Я в одиночестве разбил палатку, пытаясь вспомнить, куда же вставляются многочисленные прутья, разложил мангал и разжег огонь. Пока прогорали угли, я смотрел на прекрасную природу: излучина реки, то тут, то там пересекаемая тонкими лесистыми полосками, вся сияла в солнечных предзакатных лучах. Инна сидела неподвижно, такая маленькая в сравнении с масштабом окружающего пространства: Ока извилистой лентой тянулась слева направо, а горизонт уходил вдаль бесконечными зелеными лугами. Я подошел и встал рядом. Инна положила голову на согнутые колени, обхватив их руками, и даже не подняла на меня взгляд. Я сел рядом с ней и заговорил, кто-то должен был начать.

– Если я расскажу тебе другие сны с тобой… – я остановился. Я хотел спросить: «ты напугаешься?», хотя в этом не было смысла – с чего я взял, что все мои сны она видела во время припадков.

– То что? – Инна повернула голову, все также лежащую на коленях.

– Не знаю, – я, правда, не знал, я был растерян. По дороге от детской площадки я перебирал в уме возможные причины мистики. «Какая мистика? Что за бред? Ну, видела она похожую площадку, скрипели качели – где качели вообще не скрипят?» – рассуждала рациональная моя часть. «Надо срочно рассказать ей другие сны, это не может быть совпадением», – в то же время препиралось сознание само с собой.

– Хорошо, – Инна скрестила ноги по-турецки и выпрямилась. – Что тебе снилось еще?

Я развел руками и уставился вдаль, начиная вспоминать подробности мистических снов.

– Первый сон – ты стояла у меня дома напротив дивана и не давала встать с постели, – я прикинул, стоит ли ей рассказывать про аварию, и решил полностью открыть историю. – В тот день я проспал, а проснувшись, увидел страшную аварию с жертвами. Я тоже должен был ехать на… стоять на остановке, куда врезался автобус. Но я проспал. И остался жив.

– Так, – Инна беспристрастно слушала, не комментируя первый сон, – что еще?

– В другой раз мне снился наш секс, хотя мы еще не были знакомы. Точнее, я тебя помнил, но не знал, – я замолчал, чувствуя смущение и тревогу.

– Угу, – кивнула головой Инна. – Дальше?

Она была напряжена. Я каким-то образом ощущал, как она пытается свести в уме невидимые мне линии воедино, озадаченно слушая и не давая выплеснуться эмоциям наружу.

– И третий раз ты мне приснилась на качелях. После чего я узнал, что дядя Слава умер и… – я не хотел продолжать, но Инна нетерпеливо посмотрела на меня, – и ты в этом сне просила отвезти тебя сюда. Это все.

Инна покачала головой и снова приняла первоначальную позу, смотря куда-то за горизонт. Видела ли она в прекрасной дали какие-то ответы на незаданные вопросы – оставалось загадкой. Я оглянулся на мангал – огня не было, можно было ставить шашлык.

– Пойдем, пожарим мясо? – предложил я с надеждой.

– Я тут еще посижу, ладно? – ответила Инна, не отрываясь от мифической точки за горизонтом.

Пока я жарил мясо, река покрылась дымкой, а небо вспыхнуло красным заревом. Неожиданно Инна встала и подошла ко мне со словами:

– Мне нужно домой.

– Что? – я не был готов услышать ничего подобного.

– Мне нужно домой, – бескомпромиссно повторила она без лишних объяснений и пошла к вещам, чтобы все собрать. Я подбежал к ней и обхватил сзади.

– Стоп, стоп, стоп! – громко сказал я и уже тише. – Ты никуда не уедешь. Нам нужно с тобой обсудить все. Я рассказал тебе свои сны, тогда расскажи мне, что ты видела.

Инна повернулась, я увидел, как она измучена.

– Я очень устала, я хочу домой, – проговорила бессильно Инна.

