– Лицемер! – воскликнула Наталия, и в ту же секунду осознала себя лежащей на полу с огромной рукой на шее.

– Ну-ка, расскажи мне, почему я лицемер, – прошипел ангел смерти, – иначе это обычное оскорбление, которого я не потерплю.

– Ты не отказываешься от мести, потому что муки врага ласкают твоё самолюбие, – просипела девушка, – но при этом, когда речь заходит обо мне, ты действуешь якобы в моих интересах. Хотя на самом деле тебя пугают перемены в себе, причина которым – я. Ты думаешь, что избавившись от меня, всё вернётся на круги своя и ты снова станешь таким, каким был до этого. В любом случае ты думаешь исключительно о себе.

Самаэль убрал руку с горла девушки и встал.

– Убедительно, – признал он, – но не смей показываться мне на глаза, пока я сам тебя не позову.

– Иначе что? Убьёшь меня? – с горечью сказала Наталия, прекрасно понимая, что её слова – всё равно, что тыкать палкой в разъярённого зверя.

Самаэль наградил её убийственным взглядом:

– Я предупредил.

Ангел смерти переместился в тронный зал. К его собственному удивлению, он не был разгневан словами девушки, по какой-то причине он больше не мог злиться на неё по-настоящему. В голове роились мысли, которые раз за разом приводили его к тому, что на самом деле, он не хочет, чтобы Наталия покинула его. Она вытащила его из тысячелетнего забвения в злости, заставила испытывать давно забытые эмоции, и рядом с ней он чувствовал, что живёт полной жизнью. Он видел, что её к нему тянет, она интересуется им так, как никто другой до этого. Ей не нужно от него ничего, кроме его внимания. И этому она радовалась даже тогда, когда он причинял ей боль. Понимание обрушилось на него, как упавший на голову потолок – она любит его. Хоть Салазар и говорил об этом, но тогда он не поверил ему. А ведь инкуб был прав – именно так проявляется любовь, чувство, забытое раньше всех остальных. А что он сам чувствует к ней?

Решив, что нужно отвлечься, Самаэль сел на трон и сосредоточился на своём рутинном занятии. Довольно быстро он нашёл несколько грязных, заблудших душ, которые находились между миром живых и мёртвых. Он предложил им службу в обмен на избавление от страданий – стандартная процедура. После заключения договора, Самаэль приготовился ощутить и принять их боль и страдания, но вместо этого… ничего. Совершенно никаких ощущений. Ангел смерти насторожился – впервые всё шло не по обычному сценарию. Он проверил, действует ли договор и приказал новоиспеченным слугам принести ему бумагу с пером и чернилами. Самаэль ощутил, что исполнение его приказа было принуждением, который обеспечивал договор. Значит, он действует. Когда души принесли ему требуемое, он спросил у них, чувствуют ли они то же, что до встречи с ним, и те ответили «нет». Неожиданно ангел смерти пришёл к удивительному выводу – он освободил души от страданий не принимая их боль на себя, а потому что может это делать. Как в бытность полноценным небесным ангелом. «Значит, Михаил не соврал», – подумал Самаэль.

Он взял бумагу и написал место и время встречи. Затем он запечатал его и отдал одному из самых древних духов с поручением отнести это Салазару и проследить, чтобы он, не раскрывая письма, передал его ангелу.

После этого он наведался в вою «лабораторию» – отдельную большую комнату в замке, где вдоль стен стояли стеллажи с заспиртованными и высушенными органами и с самыми разнообразными частями тел демонов. Достав деревянную коробочку из специально отведённого шкафчика, Самаэль открыл её и посмотрел на высушенное сердце.

– В нём всё ещё теплится искра жизни, – заметил он, сказав сам себе, – оно ещё сможет биться.

***

Прошло несколько дней. Самаэль всё это время размышлял над словами Михаила о своем назначении в далёком прошлом. И чем больше он думал, тем яснее становилось, что Михаил прав. Также Самаэль всё больше понимал, что Наталия значит для него куда больше, чем в своё время Абраэль. И что это – совсем несравнимые чувства. Наталия разбудила его сердце, и вновь заставила испытывать любовь. Веками забытое чувство. И что его гнев по отношению к ней – это было не что иное, как первая ответная реакция. Наконец, в один из дней, он осознал, что не видел Наталию всё это время, которое проводил в размышлениях. Она не беспокоила его, потому что Самаэль пригрозил ей, но он скучал. Все мысли уже были разложены по полочкам – теперь он знал, что хочет делать дальше, но не представлял себе, как.

Для начала он решил наладить отношения с Наталией, и попросить, наконец, прощения за свои поступки. Он явился в её комнату и уселся в кресло напротив. Девушка, как обычно, предавалась единственному досугу – чтению. Она сидела в пушистом халатике, который даже не прикрывал её колени, чёрные кудри обрамляли её прекрасное лицо, но увидев его, она отложила книгу в сторону.

– Рада видеть тебя в этой комнате, – улыбнулась она. И эта улыбка окончательно растопила лёд в сердце демона.

– Я тоже рад тебя видеть, жемчужинка – ответил он, – что читаешь?

Наталия продемонстрировала ему ту самую книгу о нём же самом, написанную Салазаром, когда он ещё был человеком.

– Ты снова нашла её, – заметил Самаэль.

– Запрет был установлен временно, – деловито ответила девушка. Самаэлю польстил подобный интерес.

– Но всё же, Наталия, ты ведь знаешь меня очень близко, зачем тебе читать обо мне? Разве твоего опыта общения со мной не достаточно? – поинтересовался ангел смерти.

– Я скучала, – честно призналась девушка и потупила взгляд – мне не хватало тебя.

На несколько минут воцарилась тишина, только огонь в каине потрескивал, нарушая её.

– Зачем ты пришёл, мой печальный ангел? – Наталия, наконец, посмотрела в глаза Самаэлю. В её взгляде читалось, что она пытается что-то найти в выражении его лица.

– Не знаю, – пожал плечами ангел смерти, – ты долго не выходила, и я забеспокоился.

– Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь каждую секунду, – девушка выставила указательный палец сжатой в кулак руки, как учительница отчитывает непослушного ученика, – твои души шпионят за мной и всё тебе докладывают.

– Наталия, – хотел было начать Самаэль, но она не дала ему возможности сказать.

– Ты просто боишься признаться себе в том, что я нужна тебе, – девушка опустила руку. В её голосе не было обиды, скорее нравоучение.

Самаэль удивлённо поднял брови, но