– Привет, Терри, – поздоровалась она с волонтером в красной майке. – А где кабинет главного врача Ванессы Уилсон?

Тот начал было объяснять, но потом предложил просто проводить ее туда.

– Так будет гораздо проще, – сказал он.

– Спасибо, – поблагодарила Ким, приноравливаясь к его шагам.

– Как нога? – спросил Терри светским тоном.

– Уже лучше, – ответила инспектор. – И спасибо за то, что помогли пару дней назад.

– Всегда пожалуйста. Мы для этого и существуем. Помогаем посетителям и выполняем всякие разовые поручения.

– Вы знали доктора Корделла? – спросила Стоун, полагая, что в больнице сейчас мало о ком еще говорят. Конечно, здесь работает много людей, наверное, больше тысячи, но все равно наверняка каждый второй разговор посвящен именно убийству.

– В общем-то, нет. То есть я слышал о нем. Видел его проходящим мимо. Пару раз видел его в кабинете, когда приносил почту и истории болезней, но я работаю здесь всего несколько недель… – Молодой человек повернул, и они покинули главный коридор.

Ким вопросительно посмотрела на него. На вид ему лет тридцать пять, выбритая голова; несмотря на признаки лишнего веса, подтянут и вполне здоров. Большинство других волонтеров, которых она знала, выглядели гораздо старше.

– Вынужденная безработица, офицер, – пояснил Терри. – Я сейчас в поисках работы, а то, что у меня в резюме будет написано, что я работал волонтером, – это совсем неплохо. Свидетельствует о желании трудиться.

– И в вашем случае так оно и есть, – заметила Ким.

Мужчина остановился.

– Это здесь. Вторая дверь по левой стороне, – сказал он, махнув рукой вдоль коридора.

Ким поблагодарила его и направилась к офису, понимая, что шум больницы сюда практически не доносится.

– А здесь гораздо спокойнее, правда? – заметил Брайант, когда она стучала в дверь.

* * *

– Войдите, – услышали полицейские голос Ванессы Уилсон.

Несмотря на то что их неожиданный визит удивил ее, она жестом пригласила их войти, а потом показала на трубку, которую держала возле уха.

– А ты не можешь сейчас забрать ее из школы и отвезти к моей маме? Я перезвоню позже. – Говоря это, Уилсон смотрела в окно. – Да, и я тебя. – На этот раз ее голос прозвучал менее напряженно. – Прошу прощения, – извинилась она. – Не успела я отвезти свою шестилетку в школу, как у нее начались рвота и диарея.

– Да, у нас тоже такое случалось – правда, уже много лет назад, – с симпатией откликнулся Брайант.

Главврач открыла свой ежедневник, и на лице у нее появилось озабоченное выражение:

– Простите, я что-то забыла…

– Нет, миссис Уилсон, мы заглянули всего на минуту.

Женщина с облегчением вздохнула.

– Хорошо, но прошу вас, зовите меня Ванессой. Ну, и что я могу для вас сделать? – спросила она, наконец усевшись.

Накануне полицейские видели ее в самом конце рабочего дня, а теперь встретились с ней в самом его начале.

Сейчас с ее прической все было в порядке, макияж был безукоризненным, а на халате не наблюдалось никаких подозрительных пятен.

– Миссис… ой, простите, Ванесса, вы уже знаете, что ночью к вам привезли старшего сына Гордона Корделла?

– Сола? – переспросила женщина.

– Вы его знаете? – с удивлением спросила Ким.

– Немного, – Ванесса кивнула. – Они с отцом были странной парой. Сол тоже хирург. Я еще не видела списки поступивших за ночь. А что с ним случилось?

Ким поняла, что списки поступивших для Ванессы были чем-то вроде брифинга о происшедшем за ночь.

– Авария на шоссе. Он в палате интенсивной терапии, в искусственной коме. Сильно пострадал, – пояснила Стоун. – То, что он вообще остался жить, – настоящее чудо. И уж никто не ожидал, что он переживет процесс извлечения из-под обломков машины.

– Черт возьми… – Глаза Ванессы широко раскрылись. – Я должна его увидеть. Несчастная семья…

– Да, – согласилась с ней Ким. – Но сейчас мы вернулись из-за вашего ответа на упоминание о жалобах на доктора Корделла. Вы сказали что-то насчет того, что все было с точностью до наоборот.

– Да это все так, ерунда, – сказала главврач. – Наша внутренняя кухня.

– Позвольте мне самой судить об этом, Ванесса. Это может быть важным.

– Ладно. Доктор Корделл пожаловался на одного из уборщиков, Анджело Манчини, который работает у нас вот уже одиннадцать лет. Доктор якобы поймал его при попытке украсть оборудование из операционной номер три. И официально заявил об этом.

– Вам?

– Нет, – Ванесса покачала головой. – Он обратился прямо в полицию, но я заверила полицейских, что сама во всем разберусь. Так что теперь мы проводим внутреннее расследование, и дисциплинарная комиссия назначена на конец недели. – Она помолчала. – Вы что, думаете… – Зажала рот рукой. – Боже мой… нет… это невозможно… он не мог…

– Не мог чего? – спросила Ким, видя, как женщина судорожно пытается что-то сообразить.

– Мистер Манчини плохо воспринял сообщение о том, что его временно отстраняют от работы. И пообещал «достать» Корделла и за все с ним «посчитаться». Но я уверена, что он не имел в виду ничего подобного…

Ким почувствовала, как ее охватывает волнение.

– Ванесса, думаю, вам лучше сообщить нам адрес Анджело Манчини.

Стейси вышла из такси перед домом Эммы Уэстон. Накануне ей показалось, что девочка была с ней неискренна, но смысла расспрашивать ее дальше не было, пока не появятся какие-то дополнительные вопросы. Мать девочки тоже оказалась не самым приятным собеседником.

Теперь же Стейси вернулась, чтобы поговорить с соседями. Осмотрелась, но ни один из домов на улице не показался ей особенно гостеприимным.

Констебль обратила внимание на тот, возле которого вчера был припаркован «Вольво»; он стоял прямо напротив дома девочки. Стейси перешла улицу и направилась было к нему, но остановилась возле белого грузового фургона и отсюда осмотрела дом. В окнах второго этажа виднелись тюлевые занавески грязно-серого помойного цвета. Сами окна были закрыты темными рольставнями.

Четыре плитки с громадными зазорами между ними представляли собой импровизированную дорожку, ведущую к входной двери. Они были уложены поверх заросшей травой грязи, превратившейся от дождей в болото.

Осторожно ступая, Стейси подошла к двери и рукой постучала в стекло, так как молотка нигде не было видно. Под окном комнаты на первом этаже, выходящим на улицу, лежала куча окурков.

Ей никто не ответил, и в доме не было слышно никакого движения. Она постучала еще раз, посильнее. Ей показалось, что белый фургон явно имеет отношение именно к этому дому. Так что внутри должен кто-то быть.