— Не знала, что муж Эли пьёт, — грустно проговариваю в телефонную трубку.

— Давно уже, Влада. Ещё до свадьбы было видно, что Жора прикладывается к бутылке, но куда деваться — твоя двоюродная сестра уже забеременела от него спустя два месяца после начала отношений. Мы сразу же это вычислили.

— Ага, вы и нас с Натаном вычисляли, — улыбаюсь в ответ.

— Признаю поражение — с вами случился промах.

Когда мы с будущим мужем поженились, то никого не поставили в известность. Родители узнали лишь спустя три месяца после этого. Мы приехали в гости, а на наших безымянных пальцах сверкали обручальные кольца. Всем было невдомёк для чего нужно столь скоро жениться, если я не беременна?

Касаюсь губами обручального кольца, ощущая как горячая дрожь растекается по спине. Было сложно объяснить родителям и многочисленным тёткам, что ранний брак заключился по огромной любви.

Теперь на мне много дорогих украшений, но тонкое серебряное кольцо — самое бесценное, что у меня есть.

— Мам, у нас будут дети, — честно обещаю. — Обязательно, но позже. Неужели лучше вот так… как у Эли?

— Не лучше. У них нет денег на лечение и смеси. Дядя Боря плакал, когда общался со мной по телефону.

Закончив разговор, я захожу в банковское приложение и отправляю сумму двоюродной сестре. Чужая семья — это всегда потёмки. Никогда не знаешь наверняка, что творится при включенном свете за закрытыми дверями дома, хотя порой внешний фасад впечатляет и приводит в восторг.

Натан выходит из магазина, держа в руках объёмный бумажный пакет. Муж выглядит безупречно. В чёрном пальто и строгом костюме. С уверенным взглядом, которым он всегда смотрит на окружающих.

Натан наклоняется и целует меня в губы. Мир вокруг меркнет и превращается в чёрно-белое пятно. Есть только мы, наши нетерпеливые движения и ласки. И больше ничего.

В отель мы попадаем под вечер. Снимаем верхнюю одежду, заказываем ужин. Натан первым идёт в душ.

Я жду его на диване и жутко волнуюсь. За весь день мы ни разу не затронули тему свободных отношений. Не обсудили полученный опыт, не поделились страхами и опасениями. Болтали о чём угодно — о работе, погоде и новой стране. Но молчали о том, что накопилось за три долгих дня, которые перевернули наш привычный знакомый мир.

Нервы на пределе, а в груди зреет необъяснимая тревога. Не дожидаясь пока Натан выйдет из душа, я без стука прохожу в ванную комнату и упираюсь о мраморный пьедестал раковины.

Вода утихает, Натан обматывает бёдра полотенцем и проводит пятернёй по чёрным влажными волосам. По его телу стекают капельки воды. Рассматривая мужа, я чувствую трепет где-то под рёбрами. Ещё бы! Натан хорош. Правда, хорош. У него чёткий рельефный пресс, сильные руки и узкие бёдра. Промежность пульсирует, а соски напрягаются и твердеют. Он сводит с ума всех женщин от мала до велика, но любит только меня.

Внизу живота у Натана набита татуировка в виде знака бесконечности. Пять лет назад мы договаривались сходить на парный сеанс, но в последний момент я побоялась и передумала. Муж не стал заставлять и уговаривать. Он набил две татуировки — за себя и за меня. Ещё одна расположена на левой половине груди и на ней указано моё имя. Как символ того, что я всегда буду в сердце Натана.

— Принесли ужин? — спрашивает муж, медленной походкой приближаясь ко мне.

— Нет. Пока нет.

— Я голодный как собака.

— Верю. Но пообещали, что еда будет готова не раньше, чем через час.

Натан кивает и касается горячим дыханием моего виска. Сердце учащает удары и непрекращающееся грохочет.

Облизываю пересохшие губы, встаю на носочки. Меня окутывает родным и вкусным запахом.

— Нат, я обязана с тобой поделиться, — наконец произношу то, что держала в себе весь чёртов день.

Муж замирает и лишь на долю секунды прекращает движения. Затем с новой силой поглаживает кожу бедра, забираясь под платье.

— У меня был секс с другим мужчиной.

Вдох-выдох. В лёгких печёт.

Ты не единственный. Больше нет.

— Когда? — спрашивает сипло.

— Вчера ночью.

Каждое слово отдается сильной вибрацией по телу. Собственный голос звучит инородно и отрешенно, будто я не о себе. О другой более раскованной и смелой девушке, которая не побоялась прийти в комнату Скорикова и забраться на его член.

— Мне не понравилось, что я кончила, — проговариваю негромко.

Натан усмехается и в какой-то момент обхватывает ладонями мои щёки. Выразительно смотрит в глаза, считывает эмоции. Его челюсти крепко сжаты, в карих радужках ни капли брезгливости или отвращения. Там тепло, жажда и похоть. Как было и раньше.

— Влада, наш эксперимент затевался не для того, чтобы тебе было плохо и больно.

— Я знаю.

— Нет никакой проблемы. Я тоже кончил и поймал кайф от секса с новым человеком.

Пульс ускоряется, а эмоции накрывают с головой. Их так много, что не удаётся сконцентрироваться на одной.

— Я не нарушила ни единого правила, Нат. Не ночевала, не привязывалась. Просто секс, механика. Потом сразу же ушла.

— Правильно. Я тоже ничего не нарушал, клянусь.

В момент, когда мне кажется, что под ногами рассыпается фундамент, Натан продолжает его укреплять и достраивать. Мы — это незыблемая и устойчивая конструкция. Ей не страшны третьи лица и никакие внешние факторы. Ни землетрясения, ни метеориты, ни даже конец света.

— Ты меня ревнуешь? — спрашиваю мужа.

— Да, — отвечает он честно.

— Сильно?

— Пиздец как. Сердце выпрыгивает.

Я проверяю и опускаю ладонь на его грудь. Туда, где находится татуировка. Действительно. Сердце грохочет, колотится. Бах-бах-бах. Как угорелое!

— Что ты чувствуешь, Натан?

— Ты же помнишь, что определённая доза ревности вызывает возбуждение? Я пытаюсь справиться со своей и направить её в нужное русло.

Киваю, понимаю. Мы доверяем друг другу и постараемся не злоупотреблять этим хрупким чувством.

— Я тоже тебя хочу, — обращаюсь к мужу. — Влажная вся.

— Это связано с тем, что страх от возможной утраты любимого человека приводит к выработке адреналина. Он в свою очередь повышает остроту ощущений.

Я вспоминаю случай одного блогера. Муж специально водил супругу в свинг-клуб, чтобы оказаться в ситуации, в которой можно испытывать ревность. Оргазм у обеих партнёров наступал многократно, а эффект держался месяцами.

— Ты меня не потеряешь, Натан. А я не потеряю тебя.

— Верно. Никогда.

Губы мужа путешествуют по моему телу. Он так сильно хочет близости, что даже дрожит. Я тоже заряжаюсь этим же чувством. Откидываю голову, позволяю целовать шею и грудь. Натан оставляет на коже влажные отпечатки. Всюду!