тупик.

— А что еще твой отец не одобряет? — поинтересовалась Элис.

Бен попытался припомнить, чем еще обычно возмущался его отец.

— Ему не нравится то, что ученики здесь выпивают и употребляют наркотики. На самом деле, я думаю, он нормально бы отнесся к выпивке, но вот с наркотиками он никак бы не смирился.

— Почему? Ты что, их так уж часто принимаешь?

Бен рассмеялся.

— С ними я был бы куда круче!

— Ты так считаешь?

— Да ладно тебе! Ребята, которые употребляют, все такие рисковые и загадочные. Им знакомо столько потрясающих приключений сознания, в то время как остальным нам знакомы лишь обыденные переживания повседневной жизни.

— Ну да, это, пожалуй, так.

— А ты сама какие-нибудь наркотики употребляешь? — спросил Бен, очень надеясь, что она ответит: «Нет. Ну что ты, разумеется, нет!»

— Балуюсь иногда, — призналась Элис. А потом пристально посмотрела на Бена. — Ты хорошо относишься к своему соседу по общаге?

— Что, прости?

Но тут из задней двери вышел Иэн Ричардсон — задумчивый старшеклассник, тоже участвовавший в организации побоища новичков, — и Бен посторонился, чтобы дать ему пройти.

— Привет, — кивнул Иэн Бену и повернулся к Элис, — готова?

— Да, мы тут просто треплемся. Ты-то сам готов?

— Угу.

Элис поднялась и, воздев два пальца, на прощание отсалютовала Бену.

— Да здравствует Спарта!

— Один за всех, и все за одного, — отозвался Бен.

Он проследил взглядом, как вдвоем они пересекли двухполосную дорогу, причем плечи у Иэна показались ему немного вздернутыми к ушам. Уличные фонари разогнали перед ними успевшую сгуститься тьму, и вскоре Элис с Иэном, миновав спортзал, скрылись под пологом леса.

* * *

Рядом с платным телефоном, установленным у прачечной на цокольном этаже, стоял оранжевый стул с сиденьем из литого пластика на блестящих хромированных ножках, и Бен уселся на него, настраивая себя на звонок домой. Место это находилось по соседству со складским помещением, где как раз и происходило побоище новичков, и Бен попытался даже учуять там дух рвоты, однако не различил ничего иного, кроме аромата ополаскивателя для белья, а также запахов пыли и бетонного фундамента. И вновь ему показалось, что в эти последние дни лета от фундамента веет ледяным холодом.

Минувшим вечером Ахмед вернулся из столовой и сказал, что новость о том, что его отец собирается спонсировать строительство бассейна, стала известна всем и за обедом компания ребят принялась носить ему вазочки с желе, одну за другой, причем, подавая, они низко кланялись и справлялись, чем еще могут ему услужить, — и так продолжалось, пока этим желе не заставили у него весь поднос. Ахмед спросил у Бена, что могло бы это означать, и тот объяснил, что это всего лишь розыгрыш.

И вот, сидя на цокольном этаже с телефоном на коленях, Бен устремил взгляд на противоположную стену комнаты. Она была отделана плитками известняка неправильной формы, скрепленными серым цементным раствором. Бен принялся внимательно рассматривать контуры этих плиток, то представляя их отдельными горами, то снова фрагментами стены.

Наконец он приложил к уху трубку, отдавшуюся в руке приятной тяжестью, и набрал длинный номер, указанный на переговорной карточке. Бен представил, будто бы он звонит Элис и может все ей рассказать, не боясь, что она увидит то, как он на нее смотрит.

— Привет, мам!

— Птенчик мой! — Неподдельная радость и безошибочно угадываемая усталость. — Ну, расскажи мне все! Итак, вы туда приехали…

Бен забыл даже обидеться на то, что это он им звонит. Он изложил матери заранее подготовленную и отредактированную версию всего, что произошло с ним после того, как отец привез его в школу.

Мама рассмеялась, и Бен даже поежился от удовольствия, что слышит ее легкий смех.

Наконец он подошел вплотную к делам насущным:

— А папа там рядом?

— Он отправился купить что-нибудь к ужину.

Голос у нее как будто бы напрягся. Бен вкратце пересказал то, что наговорил ему Марксон, и в трубке повисла долгая пауза.

— Что происходит, мама?

— Я как раз пытаюсь в этом разобраться.

Таким голосом она обычно общалась со взрослыми. Бену хотелось, чтобы мама и дальше разговаривала с ним подобным образом, однако тон у нее быстро сменился.

— И?

— Ну, видишь ли, у нас с недавних пор имеются кое-какие проблемы.

Бен ждал продолжения.

— С некоторыми инвестициями, что сделал папа, дела не задались. Это коснулось паркингов, а еще, кажется, вложений в горнодобывающую отрасль. Он попытался исправить ситуацию, выкупив пару объектов за счет части своего наследства, надеясь, что эти деньги вернутся. Но, похоже, план не сработал. А теперь я узнаю, что мы в последнее время жили на оставшуюся часть наследства, откладывая проблему на потом в надежде, что как-то наладятся дела с инвестициями в недвижимость. Так что с некоторых пор он… как бы это сказать… увяз в убытке.

Бен даже покраснел от удовольствия из-за того, что ему доверяют такие взрослые проблемы. Однако подобная информация требовала того, чтобы он знал, как вести себя в такой ситуации, а Бен этого совершенно не представлял.

— Но он все же по-прежнему работает?

— Работает. Дома, у себя в кабинете. А партнерство их распалось еще несколько лет назад.

— Несколько лет?!

Мать ничего не ответила.

— И теперь тебе придется бросить свою кандидатскую?

— Ну, на данный момент аспиранты держатся в основном за счет грантов. Но для семейного бюджета я точно не подспорье. Антропология, знаешь ли, не самая прибыльная область науки из всех имеющихся.

— Блин…

Мама оставила его реплику без замечаний.

— А как же корты для сквоша?

— Он кое-что в это вложил, но в основном построил их на пожертвования других выпускников, ярых поклонников сквоша.

Мать замолчала, и оба они услышали тихое монотонное гудение телефонной линии.

— Впрочем, сейчас отец все говорит о новой возможности подняться на Западном побережье. Он вложил деньги в какую-то тамошнюю недвижимость и теперь ждет наиболее удачного времени, чтобы ее продать. Что вроде как должно случиться довольно скоро. Это очень крупное вложение и, по правде сказать, огромный риск. Но он чрезвычайно загорелся этим вариантом. Так что пусть как следует сосредоточится на этом. Он очень из-за этого переживает, пытается что-то придумать. И еще ему, конечно, очень от этого неловко, это очевидно.

По ее голосу Бен попытался понять, когда закончится ее терпение по отношению к отцу, где тот предел, к которому она, казалось, постоянно приближалась вплотную. Бену вдруг припомнилась их долгая семейная поездка на мыс Кейп-Код, когда отец подхватил грипп и каждые две-три минуты требовал остановить машину. Он высовывал голову из задней пассажирской дверцы, и его рвало всухую. И хотя никто на свете не винил его в