - Кейт сжала ему руку, и ее нежно-голубые глаза встретились с его взглядом. - Ты готов?

Гэс прокашлялся и кивнул.

- Думаю, как никогда.

Кейт улыбнулась.

- Вот это я понимаю. Ты просто поддерживай ее. Мы не позволим, чтобы что-то случилось с малышом. - Кейт сжала его руку. - Или с Мери.

Он был скалой. Ее скалой.

Непоколебимый. Твердый. Хладнокровный. Спокойный. Ее Гэс.

Невозмутимый.

- Спокойно, спокойно. Дыши вместе со мной. - Их руки сплелись воедино, их взгляды сплелись воедино. Все было так, словно в целом мире не было никого, кроме них.

Мери знала, что без Гэса у нее бы не получилось. Гэс делает это вместе с ней.

Они были единым целым. Мери слышит только его. Отвечает только ему.

В нем ее сила. Она держала его руку, она сжимала его запястье. Наконец ребенок сделал последнее усилие и вырвался в этот мир.

Она прогнула спину и услышала тоненький плач. Сначала слабый. Затем все более громкий и настойчивый.

- Это мальчик! - сказал доктор.

Мери и Гэс посмотрели друг на друга, улыбнулись и заплакали.

Гэс никак не мог прийти в себя от неожиданности произошедшего. Он смотрел на крошечного малыша, завернутого в нежно-голубое одеяло и лежащего на руках Мери, и ему было трудно поверить, что все это правда, что он настоящий.

Естественно, он чувствовал, как ребенок двигается. Умом он всегда понимал, что внутри Мери был этот... этот человечек... который ждет своего времени и который станет достаточно сильным, чтобы принять этот мир на своих условиях.

Но он был таким крошечным, этот человечек.

Таким невероятно маленьким. И таким прекрасным.

Настоящее чудо.

- Он истинный подарок, - хрипло сказал Гэс.

Все, что произошло, было подарком. Не только ребенок, но и то, что Гэсу позволено находиться здесь, разделять эту радость, на которую он не имеет права, на которую, естественно, никогда не надеялся и которой не ждал.

Гэс никогда раньше не испытывал чувства робости. Сейчас он понял, что это такое.

Мери поглаживала нежный светленький пушок на головке ребенка, который однажды превратится в волосы.

- Назовем его Джонатаном, - мягко произнесла она.

Это имя выбрали Рут и Джефф.

- Что означает «божий дар», - сказала она Гэсу с сияющими глазами.

- Это имя длиннее его самого, - с нежностью произнес Гэс.