Муж одевается и выходит первым. Я некоторое время провожу в ванной комнате и возвращаюсь в номер. Натан как раз закрывает дверь и закатывает тележку с едой.

Мы смотрим местное телевидение ни слова при этом не понимая. Ужинаем, пьём вино. Смеемся, когда переводим на свой манер романтический сериал. Натан играет роль безумно влюбленного, но бедного парня, а я — неприступную девушку.

Расслабившись и подкрепившись, мы перемещаемся на большую просторную кровать. Почувствовав влечение мужа, я шутливо толкаю его в грудь и пытаюсь отстраниться, но он тут же подминает моё тело под себя. Мы получили новый опыт. Отдельно друг от друга. Поэтому сейчас хочется быть больше, сильнее и ближе.

— Сумасшествие, — бормочу себе под нос и забираюсь под одеяло.

Натан встаёт с постели и подходит к окну. Открывает его и впускает в номер чуточку прохлады. Закуривает, выпускает серый дым на улицу.

Я любуюсь его крепким задом и стыдливо свожу ноги вместе. На сегодня точно достаточно!

— Похоже, это тот самый эффект Кулиджа в действии, — произносит муж.

— Напомни. Это ты у нас запоминаешь разную и порой ненужную информацию.

Натан коротко смеется.

— Это биологический феномен, Влада. Любая даже самая сильная связь между людьми ослабевает, но как только происходит смена партнёра, она становится значительно крепче и выше.

Киваю, когда вспоминаю. Мы читали об этом статью. С годами пары устают от секса друг с другом. Грустно, но это факт. Количество дофамина — гормона радости и счастья, уменьшается из-за привыкания, но резко увеличивается, едва появляется новый партнёр.

— Плюс ревность, соревнование и конкурирование. Это тоже дало результат. Вся суть нашего с тобой эксперимента в том, чтобы подогревать взаимный интерес. Третьи лица — это всего лишь запасной механизм.

— Четыре оргазма подряд, — выдыхаю, откинувшись на подушку. — Поклянись, что ты больше не тронешь меня.

Муж оборачивается и усмехается. В его глазах пляшут черти. Это вовсе не похоже на клятву. Боже!

— Главное не переборщить, Влада. С дофамином, ревностью и конкурированием. Иначе всему крышка.

— И даже нам?

— Надеюсь, что нет. Такие эксперименты подходят только крепким, раскрепощённым и уверенным в себе парам.

— Мы такие?

— А ты как считаешь?

Жму плечами.

— Судя по тому, что мы решились на свободные отношения в браке и уже попробовали новых партнёров — да, мы именно такие.

Я всё ещё захлебываюсь от ревности и возбуждения. Это гремучий коктейль. Один только глоток вызывает совершенно непредсказуемые реакции.

Натан выбрасывает окурок, закрывает окно и ложится рядом. Задумчиво смотрит в потолок. Я нахожу его руку и переплетаю наши пальцы.

— У тебя синяки на бёдрах, — произносит Нат.

— Знаю. Он не делал мне больно.

— Хорошо.

Я чувствую, как щёки обдаёт жаром. Надеюсь, муж не догадается с кем я занималась сексом. Мы договаривались без имён и фамилий. В свою очередь я не спрашиваю Натана с кем был он. Это неважно. Она всего лишь незначительный, но стимулирующий механизм. Без него можно обойтись.

— Помнишь наши правила? — интересуется муж.

— Да. Все пункты. Повторить?

— Не нужно. Я не хочу заигрываться. В любой момент каждый из нас сможет сказать: «Стоп». Попросить, объяснить. Доверие для меня проявляется не в физическом плане, Влада, а в эмоциональном. Я завишу от тебя. И просто сдохну, если что-то пойдёт не так.

— Нат…

— Запомни, что с любовью тебя трахаю только я.

* * *

Этот сумасшедший день начался с того, что мы с Натаном проспали будильник!

Всё потому, что вчера допоздна сидели в гостях у Ульяны. Пили шампанское, играли в «Монополию». Вечер прошёл очень душевно, и мы вернулись домой почти без сил.

Проснулись в девять утра и тут же стали собираться на работу. В офис приехали с приличным опозданием. Помню, когда мы только принялись развивать «Еврострой» и с трудом вышли на минимальный доход, Натан подбадривал меня тем, что единственный ощутимый плюс во всех сложностях — это то, что не нужно ни перед кем отчитываться.

Прощаюсь с мужем и закрываюсь у себя в кабинете. Он маленький, но безумно светлый и тёплый. Из окна видно золотые купола собора и выложенную брусчаткой центральную улицу. Я переехала в столицу одиннадцать лет назад. Молодая, напуганная провинциалка. Тогда и помыслить не могла, что этот город примет меня настолько открыто и радужно. И уже в кратчайшие сроки я максимально освоюсь и буквально в него проросту.

В обеденный перерыв я отклоняю предложение Ульяны сходить в кафе. Не зову её и на чай. Работы накопилось безумно много за время моего отпуска в Европе. Прошло почти две недели после возвращения, а я никак не наверстаю.

Вот только Улю ничего не останавливает. Ни мои отказы, ни просьбы. Она решает прийти под конец рабочего дня с кексами и какао. Прогнать её с таким набором будет просто непростительным!

Я захлопываю крышку ноутбука и потираю пальцами переносицу. Устала. Честное слово, устала. Сейчас бы домой и под одеяло. Уткнуться в плечо мужу и крепко уснуть. Но на пятницу у меня другие планы.

— Вчера бы отличный вечер, Уля, — обращаюсь к главбуху. — Компания и угощения — просто высший пилотаж.

— Спасибо, что пришли и уважили своим присутствием. Без историй Натана Давидовича было бы жутко скучно.

— О, это он любит. Поговорить, привлечь внимание.

— Это чудесно. Не то, что мой — молчун каких поискать. Ни слова из него не выдавишь, Влада! А уж о комплиментах можно и вовсе забыть.

Я улыбаюсь, откидываюсь на спинку кресла. Какие же мы всё-таки разные!

Что-что, а на комплименты Левицкий никогда не был скуп. С началом наших отношений моя самооценка стремительно поползла вверх. Я верю, что Натан говорил приятные слова не для того, чтобы мне польстить, просто он действительно считал и считает меня красивой.

— Уля, Нат нахваливал твои черничные кексы. Слушай, а научи меня когда-нибудь так же вкусно выпекать?

— С удовольствием, Влада. Хоть сегодня!

— Прости, сегодня точно не получится. Я уже договорилась встретиться с девчонками в караоке и передать им сувениры.

Прошлые выходные мы с Натаном провели дома. Вдвоём. Не хотелось никого видеть и слышать. Мы отдыхали, спали до обеда и смотрели сериалы. Было хорошо.

— Ты ни разу не звала меня на свои девичники, — как-то расстроенно произносит Ульяна.

— Ты тоже хочешь? — изумлённо вскидываю брови. — Я думала, что тебе это неинтересно.