Я прижал ее к себе. Я хотел бы разобраться во всем, решить все проблемы, которые разделили нас в этот вечер. Но я и сам не понимал, что происходит, но для начала логичным казалось выслушать все точки зрения. Я наклонился к пакетам и достал два больших шерстяных пледа.

– Пойдем в палатку, – я сказал это нежно, но достаточно твердо, чтобы не получить отказ. – Отдохнем немного, поедим мясо.

Инна тяжело вздохнула, устало побрела к палатке и забралась внутрь. Я отложил немного мяса в глубокую одноразовую тарелку, остальное убрал в герметичный контейнер и неглубоко закопал под землю – импровизированный походный холодильник. После чего направился к Инне. Мы молча поели, предварительно закутавшись в пледы.

– Очень вкусно, спасибо, – Инна немного ожила. – Мне нравится здесь.

Из палатки открывался вид на реку и луга. Я обнял Инну за плечи и сказал:

– Что бы ты ни думала, за что бы ни переживала, я буду рядом. Не бойся ничего.

– Дань, – Инна коснулась моей руки, пальцы были холодные и побелевшие, она секунду помолчала и начала говорить, – мне страшно. Я плохо помню то, что видела во время приступов, но я кое-что вспоминаю. Я видела, как автобус несется на большой скорости в остановку, только не знаю, чем все кончается – врезался он или затормозил. Я видела, кого-то очень похожего на тебя, я будто ласкала его или тебя, но не знаю, был ли дальше секс. Мы не были знакомы, я тебя даже не помнила, поэтому и не сравнивала того парня и тебя. И качели тоже видела. Я не сомневаюсь ни на миг, что это были они, это же уникальная площадка, не типовая, как во всех дворах в городе…

Инна вопрошающе посмотрела на меня, словно я мог дать ей успокаивающий ответ. Ответа у меня не было, я лишь тихо смотрел в ее чудесные печальные синие глаза.

– Я спросил у друга на этой неделе, бывало ли в его жизни наваждение, словно что-то ведет к невидимой цели, – Инна склонила голову набок в ожидании продолжения. – Уже тогда я знал, что что-то привело меня к тебе. Не просто так ты снова появилась в моей жизни, сначала на открытке, потом вживую на перекрестке. В конце концов, ты спасла меня в день аварии, или не ты, но что-то, чтобы мы смогли встретиться. Чтобы мы смогли узнать друг друга, полюбить.

Я вдохнул, набирая еще немного воздуха в легкие. Я говорил с пылом, выстраивая логику для себя и для Инны, и продолжил.

– Если честно, мне не очень принципиально – мистика это, совпадение или божественное вмешательство. Мне важен результат – мы вместе, и это самое важное для меня сейчас. Важнее нет ничего во всем мире.

Я замолчал, смотря на Инну. Она все еще держала меня за руку. Я наклонился и поцеловал ее. Слова на этот вечер закончились, остались только действия.

Я проснулся раньше Инны. Она крепко спала, прижавшись ко мне. Я поцеловал ее рыжие мягкие кудряшки и аккуратно, чтобы не разбудить, достал руку из-под ее головы. Из палатки открывался божественный вид: луга на другом берегу Оки были подернуты утренней туманной дымкой, отчего казались приглушенно малахитовыми, а река сверкала россыпью бриллиантов в солнечных лучах. Если бы мы находились не на высоком берегу, я бы непременно искупался – прохлада воды так и манила.

Я вышел и осмотрелся: угли в мангале давно остыли, вещи так и были сложены аккуратной кучкой вблизи палатки. Я достал из сумки телефон, который со вчерашнего утра был в авиарежиме. На всякий случай я оглянулся на спящую Инну, выключил звук и снял блокировку режима. Посыпались всплывающие окна новых сообщений и не отвеченных звонков. Я пролистал список звонивших: 4 пропущенных от Маши в разное время, два – от Лёни, один – от Мишки с утра и два – от мамы, она звонила вечером, видимо, узнать, как у нас дела и когда мы вернемся. С сообщениями было сложнее, мне даже страшно было открывать их, но выбора не оставалось.