Вскоре девчонкам удаётся уговорить меня спеть одну-единственную песню. Я выхожу на сцену к огромному на всю стену экрану. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что караоке-бар полон посетителей. Не то, чтобы я боялась публичных выступлений, но по позвоночнику почему-то скатываются капельки пота. Наверное, я мало выпила, чтобы быть спокойной. Но, чтобы подруги отстали, быстро выбираю песню Кристины Агилеры и беру в руки микрофон.

Медленная мелодия заполняет зал. Я начинаю с куплета. Прикрываю глаза, плавно покачиваю бёдрами в такт. Все слова знаю наизусть.

Голос звучит уверенно и ровно, я попадаю в ноты. Натан бы точно оценил, будь он здесь. Муж восемь лет отучился в музыкальной школе и умеет играть на гитаре и синтезаторе. На совместных тусовках я часто ему подпевала, правда, у меня нет должного образования. Весь мой опыт — это церковный хор, куда брала меня в детстве бабушка.

Последний припев тяну из последних сил. Стараюсь, выкладываюсь. Под громкие аплодисменты я заканчиваю песню и оборачиваюсь к подругам. Те бросаются меня обнимать и наперебой хвалить.

— Я не знала, что Влада так круто поёт! — восхищается Ульяна. — А мы, между прочим, знакомы не один год!

— О, это ты не слышала Рианну в её исполнении. Настоящий шедевр! — произносит Рита.

— Спой, Влада! Ну давай! На бис!

Как могу отнекиваюсь до тех пор, пока мой взгляд не цепляется за мужчину в светлом вязанном свитере под горло. После этого я замолкаю и теряюсь, будто меня поймали за чем-то постыдным.

Я ухожу со сцены с бешено бьющимся в ушах пульсом. Скориков видел, как я пою. Он пришёл в зал несмотря на то, что мы договаривались встретиться на парковке. И это сильно злит.

— Мне нужно уйти, — обращаюсь к подругам и вымученно им улыбаюсь.

— Насовсем? — удивляется Марго.

— Да, прости.

— Так время же детское! Неужели Натан против? Хочет, чтобы ты вернулась домой? Вы же двадцать четыре часа в сутки находитесь вместе!

Я достаю из кошелька купюры и кладу их на стол. Прячу в сумку телефон и не даю себе времени, чтобы передумать. Наверное, подруги упали бы в обморок, если бы узнали, какие эксперименты мы с мужем практикуем.

— Натан у меня понимающий, Рит. Нет, дело не в нём. Я просто жутко устала и хочу отдохнуть.

— Ясно. Напиши, как доберёшься домой, — расстроенно отвечает подруга.

— Не обижайся, ладно? Лучше хорошенько повеселись.

Я ненадолго забегаю в дамскую комнату и привожу себя в порядок. Припудриваю лицо, поправляю юбку. Для чего? Кому это всё? Скориков ведь даже не нравится мне!

С яростным внушением, что в нашей встрече нет ничего страшного, я возвращаюсь в зал и замечаю Пашу в том самом месте. Он стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди и открыто на меня пялится.

Цокая каблуками, я прохожу мимо и слегка задеваю его плечом.

— Мы так не договаривались, — цежу ему сквозь зубы.

Пробираясь через толпу прибывших посетителей, я подхожу к гардеробной и забираю оттуда пальто. Накидываю его на плечи, выхожу из заведения. Невольно поднимаю глаза к небу, когда замечаю кружащие на улице мелкие снежинки. Крепкий мороз щекочет щёки и остужает тело. Я тут же кутаюсь в верхнюю одежду и захожу за угол здания — туда, где находится парковка.

— Там была Ульяна! — громко возмущаюсь, когда слышу за спиной тяжёлые шаги, которые продавливают снег. — Она могла тебя увидеть и узнать.

— И что?

— Плохо, что ты не понимаешь, Паша!

— Сказала бы, что мы встречаемся по работе, — произносит тот совершенно невозмутимо.

— Знаешь, обычно инвесторы не тревожат меня по ночам.

Я выдыхаю, когда Паша останавливается у чёрного внедорожника прямо под фонарём. Догадываюсь, что БМВ — это его машина. Новенькая, чистая. Слегка припорошенная снегом.

— Где моя помада? — спрашиваю нервно.

Скориков открывает заднюю дверь и достает оттуда маленький подарочный пакет. Я принимаю его и с интересом заглядываю внутрь. Помада моя, но совершенно новая и в целёхонькой упаковке.

— Ничего не понимаю. Откуда ты узнал какой помадой я пользовалась? — озадаченно интересуюсь.

— Это было несложно.

— И всё же.

Паша шумно вздыхает и выпускает пар изо рта.

— Пообщался с администраторами, нашёл помаду у горничной. Правда, она уже успела ею накраситься. И даже не один раз.

— Отвратительная гостиница.

— Согласен, — едва заметно улыбается Скориков.

— Что было дальше?

— Я запомнил название помады и номер тона. Купил точно такую же. Никакого секрета.

— Боже, — качаю головой. — Зря ты так сильно запарился.

Из моей груди прорывается смех. Он как защитная реакция на то, что творится внутри. Там и смущение, и недоумение. И полная растерянность. Неужели Паше настолько понравилось со мной трахаться? Я не выкладывалась и не старалась. Просто забралась на него верхом и поцеловала. Это было легко и просто. Скориков так сильно меня хотел, что тут же отозвался и всё остальное сделал сам.

Опираюсь бёдрами о капот машины и складываю руки на груди. Можно прямо сейчас вызвать такси и уехать домой, ведь всё, что нужно мы уже обсудили, но я не делаю этого. Что-то держит. Интерес, дурость? Всё вместе?

Смотрю на Скорикова, который беззастенчиво глазеет на мои ноги, а затем поднимается выше. Он высокий, под два метра ростом. Крепкий, отлично сложен. Видно, что до сих пор не брезгует спортом. Некоторые из моих сокурсников давно обросли жирком и запустили себя.

— Ты красиво поёшь, Владислава Сергеевна, — произносит Скориков, сунув руки в карманы куртки.

— Ненавижу, когда за мной следят, Павел Олегович.

— Я честно ждал тебя на улице, но потом увидел в окно, что ты вышла на сцену и взяла в руки микрофон. Не удержался.

В голову невовремя лезут воспоминания той ночи в Варшаве и лицо мгновенно вспыхивает от стыда. Я вспоминаю как двигалась на Паше то медленно, то быстро. Как целовала колючие щёки и твёрдые губы. Трогала горячее тело и чувствовала на своём крепкие чужие руки.

— Ладно, мне пора, — быстро проговариваю и отрываюсь от автомобиля.

Скориков подходит ближе, почти вплотную. Упирается ладонями о капот по обе стороны от моих бёдер и таким образом заключает в ловушку.

— Нет, не пущу, — произносит он с задорной улыбкой.

— Придумай более оригинальный повод для встречи.

— В другой раз.

Я хочу возмутиться и сказать, что другого раза не будет, но одна ладонь Паши оказывается на моей талии, а второй он убирает мои волосы за спину. Голова кружится, а низ живота наливается тягучей негой. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза. В тех, что напротив явно читается похоть и желание. В моих… Я не знаю, что он видит в моих.